Неукротимое сердце - Бренда Джойс

Джек тяжело вздохнул. Боже, Кэндис бросила его! Бросила при первой же возможности. Неужели она до такой степени не верила в него? Неужели она так мало его любила, что не могла подождать еще немного? А любила ли она его вообще?

Впрочем, не важно. Напрасно Кэндис надеялась, что Джек отпустит ее. Слишком поздно. Он не может без нее жить, даже если она ненавидит его. Он вернет ее. Но на сей раз позаботится о том, чтобы завоевать ее сердце, даже если на Это уйдет вся его жизнь.

— Ты вернешься? — испуганно спросила Дати.

— Да, чтобы попрощаться с Шоши.

— Мой брат уезжает? Так скоро? — спросил Кочис, выступив из мрака.

Джек устремил на него жесткий взгляд.

— Дело сделано. Морис мертв. А теперь мне нужно найти жену. Она пропала.

— Я знаю, — серьезно сказал Кочис. Джек изумленно уставился на него.

— Ты знал, что она уехала?

— До меня дошли сведения, что она в форте Бьюкенен. — Что?

— Мы получили дымовой сигнал. Мои разведчики вфорте сразу же узнали Дочь Солнца. Да и как могло быть иначе?

— Да, ее трудно не узнать, — пробормотал Джек. Почему Кэндис в форте? Не могла же она… нет, конечно, нет… — Что случилось?

— Солдаты случайно наткнулись на нее. Она направлялась на запад, но они привезли ее в форт.

— Она в плену?

— Не знаю.

Если им известно, кто она, если им известно об их отношениях… Сердце Джека тревожно забилось.

— Она предала тебя, своего мужа, — заметил вождь. — Предаст ли она меня и мой народ?

— Кэндис ничего не знает, — коротко бросил Джек. Неужели она предаст их? Его Кэндис, во всяком случае, предала. Боль полоснула его ножом. Как он мог доверять ей? Как мог быть таким глупцом, чтобы верить, будто она смирилась с похищением, не говоря уже о присутствии в лагере Дати? Неужели последние семь месяцев были сплошным притворством, затеянным ради побега?

Нет!

Неопределенность убивала его. Джек не знал, что делать, что думать. Шагнув к коню, он вскочил в седло.

— Отпусти ее, — сказал Кочис. — Нельзя прощать предательства. Ни одна женщина не стоит этого.

— Не могу, — отозвался он.

Кэндис больше не сомневалась, что Брэдли темнит.

Она стояла у окна квартиры майора, глядя во двор. День тянулся бесконечно. Ей было нечем заняться, кроме заботы о Кристине и чтения книги из собрания Брэдли. За ленчем он снова присоединился к ней, как и накануне вечером за обедом, и вел себя безупречно, разве что его взгляд то и дело устремлялся на ее грудь. Майор ни разу не упомянул ни о Джеке, ни о Кочисе, ни о войне. Собственно, они говорили о чем угодно, кроме этих трех тем, и Кэндис казалось, что он пытается усыпить ее бдительность, прежде чем захлопнуть челюсти смертельного капкана. Но зачем? Чего он добивается? Может, Брэдли думает, что она располагает какой-то информацией? Или понял, что она притворяется? Вдруг он догадался, что она любит Джека, а вовсе не ненавидит?

Кэндис не верила, что майор не в состоянии предоставить ей эскорт и отправить домой. Правда, в самом форте она заметила не более дюжины солдат. Где же остальные? Патрулируют окрестности? Может, у майора нет заслуживающих доверия людей или не хватает офицеров? Вряд ли. Кэндис не оставляло ужасное предчувствие. Майор играет с ней как кошка с мышью. Она предпочла бы ответить на его вопросы и покончить с затянувшейся неопределенностью.

Наверное, Джек уже вернулся в лагерь и узнал, что ее нет.

Кэндис неосознанно прижала руку к сердцу, словно это могло облегчить боль. Услышав стук, она подошла к двери и открыла ее. Капрал Тарновер улыбнулся ей с порога.

— Майор просит вас зайти к нему, если вы не слишком заняты, миссис Кинкейд.

Кэндис чуть не рассмеялась, однако любезно ответила:

— Разумеется.

Она взяла на руки Кристину, которую только что покормила и уложила спать. Девочка захныкала во сне, но тут же успокоилась. Радуясь, что ожидание закончилось, Кэндис последовала за адъютантом через пыльный плац.

Майор встретил ее подозрительно теплой улыбкой:

— Прошу вас, Кэндис, садитесь. Она села, прижимая к себе дочь.

— Может, вы позволите капралу Тарноверу присмотреть пока за ребенком? Кажется, девочка крепко спит.

Вынужденная согласиться, Кэндис неохотно протянула Кристину капралу, проявившему удивительную готовность. Он вышел, а Кэндис повернулась к Брэдли, сосредоточив на нем внимание.

— Расскажите мне о своем пребывании в плену, — попросил майор, присев на краешек стола.

— Что именно вы хотели бы знать?

— Как вы проводили время?

«Занимаясь любовью с Джеком», — дерзко подумала Кэндис.

— Помогала готовить пищу. Мы сушили всевозможные коренья, стебли и ягоды для длительного хранения. Я бы сказала, что восемьдесят процентов времени индейских женщин уходит на то, чтобы добыть, приготовить и сохранить пищу.

Брэдли начал обстоятельно расспрашивать ее, что именно и из каких растений производят. Кэндис сомневалась, что его интересует культура апачей, однако отвечала очень подробно.

— Да, изобильная земля для тех, кто знает, что искать, — небрежно заметил майор чуть позже. — Хотя собирать все это, наверное, весьма утомительно.

— Да… то есть, я полагаю, что это так, — сказала Кэндис, гадая, заметил ли он ее оговорку. Она чуть не согласилась, что сбор растений — тяжкий труд, а это было бы равносильно признанию, что она покидала цитадель. Он помолчал, внимательно посмотрел на Кэндис и улыбнулся:

— Расскажите мне о Кочисе.

— Я видела его только издалека, всего несколько раз. Он снова попытался расставить ей ловушку. Но на сей раз Кэндис была настороже и успешно уклонилась от признания, что разговаривала с вождем апачей. Если Брэдли и заметил ее уклончивость, то не подал виду. Он заинтересовался моралью апачей, и Кэндис с облегчением перевела дух, довольная, что может отвечать честно, не опасаясь подвоха.

— Как вы думаете, Сэвидж придет за вами?

Кэндис вздрогнула, когда ее осенила ужасная догадка. Брэдли использует ее как приманку! В глубине души она всегда знала, что Джек придет за ней, возможно, даже рассчитывала на это. Может быть, надеялась, что ее уход заставит его образумиться и покинуть апачей. Да, Джек последует за ней, и Брэдли каким-то образом это понял. Вот почему он удерживает ее в форте. Это ловушка!

— Сомневаюсь, — неуверенно ответила Кэндис, покрывшись потом.

— Иногда вы лжете весьма искусно, а иногда нет, как, скажем, сейчас.