Северянин - Игорь Ковальчук

– Просто ужасно…

Вечерняя полутьма опускалась на Эрин, на его щедрые луга и поля, где трудились крестьяне, засевая вспаханную землю ячменем и пшеницей. Сверху, начиная с вершины горы, больше напоминающей высокий, крутой холм, были видны аккуратно нарезанные поля и крохотные фигурки людей, которые заканчивали труды и спешили по домам. Видно было стадо, которое два пастуха и три лохматые собаки, похожие издалека на комочки шерсти, несомые ветром, гнали к поселку неподалеку от берега моря.

«Наверное, именно там и живет гостеприимный рыбак со своей женой-альвийкой. Интересно, много ли среди кельтов счастливых мужей необычайных жен?» – подумал викинг.

Он шагал, придерживая коня за узду и выбирая пологий подъем и луг без валунов, если это было возможно. Уставший жеребец укоряюще поглядывал на хозяина, время от времени дергал его за рукав или край рубашки, но тот не реагировал. Коня, привыкшего к ночному отдыху, было жалко, конечно. Но себя было жальче.

На вершину горы ночь приходила намного позже, чем в долины, и если внизу женщины уже давно зажгли лучины, чтоб видеть, что они прядут или готовят, то Агнар еще долго видел, куда ступает его нога. Закатное солнце, а потом широкая полоса вдоль горизонта и ясное-ясное небо освещали мир вокруг него во всех подробностях. А потом, когда стало темнее, а ему и его коню пришло время спускаться с горы, в голову молодому мастеру пришла одна мысль. Действительно, почему же не прибегнуть к чарам для того, чтоб лучше видеть в темноте? Пусть темнота и не полная, однако куда приятнее, если видишь, шагаешь ли ты в яму, или же по ровному месту.

Он нашарил на груди артефакт и сжал его в ладонью. Через несколько мгновений крест нагрелся, отдал руке своего временного владельца тепло и прояснил ему взгляд. В сознании мужчины выстроилось множество способов того, как магически придать своему зрению те возможности, которые открыты лишь некоторым животным. Снова было полное впечатление, будто скандинав сам догадался обо всех этих способах, однако теперь он уже вполне отдавал себе отчет – магическая вещица друидов просто-напросто дает ему подсказку.

– Ты что – колдовать вздумал? – спросил его единорог.

Агнара вытолкнуло из состояния сосредоточенности.

– Да, колдую – а что такого?

– Только то, что твои чары друиды, если они знают, что искать, – а они знают, поверь мне, – о пропаже реликвии известно уже всем белгским и гойделским друидам, почувствуют за десять миль, а то и дальше. Тебе зачем нужно, столь блистательно улизнув от них на моем горбу, теперь залезать на гору и махать оттуда большим сверкающим стягом, мол, тут я?

– Я не подумал об этом, – викинг отдернул ладонь.

Несколько минут они шли молча сквозь сгущающуюся вокруг них темноту.

– Ну, так и что теперь делать?

– Да, собственно, ничего, – спокойно отозвался из темноты единорог, давно слившийся с воздухом и ступающий настолько бесшумно, что его рядом как бы и не было. – Если повезет, доберемся до поселения и уплывем в Магриб. Не повезет… Значит, не повезет, но нервничать сейчас в любом случае уже поздно.

– Да? Ты меня успокоил.

– Ну, и замечательно…

– Вот дрянь! – воскликнул Агнар, хватаясь за ногу. – Вот ведь…

– Что произошло?

– Да коряга!.. Ничего не видно! Я ведь просто хотел сделать себе хорошее зрение, чтоб видеть в темноте, чтоб об деревяшки и каменюки не спотыкаться – Ты не видишь, что творится у тебя под ногами? Вы, люди, все-таки примитивные существа…

– Еще одно подобное замечание, и я обзаведусь единорожьим рогом. Кажется, очень ценная магическая вещица, а?

– Примитивно, банально… Угроза в ответ на шутку. Очень банально, – рассмеялся Экда. – Ладно, залезай мне на спину. Так будет быстрее и проще.

– Спасибо! – от души поблагодарил викинг, наощупь пытаясь отыскать в темноте своего спутника, чтоб вскарабкаться ему на спину.

В конце концов ему удалось найти хвост единорога, по нему добраться до крупа и спины. Вцепиться посильнее…

– Слушай, хватит меня щекотать! Лезь давай!

– Лезу, лезу…

– Давай быстрее, мне же щекотно!

– Не погоняй, не запрягал… – с грехом пополам устроившись на спине единорога, скандинав фамильярно похлопал его по шее: – Вперед, мой скакун боевой!

– Размечтался, – фыркнул Экда.

Он каким-то образом безошибочно выбирал, куда ставить ногу, и теперь, даже на спине волшебного существа, двигающегося вперед весьма тряской легкомысленной рысью, да без седла, да без особых навыков получалось намного ровнее, чем пешком, рискуя каждую минуту провалиться ногой в яму. Агнар даже едва не задремал на спине единорога, хотя прежде и поверить бы не мог, что способен на это – верховую езду он не любил.

Впрочем, дремота продлилась недолго. Он проснулся от толчка и испуга, едва не свалился с высокой спины Экды, и поднял голову, изо всех сил вцепившись в густую черную гриву.

– Э-эй! – одернул его единорог. – Осторожнее, а то выщиплешь по волоску!

– Обратно приклею, – буркнул викинг.

Оки остановились на самом краю некрутого обрыва. Уже посветлело настолько, что были видны купы деревьев поодаль, густая трава, огибавшая огромные валуны, кусты и стволы старых осин и буков, и вся долина, лежавшая перед ними во всем своем величии. Скудный свет, оброненный бледнеющим небом, отразился в ленте реки, сбегавшей с холмов в море, расчертил долину неровной формы на две части. Внизу, в темной громаде еще сохранившейся темноты пока еще нельзя было различить, где поселок, где поля, а где просто лес. Но небо светлело стремительно, и опускавшаяся на мир тишина звучала ему в унисон. Исчезло все – и ветер, и звуки, и ощущение реальности происходящего.

Только темно-серая объемная картинка вдруг выцвела, затянулась мгновенно поднявшимся туманом. Потом туман пропитал собой воздух и пропал, и викинг почувствовал, как влажный холод пронизывает его до костей. Он передернул плечами, плотнее закутался в плащ, до того лежавший на одном плече, и тут понял, отчего ему зябко – просто легла роса, усыпав все вокруг мелкими искорками света.

А потом потянуло ветерком, и небесный свод как по волшебству окрасился в алый цвет. Буквально на глазах редкие обрывки тумана, еще оставшиеся неподалеку, запутавшиеся в ветвях и стволах, налились бледным отражением этого алого цвета, и истаяли, уступая место чистоте и кристальной прозрачности позднего весеннего утра. Рассвет в мгновение ока расписал небо всеми оттенками красок, и тогда воды реки и множества небольших озер в долине тоже окрасились в цвета радуги. А потом замерцала и листва, полная росной влаги.

– Красиво, а? – единорог ревниво косился на своего наездника, словно сам разукрасил все вокруг и теперь ждал похвалы.

– Очень, – выдохнул Агнар.