Лунный цветок - Вирджиния Браун

Бейтс был задет, что его назвали толстяком, и сказал:

— Но ведь это сработало, правда? Если бы я не заставил их остановиться, чтобы меня убить, вы бы меня не нашли.

Бинго почесал затылок и согласился, но заметил:

— А если бы ты не дал себя поймать, нам бы не пришлось тебя искать.

Кавалеристы приблизились и, увидев, что нет никаких признаков беды, перешли на шаг, и Райан пошел им навстречу. Глядя на него, Стефани почувствовала знакомый толчок в сердце. Подошло время, когда они пойдут каждый своим путем, и, хотя Райан врал и предавал ее, она не могла сдержать приступ горя, окативший ее черной волной. Как только они доберутся до железной дороги, она поедет обратно и Нью-Йорк, а Райан останется жить своей жизнью.

Стефани поняла, что может никогда больше не увидеть Райана, и по щекам ее покатились слезы.

Стефани стояла на низкой деревянной террасе офицерского дома в Кэмп-Верде и смотрела на красные горы и холмы. С минуты на минуту должен был подъехать дилижанс, который отвезет ее и отца к поезду, идущему на Восток. Начиная от Флагстафа с ними поедет опытный врач, чтобы лечить Джулиана, в Нью-Мексико в Гэллапе они встретятся с Клодией. Потом вся компания отправится домой, в Нью-Йорк.

Стефани вздохнула и вспомнила, как долго они добирались к Кэмп-Верду оттого места, которое она теперь называла Магическим камнем. В форт их сопровождала кавалерия. Скачка по жаре и пыли казалась бесконечной и в то же время слишком скоро кончилась.

Стефани вспомнила, что всю дорогу Райан был холоден, а в форте избегал ее. Пока Стефани тряслась на армейском муле до форта Кэмп-Верде, у нее было время обо всем подумать. Хотя большую часть пути Джулиан был без сознания, она получила достаточно информации, чтобы понять, что она опять несправедливо осудила Райана. Информатором, сам того не подозревая, был Бинго. Он жизнерадостно подтвердил большую часть того, что говорил ей Райан.

Стефани подумала и решила напрямую попросить прощения. Она ждала возможности поговорить с Райаном наедине, такая возможность представилась незадолго до того, как они приехали в Кэмп-Верде. Повернув мула так, чтобы ехать рядом с Райаном, Стефани тихо извинилась за свое поведение.

— В этом нет необходимости, мисс Эшворт, — безразлично сказал Райан, когда она с запинкой начала свои извинения, — я понимаю.

— Нет, — с отчаянием сказала Стефани, — не понимаешь! Я… я говорила то, чего не следует, хотя на самом деле не имел а это в виду, и…

Он вяло махнул рукой, останавливая поток слов:

— Стефани, я сказал, что нет необходимости объясняться. Мы с тобой из разных миров, вот и все. У тебя свой взгляд на вещи, у меня — свой… — Он улыбнулся, но так и не поднял глаза на нее. — Должен признаться, я предпочитаю свой. Временами я могу осуждать людей, но всегда выслушиваю противную сторону.

Своенравная Стефани вспыхнула:

— О, разве это так? Тогда почему же ты решил, какой меня характер, еще до того, как узнал меня получше? Одна встреча — должна добавить, при напряженных обстоятельствах, — и ты уже решил, что я избалованная дочка богатого папаши, которая привыкла играть с мужчинами, а потом и бросать. Ты мне это говорил, помнишь?

— А разве ты не так поступаешь? Ты вышла из дилижанса, как всемогущая мисс Футы-Нуты, приехавшая в Аризон навестить необразованных дикарей, и походя выбранила беднягу, который вез тебя двести миль! Потом проплыла мимо отбросов человечества, которые собрались посмотреть на красивую женщину — не девушку для салуна и не индейскую скво, — и так подбирала свои элегантные длинные юбки, как будто боялась их запачкать!:

— Нет! — возмущенно закричала Стефани. — Я только разозлилась, потому что ты высказался насчет моего роста, и я… я отреагировала единственным известным мне способом! — Она дернула поводья и заставила мула еще приблизиться к жеребцу Райана. — Райан, я всю жизнь видела, как жеманничают другие девушки, маленькие и изысканные, а мужчины пялятся на них, открыв рот. Когда я вхожу в комнату, они смотрят на меня, как на урода! Я знаю, что я высокая, но отказываюсь из-за этого сутулиться и носить безобразные туфли без каблуков. Большинство мужчин считают мой рост недостатком и думают, что меня легко этим запугать. Моей защитой всегда был острый язык.

— Хорошо срабатывает, — заметил Райан. Он поднял руку, предвидя следующий комментарий. — Нет, не говори. Это больше не имеет значения. Я был не прав. Принцесса. У нас не так много общего, как мне вначале казалось, и псе эти самооправдания ничего не изменят. Давай просто скажем, что мы чему-то научились, и разойдемся. Когда ты вернешься в Нью-Йорк, я пришлю тебе счет за услуги проводника. Ты осталась мне должна сто долларов, помнишь? — Он увидел, что она сощурилась. — И тогда я порву то соглашение, которое подписал.

— Отлично, — холодно ответила Стефани. — Это был прекрасный урок, мистер Корделл, я выслушала его с наслаждением. Уверена, у, вас не будет недостатка в учениках, так что не тратьте на меня ваше драгоценное время. — Она лягнула мула, который спал на ходу и не перегнал бы даже эзоповскую черепаху, и про себя обругала ленивое животное, потому что Райан поскакал вперед с унизительной для нее быстротой. Кашляя от пыли, поднятой Райаном, Стефани жалела, что не может надеть уздечку на язык. Возможно, трещина между ними не расходилась бы все шире, если бы она не торопилась высказаться. И теперь привычка немедленно закрываться щитом враждебности стоила ей мужчины, которого она любила больше жизни.

Стефани заставила себя изобразить на лице безразличие, потому что к ней кто-то подъехал; полуобернувшись, она увидела, что одетый в шкуры мужчина — проводник ее отца. Она чуть улыбнулась, разглядев его необычную шляпу и золотую серьгу в ухе, и подумала, что он, безусловно, яркая личность.

— Что случилось, барышня? — спросил Бинго, подгоняя своего вислоухого мула к Стефани. Проследив за ее взглядом, он увидел Райана, отметил его напряженную спину и расправленные плечи и догадался: — Беда с мужчиной?

— Не совсем, мистер Бинго, — спокойно сказала Стефани. — Он только мой проводник…

— Извините, если я лезу не в свое дело, но мне кажется, тут все серьезнее. Я видел, как вы двое себя ведете, как смотрите, когда вам кажется, что другой вас не видит, и если Корделл не значит для вас куда больше, чем просто проводник, я готов съесть свою шляпу вместе с волчьими клыками!

— Не потребуется. — Стефани криво улыбнулась. — Вы правы. Но боюсь, между нами пропасть, через которую не перекинуть мост.

Бинго захохотал и сплюнул табачную жвачку. Утерев рот тыльной стороной ладони, он въедливо заметил:

— Если очень захотеть, то и через Большой каньон можно перекинуть мост, барышня. Запомните это.

— О, вы не понимаете, — начала Стефани, но он ее перебил.

— Вы что думаете, я никогда не любил прекрасных женщин? Любил, а теперь с сожалением понимаю, что стал слишком стар и привычен к своему образу жизни, но он-то не таков. — Бинго показал на Райана.