Восстание вассала - Александр Смоленский

– Не беспокойся, майор Андронов, я уже почти приняла твое предложение. Оно видится мне весьма заманчивым, если, конечно, сокровища Ростовцева существуют в реальности. Ну, а как я буду его «окучивать», это уж не твое собачье дело. Давай координаты!

– Доченька, ты меня не так поняла… – с виноватым видом промямлил Андронов, хотя на самом деле внутренне ликовал, что Виктория согласилась на сотрудничество.

Еще об одной стороне своего плана он пока предпочел не говорить.

– Я все прекрасно поняла, папочка. Знаешь, я часто задумываюсь над вопросом, в чем, кроме продолжения рода, смысл нашего бытия? Ведь дело не столько в деньгах, сколько в личных амбициях! Каждый из нас мечтает оставить вроде как след на земле. Неважно, какой это след. Добрый или злой. Главное – оставить! Герострат сжег храм Артемиды, оставив в истории трагический след. Но все-таки оставил! И, увы, я тоже, видимо, готова к этому.

Поймав взгляд недоумевающего папаши, она добавила:

– Это я не в связи с твоим заданием. А так, вообще…

На глазах очаровательной смуглянки выступили слезы.

Вспоминая в машине ту встречу со своим вновь обретенным чадом, Андронов испытывал гложущее чувство стыда. Ведь на самом деле Виктория для него осталась, пожалуй, единственным близким существом на свете, к которому он еще питал нечто искреннее, теплое. От слова «любовь» даже в мыслях он предпочитал воздержаться.

«Что сделано, то сделано! – Андронов с силой ударил ладонью по рулю. – И ни о чем не надо сожалеть! Ведь Викочка сама, не колеблясь, приняла решение. Хотя бы ради денег. Одно плохо, что до сих пор ей по каким-то неведомым причинам не удалось расколоть эту гниду! Хотя Ростовцев, похоже, после встречи с ней вообще забыл дорогу домой».

Снедаемый отцовской ревностью, Николай вдруг задался каверзным вопросом: «А не предала ли меня Вика? Может, она действительно увлеклась Ростовцевым?!» Это было бы для него самым ужасным разочарованием. Мало того, что тот отнял у него Эльзу! В этой треклятой жизни все возможно!

Андронов невольно вспомнил циничные высказывания Вики о том, что ныне в Европе инцест в моде…

От гнетущих душу размышлений настроение испортилось окончательно.

А что, если попытаться решить все разом?

«В создавшейся ситуации существует классный выход, – подумал Николай. – Надо прямо заявить Глушаку, что Ростовцев якобы самостоятельно докопался до заказа Даниста и теперь намерен шантажировать всех кого не лень. Тогда в глазах шефа Ростовцев сразу превратится в опасного врага, и, вполне возможно, полковник сам санкционирует его немедленную ликвидацию! А заодно и его компаньона Крамера, ну и, конечно, самого Бессмертнова. Именно там огромные деньжища!»

Будильник показывал 7.10, когда в спальне Хитрова затрезвонил телефон спецсвязи.

– Легок на помине наш Андрей. Ну впрямь, как в той сказке… Вижу, вижу…

Кряхтя и чертыхаясь, Иван Макарыч сполз с супруги и поднял трубку. Не слушая, что ему прикажет Бессмертнов, Макарыч с готовностью бравого солдата произнес:

– Доброго вам утра, Андрей Андреевич. Буду, как штык, на пробежке через десять, нет, через пять минут…

– Это не Андрей… – послышался прерываемый всхлипываниями голос Елены Прекрасной. – И он не на пробежке… Срочно нужна ваша помощь…

– Что стряслось? – почуял недоброе начальник личной охраны.

– Пока вроде еще ничего не стряслось. Андрей здесь, в доме. Заперся в кабинете. И никого не пускает…

– Вы можете изъясняться понятнее?! – не без раздражения спросил Макарыч.

– Андрей всю ночь просидел в кабинете… Может, ему стало плохо? Ума не приложу, что делать!

– Ждите. Буквально через пять минут…

Наспех натянув на себя, что оказалось под рукой, – спортивные брюки и кроссовки на липучках, – Макарыч уже выбегал из дверей, когда услышал недовольный голос благоверной:

– Что, Иван, опять этот изверг вызвал на утреннюю пробежку? Смотри, дорогой мой, добегаешься до инфаркта. Не забывай о возрасте… К тому же ты и пьешь, и куришь…

– …И баб трюхаешь! – заорал Макарыч. – Опять о возрасте?! Сколько можно тыкать в мой возраст?! Будто сама пионерка! Сколько раз тебе повторять, что постоянно находиться рядом с Андреем Андреевичем моя прямая обязанность! Будешь приставать, вообще перееду в служебную спальню.

Елену Прекрасную он застал в просторной кухне-столовой основного флигеля. Без привычного макияжа, в ночном халатике, женщина сидела за стойкой с чашкой кофе в одной руке и с дымящейся сигаретой в другой. В таком виде Макарычу видеть ее еще не доводилось.

– Только без истерики! – с места в карьер гаркнул он.

Пристроив увесистую задницу на высокий табурет, Макарыч тут же схватил стоящую на столе початую бутылку коньяка и разлил в два низеньких фужера.

– Уже прикладывались? – строго спросил он. – Не отвечайте, вижу, что прикладывались. Значит, мало, коль не успокоились.

– Не помогает. Только хуже становится…

Хитров деловито выпил сначала из одного фужера, затем из другого, громко крякнул и приказал:

– Рассказывайте все по порядку… Только не преувеличивайте.

– Да ничего я не преувеличиваю! Просто не могу никак понять, что с Андреем случилось. Внезапный приступ апатии и агрессии одновременно! Он… он… буквально вытолкал меня из кабинета вчера вечером…

– С каждым порой такое случается. Может, давление вдруг подскочило или, наоборот, понизилось… – предположил Хитров, отчетливо понимая, что говорит явную глупость.

– Давление?! У кого, у Андрюши?! Да оно у него, как у двадцатилетнего юноши. Вы же сами знаете, что физически он здоров, как космонавт!.. – искренне возмутилась женщина. – Или случилась новая провокация, а я не в курсе?

– Значит, мы не в курсе оба. Я, конечно, поднимусь в кабинет и все выясню. Но прежде скажите, вчера вечером ничего не произошло особенного, что могло сильно расстроить Андрея? – вкрадчиво спросил охранник.

– Да в том-то и дело, что ничего особенного, – закурив очередную сигарету, ответила красотка. – Вчера мы с Андреем были на премьере в Большом театре… Потом ужин…

– Так, это я знаю. Вы забыли, наверное, что я сам лично сопровождал вас… – Хитров был откровенно удивлен, что Елена не помнила подробностей вчерашнего вечера. Либо она здорово напилась на званом ужине, либо сейчас находится в глубокой прострации. – Меня интересует, что было потом.

– Ой, конечно, как я могла забыть?! Это все ваш коньяк!.. – Елена вымученно улыбнулась. – Словом, когда мы с Андреем уже направились по своим спальням, в кабинете раздался сигнал… ну этого… особого спутникового телефона. Когда Андрей поднял трубку и начал говорить, то сразу очень невежливыми жестами показал мне, чтобы я ушла, ну, то есть отвалила.