Мистерия - Вероника Мелан

Подумал… и решил пока не браться, отложить. Под собственным именем подобный анализатор не продать – надо искать подставное лицо, денег за программу не выручить, хотя и не в них дело. Зачем ему местные деньги, когда хватает Дрейковых? Просто подводных камней на пути много, надо бы еще подумать.

Поэтому Эвертон отхлебнул кофе и открыл знакомый чат. Улыбнулся, когда увидел в появившемся окне несколько непрочитанных сообщений от Скромняшки, поставил чашку на стол и принялся стучать по клавишам.

– Ну как? Готова сегодня показать мне свое истинное лицо?

– Привет. Я второй раз говорю: то, что ты видишь в анкете, и есть мое настоящее лицо.

Ну да, ну да… На фото в анкете шикарная блондинка с водопадом завитых волос, голубоглазая и томная, а в реальности по ту сторону монитора сидит некая Лена Трипко – рыжая, конопатая и сероглазая. Еще и низкорослая, как он понял по груде личных снимков, которые пересмотрел накануне.

– Нехорошо обманыть-то. – Запорхали над клавиатурой клавиши. – Я могу написать имя той актрисы, которую ты воткнула в портфолио вместо себя, хочешь?

– Не хочу. Вот вредный какой. Ну ладно, сдаюсь, там не я… А у тебя так вообще фото отсутствует. Может, покажешься первым?

– Хорошо, покажусь.

И он отстегнул от крышки монитора маленькую камеру. Предварительно улыбнувшись, сделал снимок, прикрепил камеру назад, послал фото в чат.

– Смотри.

Тишина. Долгая пауза. Разглядывает? Приценивается?

– Это не ты! – Набрал невидимый собеседник. – Вот ни капельки не верю! Сам выслал мне фото какой-то модели и сидит ухмыляется. Думаешь, я поверю? Нашел дурочку!

Логан прижал ладонь к щеке, горестно, но с улыбкой, простонал и покачал головой. Третий раз высылает собственное фото местным обитательницам, и ни одна не верит, что он – Логан – настоящий. Что за проклятье? Может, ему на самом деле податься из программистов в модели? Может, прогадал с профессией?

Осознав, что ночь будет долгой, а бой трудным, он быстро напечатал:

– Могу прислать видео. Хочешь? В майке или без – выбирай.

И пока на той стороне возмущенно молчали, он вновь принялся ворошить чужие архивы на предмет интересных файлов. Нужно ведь чем-то заняться?

Ему на колени, дожевав кусок ветчины, тяжело и неуклюже забрался Пират. Задрал вечно недовольную морду кверху, подождал – гладить не будут? – и медленно, будто никогда и никуда не торопился, улегся на джинсах.

* * *

Нордейл.

Двое суток.

Если максимум через двое суток не вернется Стив, в материи окружающего пространства начнутся необратимые изменения. Те надрывы, что возникали до того, он худо-бедно латал – заимствовал энергию из центрального столба Реактора, следил, чтобы хватало инкубаторам, экономил на всем остальном.

Но если Стив не вернется…

Дрейк отказывался об этом думать – тот, кто держится, держится до конца, иначе нельзя. Вот когда истекут последние сорок восемь часов, тогда он подумает о воплощении в жизнь плана по глобальной и уже конечной для всех эвакуации – вернет людей в их родные миры, позаботится о том, чтобы верхний слой памяти стерся, но опыт и знания остались, чтобы точно совпали для каждого временные точки входа, чтобы каждый вернулся полноценно здоровым… И тогда уже будет думать, куда перемещаться им самим – представителям Комиссии – и как.

А пока тихий особняк, ночь, бокал вина – благо, в баре после запасливой Бернарды осталось много бутылок, – невеселые мысли наедине с самим собой и тягостное одиночество. Хорошо, что ребята в другом мире. И хорошо, что Смешарики умеют чувствовать угрозу наперед и не попадаться ей. Кстати, надо бы заехать, проверить, хватает ли у них еды…

В углу пылился рояль – его клавиш давно не касались руки пианиста; кровать вот уже несколько суток даже не расстилали. Какой смысл? Он все равно не спал дома.

Не заботясь о смене серебристого костюма на домашнюю одежду (все равно никто не видит), Дрейк подошел к темному оконному проему, оперся ладонью на прохладную раму и устремил взгляд вдаль.

Дождь, проклятый дождь. Бесконечный холодный мерзкий, льющийся с неба поток…

Скорее бы вернулся Стив.

Живым.

И посетившим Мистерию.

Возможно, мрачное настроение Начальника несколько выправилось бы, узнай он о том, что в эту самую минуту ранее лежащий без движения Аарон открыл, наконец, глаза и впервые за последние пару суток повернул голову вбок. Даже сумел произнести что-то похожее на: «Историю… Ты обещал мне историю…».

Но Дрейк об этом не знал, и потому его безрадостное настроение грозило затянуться до самого утра.

Криала.

Стив никогда не подумал бы, что сможет спокойно находиться в Коридоре.

Но он находился в нем и был спокоен, умиротворен, почти счастлив. Он лежал прямо на песке в шаге от Тайры – не стал доставать палатку, понял, что в ней нет никакого смысла, ведь вокруг всегда сухо и относительно тепло, а одежда все равно испачкалась – и смотрел на ровное гладкое девичье лицо с аккуратным небольшим носом, бледными губами, разлетом черных бровей и пушистыми, изредка подрагивающими ресницами.

Тайра спала.

Ему бы тоже спать – следующий марш-бросок будет длинным и уже до победного, – но вместо этого тонул в размышлениях, наслаждался первым за последние несколько суток моментом спокойствия и… мечтал.

Док редко за последние годы мечтал, но тут, как прорвало: он лежал, и ему думалось о том, как он усталым, но гордым победителем войдет в странную и загадочную Мистерию, как задаст ей сокровенный вопрос Начальника и получит на него мудрый, нужный и ценный ответ. Мечтал о моменте, когда поход будет завершен и можно будет без угрызений совести нажать на красную манившую прежде столько раз кнопку эвакуации. О той минуте, когда вернется в свой мир, к Дрейку, мечтал, как заберет с собой Тайру.

Он заберет, да – он уже решил. Уговорит, если понадобится, настоит, объяснит, что это возможно и что так будет лучше. Для кого? Для всех… Ну, использовать фразу «для них обоих» он не посмеет – в ней кроется что-то тайное, интимное… В общем, найдет слова. И все это случится так скоро, уже совсем скоро, нужно только закрыть глаза, получить короткий отдых, а потом открыть их уже бодрым и готовым к финальному забегу.

«Если Коридор ее отпустит. Ты заберешь ее, если Коридор отпустит…»

Эта мысль кололась.

– Ты чего не спишь? Спи… – Прошептала Тайра, проснувшись. Сонно поморгала, потерлась щекой о собственную руку, на которой лежала, и вновь сомкнула веки.

– Это ты спи. – Прошептал он в ответ.

И когда справа спокойно и мирно задышали, аккуратно вытянул руку и осторожно погладил большим пальцем мягкую женскую ладонь.