Знак Лукавого - Борис Иванов

Ромка и мой «ассистент» Тагара были включены в состав экспедиции, видно, автоматически. А вот Аманеста на правах наследницы была оставлена за старшего – приглядывать за островной норой своего приемного папаши и за народом при норе. Это путало нам с Романом все карты, но оставалось надеяться на то, что ушлая дочь атамана изыщет для себя выход из положения. Командовал походом, естественно, сам старый атаман.

Я снова удостоился наложения светонепроницаемой повязки на свою физиономию и опять временно перешел в категорию слепых. Снова мы превратились в подвижный провиант для полчищ крылатых паразитов, поднявшихся над болотами. Снова под подковами наших коней чавкала гнилая жижа, готовая в любой момент оказаться непроходимой топью. Движение каравана было медленным и тоскливым, наводящим на мысли о катафалках и о похоронных процессиях вообще. Я еще в период своей военной жизни отметил, что трудно придумать что-нибудь более отвратительное, чем сочетание предстоящего боя, всегда связанного для каждого, кто на этот бой идет, с вопросом «быть или не быть», и рутинного, утомительного и обычно к тому же еще и унизительного процесса приближения к этому бою.

Тонкий писк комаров, гулкие и непонятные звуки, редкие реплики, которыми обменивались мои спутники, и, главное, повязка, лишившая меня зрения, – все это странным образом изменило мой слух и даже саму мою способность оценивать по слышимым звукам то, что происходило вокруг. Начиная с какого-то момента я понял, что наш караван не одинок среди пустынных болотных хлябей.

Сперва откуда-то издалека, а потом уже явственно приближаясь к нам, в наполненном комариным писком воздухе стали ощущаться звуки, издаваемые еще одной кавалькадой, осторожно пробирающейся по залитым гнилыми водами пространствам. Двигалась эта – вторая – кавалькада то ли в одном с нами направлении, то ли просто наперерез нам. Сближение наших караванов продолжалось довольно долго и в конце концов ознаменовалось приглушенными окликами, таким же негромким разговором и наконец остановкой и каскадом звуков, которые производили спешивающиеся конники и их освободившиеся от груза кони.

Предложено было спешиться и мне. Как и в прошлый раз, мне сначала – в несколько рук – помогли покинуть седло и только потом, поставив меня на ноги, освободили от повязки на глазах. Правда, в этот раз мы были уже вовсе не в подземном зале скального логова. Мы торчали на пронизывающем ночном ветру под беззвездным и безлунным – должно быть, затянутым облаками – небом. Сориентироваться в окружающей обстановке было почти невозможно. Скорее всего, мы находились на каком-то выпирающем из болота островке или на отмели. Об этом говорило наличие твердой и относительно сухой земли под ногами. Хоть какой-то свет вокруг источали только несколько фонарей – электрических, керосиновых и каких-то других, неизвестной мне конструкции. Все они, вместе взятые, давали не бог весть сколько света. К тому же светило большинство из них в землю, под ноги своим хозяевам, а остальные дергались в различных направлениях и то вспыхивали, то снова гасли и, в общем, больше сбивали с толку, чем приносили пользы. С трудом в темноте вокруг угадывались тонкие стволы деревьев.

Все это вовсе не напоминало ни прибытия в конечный пункт нашего маршрута, ни даже случайного или запланированного привала. Учитывая, что вокруг меня сгрудилось целое кольцо бряцающих оружием людей и черную повязку, закрывающую лицо, с меня сняли, можно было полагать, что и остановка, и встреча со второй кавалькадой имеют какое-то отношение ко мне.

В этом предположении я не ошибся.

Из общей массы народу, толокшегося вокруг меня, энергично обрисовались и двинулись ко мне трое вооруженных галогеновыми фонариками, которые они, подойдя вплотную, наставили на меня. Слава богу, не прямо в лицо, чтобы я не заслонялся руками и не мешал разглядывать свою физиономию.

Это имело плюс – и я мог рассмотреть их в отраженном свете прожекторов. Все трое были мне знакомы. Роль хозяина, представлявшего меня двоим остальным, играл, разумеется, Сизый Хирам, что было совершенно естественно. А вот оба его, надо полагать, гостя из встретившей нас кавалькады меня порядком удивили.

Одного из них я узнал ценой легкого напряжения памяти. Как-никак преподобного Баума я в свое время мог рассматривать на протяжении не слишком долгого времени, да к тому же в одеждах, почти скрывавших все его приметные черты, за исключением моложавого веснушчатого лица. Теперь он был наряжен в походный костюм. Этот наряд гораздо больше подходил его ковбойской физиономии, чем одеяние духовного лица.

Второй из заинтересовавшихся мною гостей был другим моим знакомым, изрядно подзабытым в ворохе впечатлений, набежавших с той поры, как мы последний раз виделись с ним. Уж его-то – человека с именем, напоминавшим более фамилию, с Ходоком Крикмором – я никак не ожидал встретиться в подобных обстоятельствах.

– Узнаете? – спросил Хирам. – Это тот парень, которого вы сватали мне?

– Ну что ж, вы выиграли, – кисло улыбнулся Баум, обращаясь к атаману. – Вам удалось то, что не удалось нам…

Он снова посмотрел мне в лицо, на этот раз – в глаза.

– Вы совершенно напрасно так драматически прервали наши переговоры тогда, в Лабиринте, маг… – с наигранным сочувствием в голосе произнес он. – Как видите, вам все равно пришлось пойти на капитуляцию. Только на гораздо менее выгодных условиях, чем те, которые предложили бы вам мы. Из-за вашего ослиного упрямства пришлось избавиться от наивного лопуха Теренса…

«Избавиться…» – зафиксировал я про себя.

И тут же вспомнил ту ночь. И фигуру, обрисовавшуюся во вспышках молний. Фигуру, воздевшую руки к небесам, словно выпрашивая у них огонь.

– Не стоило жечь молниями, – пошел я ва-банк, – ни этого несчастного, ни тем более бессловесную лошадку…

– С этими претензиями, господин маг, вам лучше обратиться не ко мне, а к моему хозяину, – криво усмехнулся Баум и кивнул куда-то себе за спину. – Это он в какой-то мере ваш коллега. По крайней мере, по части игр с грозами и молниями…

Из темноты выступила четвертая фигура – кошмарная. Тот, встреченный на лесной дороге, с которым мы позже перебросились парой слов на развалинах Магического Лабиринта, не стал сколько-нибудь красивее за прошедшие дни.

– Что и говорить, – глухо произнес он, – лошадку жалко. А вот что до вашего провожатого… Что поделать – такова судьба всех лишних свидетелей…

Сам того не зная, посланец Темного Мира помог мне избавиться от одного из тех – малых и больших – грузов и грузиков, что тяготили мне душу. По крайней мере, гибель Ходока Теренса не была побочным результатом действия разрушающего заклинания. Да и сам Теренс был реабилитирован в моей памяти. Наивного курильщика трубочного табака просто использовали для того, чтобы заманить меня в Лабиринт. А вот настоящий наводчик… Тот умудрился не вызвать у меня ни малейших подозрений.

Я встретился глазами с Крикмором, и он тут же отвел взгляд. Мы с ним так и не сказали друг другу больше ни одного слова.

– Вам стоило сразу принять наше предложение, – продолжил посланец Темных. – Теперь уже поздно. Но вам стоит подумать о том, чтобы после того, как вы исполните условия вашего договора с атаманом Хирамом, не торопиться на вашу Большую Землю. Там вас не ждет ровным счетом ничего хорошего. Особенно принимая во внимание фактор Арсенала. Не предлагаю вам делать ваш выбор мгновенно – здесь и сейчас, – но подумайте над тем, что у вас остается возможность просто остаться здесь. С нами. На нашей стороне…