📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиОгнедева - Елизавета Дворецкая

Огнедева - Елизавета Дворецкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 108
Перейти на страницу:

— Да вы подумайте головами своими! — возражал Городиша. — У тебя, Войнята, на плечах-то что — голова или горшок, криво слепленный? Девка у отца-матери в Ладоге жила. Плесковский Судиславич ее украл. Бывает, случается. Да теперь брат родной их догнал. Девка краденая? Краденая. И коли мы родному брату ее забрать не позволим, выйдет, будто мы краденое нашли и не отдаем! А за такое что по правде полагается? Вышеня, ты все законы и поконы знаешь, объясни-ка, а то тут народ сомневается! Что, Молвята, двенадцать гривен за увод девки платить будем всей волостью или как?

— Да разве мы увели? — возмутился Молвята. — Судиславич увел, пусть Судислав плесковский и платит!

— Коли не мы увели, а у себя держим, то отдать надлежит! Какое же уважение к покону у племени словенского будет, если мы, старейшина ильмерская, хуже татей будем? Только попробуй этих дурней поддержать, Вышеня! — пригрозил Городиша. — Враз и Красеня, и Остряха такой вой поднимут — чурам на небе жарко станет!

При упоминании старейшин Ярилиной горы и Родолуга Вышеслав помрачнел еще больше. Конечно, эти двое будут счастливы обвинить его в неуважении к законам и, пожалуй, в воровстве! По всему выходило, что девушку нужно вернуть ее роду. Но как быть, если она — Дева Ильмера? Такого странного случая даже дед Еливец, самый древний обитатель Словенска, не мог припомнить. Правда, он уже совсем ничего не помнил, не знал по именам собственных правнуков и не различал, кто из них мальчик, а кто девочка, понятия не имел, что случилось вчера или на днях, зато во всех подробностях, шамкая беззубым ртом, мог описать горшок, который разбил однажды в шестилетнем возрасте. «Как живой его вижу!» — восхищался он причудами стариковской памяти. Но и в то время, когда старинушке Еливцу было шесть лет, ничего подобного на берегах Ильмеря не происходило, и мудрость предков не помогала. Надо было самим искать какой-то выход.

— Соберем мы, мужи словенские, посольство в Ладогу! — решил наконец Вышеслав. — Поедем с вами да сами с родичами Огнедевы потолкуем. Может, выкуп им предложим. — При этих словах Медяня досадливо скривился. — Может, обменяем на кого…

— Это на кого же? — подбоченясь, недоверчиво спросил Городиша.

— А у нас, что ли, девок мало?

— У тебя-то и верно, немало. Пока всех с рук сбудешь, все ноги стопчешь.

Четверо его сыновей при этих словах дружно грохнули хохотом, и многие засмеялись вместе с ними.

— Особенно когда с лица они… ничего себе! — добавил болван Воротило.

Согласившись с предложением Вышеслава, народ разошелся по своим избам. При Вышеславе остались только брат Доброкрай — второй, Родослав, еще не вернулся из Ладоги, куда уехал провожать полянина Белотура, — и старшие сыновья троих братьев.

— Есть тут замысел один, — негромко начал Вышеслав, убедившись, что за столом в полутемной избе сидят только самые близкие, доверенные люди (даже женщин разослали по разным делам). — Как нам и Деву Ильмеру у себя оставить, и в иных делах не прогадать…

Чего хочет в этом сложном деле он сам, Вышеслав давно уже понял. И отъезд Домагостевой дочери в Киев, и ее брак с Вольгой для него были одинаково невыгодны, поскольку в любом из этих случаев Ладога приобретала могучего и полезного союзника. То, что девушка вдруг оказалась Девой Ильмерой, было прекрасным случаем оставить ее у себя и тем самым получить заложницу от ладожской старейшины. Возможно, придется отдать взамен одну из своих — это не слишком приятно, но не страшно. Однако можно ведь сделать и еще лучше: не давая заложницы Ладоге, отослать одну из своих девушек в Киев. И в голове Вышеслава созрел хитроумный замысел, который позволял лишить соперников всех преимуществ и захватить их самому. Обстоятельства складывались в его пользу: к союзу с Плесковом Ладога и сама не стремилась, чем облегчала Вышеславу задачу. В душе он надеялся, что при встрече Велем и Вольга схватятся между собой и поединок их кончится смертью одного из них. Надежды не оправдались — богини-матери Ильмеря не позволили свершиться злому делу возле священного места. Но Вышеслав не отчаивался — по крайней мере, ничего еще не было решено.

— Вольга Судиславич — парень упрямый, — говорил он с намеком, переводя взгляд с одного ближайшего родича на другого. — Он просто так не отступится. Ему бы только на ноги подняться. Ну, пока сама Дева Ильмера не оправится, время у него есть. А как на ноги встанет, то снова за нею кинется. Надо ему чуть-чуть помочь. Родичи же мы. — Он оглянулся в сторону печи и женской половины, имея в виду Любозвану, через которую Потемовичи породнились с князем Судиславом. — А если что, то и вступимся… Вот ты, сыне, — он посмотрел на старшего сына, — вступишься, если шуря твоего того…

— Что — того?

— Убьют если! Что, что…

— Само собой, — согласился Прибыня. — А как иначе?

— Вот и молодец! — одобрил Вышеслав. — Теперь глядите. Домагостич сестру повезет домой. А Судиславич, допустим, их догонит. И ты, Прибыня, по родству тоже ему помогать будешь. И, скажем, так Перун решит, что Домагостич Судиславича убьет. Тот парень здоровый, а у этого в голове не совсем еще прояснилось. А после того ты, сыне, за шуря отомстишь. И останется нам только Деву Ильмеру под белы руки взять и назад в Перынь отвести.

— Это ты хочешь… обоих погубить? — ужаснулся Доброкрай.

— А я-то что? — Вышеслав прямо-таки обиделся. — Вольгу убьет Домагостич. Не справится сам — поможет кто-нибудь. Стрелу вынуть — и разбирай потом, чья была стрела. А за шуря мстить — законное дело. Даже и не убийство вовсе.

— Так ведь это — война с Ладогой!

— Да не очень-то ладожане разбегутся воевать, когда Домагостева дочь у нас будет. Помиримся. Свою девку им отдадим взамен. А другую — полянам. Чем Острянка хуже?

— Вот это правильно! — воскликнул Родославов сын Ходила. Он всю жизнь не ладил с двоюродной сестрой, и молодая жена его с ней постоянно бранилась. — Ну ее, пусть к полянам едет.

— Вот все и будет по-нашему, — подвел итог Вышеслав.

Его сын Прибыслав сидел с хмурым лицом. Это был очень похожий на отца молодой мужик: такой же рослый, крупный, но с ранних лет склонный к полноте. Его светлые волосы и борода тоже имели легкий рыжеватый оттенок и быстро становились жирными, из-за чего лежали тонкими слипшимися прядками. Крупное продолговатое лицо, высокий лоб с залысинами, брови прямые и почти постоянно сведенные к переносице, что придавало Прибыне вид легкого недоумения, а пухлые яркие губы — какую-то домашнюю мягкость.

Сейчас у него имелась настоящая причина хмурить брови. Все хорошо, но убийство Домагостева сына взять на себя придется ему. И хотя повод получается законный, едва ли ладожская старейшина это стерпит. Начнется долгий кровавый раздор, и одной из первых жертв, вероятно, станет он, Прибыня.

— А не страшно тебе, Вышеня, сына старшего, родного, под ножи подставлять? — Стрый Доброкрай, будто прочитав его мысли, глянул на брата. — Ведь Домагость со своим родом за сына мстить будет. И не соснам да березам, а нам, нашим с тобой сыновьям. Или тебе своих не жалко?

1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?