Танец с богами и драконами - Александр Сухов

– Я знал, что ты умный человек, – оскалилась в улыбке Пасть. – Не волнуйся, тебе никогда не придется сожалеть о своем решении. Все твои условия принимаются безоговорочно. Открывай сознание!

– Что значит: «Открывай сознание»? – недоуменно спросил я.

– Расслабься и ни о чем не думай.

Я постарался как можно прилежнее выполнить просьбу Хранителя. Выкинул из головы все посторонние мысли и внутренне приготовился к неприятным ощущениям. Однако абсолютно ничего не почувствовал. Фосфоресцирующие Пасть и Глаза постепенно пропали, растворившись в ночной темноте, и тут же внутри своей черепной коробки я услышал голос:

– Все, Коршун. Процесс внедрения прошел успешно.

– Поздравляю! – ответил я. – А теперь забейся в какой-нибудь дальний уголок и сиди там, как мышь, – мне необходимо малость вздремнуть.

Бесконечная каменистая равнина, покрытая чахлой травкой непривычного серого цвета. На ровной поверхности ни одного более или менее выдающегося ориентира, кроме отдельно стоящей на приличном расстоянии друг от друга растительности, внешним видом смахивающей на кактусы и редко достигающей высоты одного метра. Странные «кактусы», в отличие от своих собратьев, растущих в засушливых районах Гоннора, вовсе не радуют глаз путника сочной зеленью мясистых стеблей. Они абсолютно черные и глянцевые, будто отлиты из стекла или вырублены из куска антрацита. К тому же они совершенно лысые – ни малейшего намека на иглы, чешуйки или волоски, играющие роль листьев у нормальных кактусов. Под ногами между хилыми стеблями травы изредка можно заметить каких-то спешащих по своим делам суетливых букашек. Над головой угольно-черное небо без единой даже самой тусклой звездочки, лишь ослепительная бесформенная клякса – местное солнце, находясь на полпути к зениту, нещадно поливает окрестности ярким светом. Из-за нестерпимого для глаз освещения все вокруг становится похожим на контрастную черно-белую фотографию, абсолютно лишенную полутоновых переходов. Короче, картина, достойная кисти самого мрачного художника-сюрреалиста или пристального внимания декоратора, специализирующегося на съемках леденящих душу триллеров про вампиров, злых оборотней и прочую нечисть. Температура воздуха вполне комфортная – ни холодно, ни жарко, градусов двадцать или чуть больше. Ни малейшего движения воздуха – полнейший штиль, каких в обычной природе не бывает.

Однако если кто-то решит, что Коршун в очередной раз угодил в объятия Морфея и в настоящий момент ведет прямой репортаж прямо из своего сна, на сей раз окажется совершенно неправ. Я и мои товарищи уже битых два часа тащимся по унылой равнине мира Лабиринта в поисках какого-нибудь лабиринта как такового, и наши первые «охи» и «ахи» уже позади. Мы не только вволю насладились местными пейзажами, по правде говоря, всем нам они успели до тошноты надоесть. Представьте реакцию нормального обывателя, если ему во время просмотра его любимой передачи вместо цветного телевизора кто-нибудь сунет под нос древний черно-белый ящик. Может быть, он на некоторое время даже порадуется раритетной вещице, но состояние эйфории, я больше чем уверен, продлится у него недолго, и максимум минут через пять он потребует вернуть на место современную модель телевизионного приемника. Каждый из нас сейчас ощущал примерно то же самое, что чувствовал бы этот телезритель.

Поскольку окружающая обстановка совершенно не располагала к бурным проявлениям восторженных чувств, мои мысли поневоле возвращались к событиям сегодняшнего утра, до того момента, как наша группа покинула свой такой родной, такой привычный мир и очутилась в этом неуютном местечке, названном Громыхалой трансцендентной сингулярностью второго типа. Эта же с трудом выговариваемая штуковина, но первого типа – не что иное, как черная дыра. Туда дракон ни при каких обстоятельствах совать нос никому не советовал, а в данную сингулярность сколько угодно, ничуть не опасно, а главное – есть шанс вернуться. Как вернуться обратно, он, правда, не объяснил, лишь уверил нас в том, что после удачного завершения миссии все само собой образуется, а если поход закончится провалом, тогда и беспокоиться не о чем – мир Лабиринта вместе с остальной Вселенной превратится в сингулярность нулевого типа, иными словами, в безразмерную точку.

Итак, на следующее утро я проснулся вполне отдохнувшим – вот что значит провести ночь в человеческих условиях. Крепкий здоровый сон на какое-то время вымел все воспоминания о встрече с Хранителем. О ней я вспомнил лишь после всех гигиенических процедур во время приема внутрь чашечки отличного кофе. Чтобы удостовериться в том, что произошедшее не было всего лишь ночным кошмаром, я окликнул соседа по черепной коробке.

Хранитель отозвался незамедлительно, будто уже давно с нетерпением ожидал, когда его позовут: «Я здесь, Коршун, все в порядке. На часах двадцать минут седьмого. Напоминаю, что через сорок минут ты и твои товарищи приглашены на завтрак».

Странно было слышать чужой голос внутри собственной головы, будто сознание разделилось на две части, одна из которых зажила самостоятельной жизнью.

«Вот так, наверное, люди сходят с ума?»

Подумал, совершенно забыв о том, что мои мысли теперь не тайна для кого-то другого. И ответ не заставил себя долго ждать: «Да брось ты, Коршун! С твоей устойчивой психикой думать о помешательстве все равно, что восемнадцатилетнему юноше опасаться внезапной смерти от старости».

– Слушай, умник! – возмущенно прошипел я. – На вопросы риторического характера прошу не отвечать! И вообще, отгородись от меня ширмочкой и сиди тихо, пока хозяин твоей временной жилплощади напрямую не попросит твоего мудрого совета.

«Слушаюсь и повинуюсь, босс», – обиделся Хранитель и наконец оставил меня наедине с моими мыслями.

Внутренне я посетовал на себя за то, что довольно грубо обошелся с парнем. Но переживал недолго, утешив свою совесть слабым аргументом, ведь даже самые добрые соседи для разрядки напряженности в отношениях иногда ссорятся чуть ли не до мордобоя, а тут два таких разных существа обитают даже не бок о бок – мысль о мысль, если можно так выразиться. К тому же Хранителю необходимо сразу же понять раз и навсегда, кто в доме хозяин, поскольку, выражаясь фигурально, две головы на одно бедное тело это перебор – тяни-толкай какой-то получается…

Завтрак прошел в полной тишине. Я и Пат одновременно с пережевыванием пищи умудрялись играть в забавную детскую игру – «гляделки» называется. Остальные наши товарищи на всякие пустяки не отвлекались – усердно работали челюстями, а кое-кто в угоду собственной «метаболизьме», полностью игнорируя участливо-предупреждающие взгляды начальства, с завидной регулярностью прикладывался к пенистому напитку. Лишь присутствие за столом Громыхалы удерживало воспитанного короля от нравоучительной беседы со своим подданным. Я представил, какая буря обрушится на голову ветерана, если, не приведи Создатель, хозяин надумает хоть на минуту куда-нибудь отлучиться. Впрочем, воспитательной акции было не миновать в любом случае, и Брюс прекрасно это осознавал. Может быть, именно по этой причине он усердно вливал в свое ненасытное нутро крепкий эль в неумеренных количествах, рассуждая примерно так: «Пей больше, раз наказание неизбежно, чтобы потом не было обидно его получать».