Поднять перископ - Сергей Лысак

Дальше все прошло без эксцессов. «Ниигата-Мару», усиленно дымя, выжимал свои семь узлов, двигаясь по направлению к корейскому берегу. Японцы торопились, опасаясь, чтобы эти странные русские не передумали. На горизонте за все время так больше никто и не появился. Когда до берега осталось меньше мили, пароход остановился, и японцы начали спускать шлюпки. «Косатка» лежала в дрейфе неподалеку. Михаил внимательно рассматривал пароход в бинокль. Вот шлюпки отвалили от борта и ходко понеслись к берегу. Японцы налегали на весла, стремясь побыстрее уйти от обреченного судна. «Ниигата-Мару» стоял без движения, слегка покачиваясь на волне. И только после того, как шлюпки отошли на безопасное расстояние, последовала команда открыть огонь.

Грянул выстрел, снаряд угодил в корпус в районе машинного отделения. Пароход вздрогнул, но пока еще продолжал стоять прямо. Второй снаряд взорвался в районе ватерлинии перед надстройкой. Судно начало крениться. Третий, четвертый и пятый снаряды увеличили крен, кромсая борт и увеличивая число рваных пробоин. Старые фугасные снаряды прекрасно подходили для этих целей. Видя, что судно тонет, Михаил дал команду прекратить огонь. «Ниигата-Мару» медленно погружался, все больше оседая в воду. Вот палуба в носовой части уже скрылась под поверхностью моря, и пароход стал приподнимать корму. Над водой поднимался дым и пар — вода залила топки. Но взрыва котлов не было, японцы не забыли сбросить давление, стравив пар. Пароход уходил под воду все глубже и глубже, и вот наконец над поверхностью остались только верхушки мачт, но вскоре исчезли и они. На поверхности сначала образовалась воронка, а потом начал вырываться воздух и всплывать различный мусор. Все было кончено. Стальная хищница заполучила очередную жертву. После этого дала ход и снова неторопливо направилась в открытое море. Больше здесь ей нечего делать. Японский экипаж наблюдал за всем этим, уже выбравшись на берег. Если бы им сказали о чем-то подобном вчера, то они подняли бы рассказчика на смех.

Окинув взглядом удаляющийся берег, Михаил остался доволен. Начинало темнеть, и солнце уже было невысоко над горизонтом. Первый день налета на «курятник» закончился с очень хорошим результатом. Четыре японских парохода и один старый броненосец, на который, правда, пришлось истратить дефицитную торпеду. Завтра можно будет еще похулиганить в этом районе, а потом надо уходить. Край солнечного диска между тем уже коснулся горизонта. Небо было частично затянуто облаками, вскоре окончательно стемнело. «Косатка» продолжала удаляться малым ходом от берега. Отойдя на пять миль, Михаил решил лечь в дрейф. Нет смысла бегать ночью в поисках добычи, если не собираешься ее атаковать. Можно подождать до утра. А там глядишь, кто-нибудь на них сам ночью выйдет. Вот и можно будет сопроводить незнакомца до рассвета, чтобы определить, кто он есть. А потом и принять решение, что с ним делать.

После ужина Михаил вызвал к себе в каюту старпома и стармеха. Надо было решить насущные вопросы. Хоть и с трудом, но разместились. Командирская каюта — это было единственное место на лодке, где можно поговорить без посторонних ушей. Начать решили с технических вопросов.

— Валерий Борисович, сколько мы еще протянем? Ничего неотложного нет?

— Конечно, переборка механизмов уже необходима. Ведь с самого сентября в море, считай два с половиной океана прошли. Хорошо, что шли все время на одной машине и можно было делать им профилактику по очереди. Да и работали в основном в режиме экономического хода. Поэтому и износа большого нет, и топливо поберегли. В случае чего, можем еще побегать. Срочного ничего нет, но скоро по-любому будет нужен ремонт. Да и люди устали.

— До конца февраля дотянем?

— Дотянем.

— Отлично. Что по боезапасу?

— Осталось десять мин и двести сорок девять снарядов. Сегодня расход составил тридцать восемь снарядов.

— Значит, еще повоюем. Завтра начнем потихоньку смещаться в сторону Корейского пролива. Основной грузопоток у японцев идет через него. Вот мы там еще пару-тройку дней и побезобразничаем.

— А потом?

— А потом снова исчезнем. Если исходить из того, что было раньше, то с 11 по 17 февраля Владивостокский отряд крейсеров проведет рейд на Гензан. Правда, тогда он там ничего не нашел. Но после этого 22 февраля отряд Камимуры в составе пяти броненосных крейсеров и двух «собачек» подошел к Владивостоку и обстрелял город. Не вижу причин, чтобы сейчас Камимура отказался от этого намерения.

— Так потом мы идем к Владивостоку?

— Не сразу. После того как мы закончим чинить наше безобразие в этом японском курятнике, устроим охоту на кабанчика. Из засидки. Ни разу не сталкивались?

— Это как?

— Сейчас в Японию идут два упитанных «кабанчика» — крейсера «Ниссин» и «Кассуга», купленные японцами в Италии. И мы имеем все шансы их перехватить. Не знаю, где сейчас пролегает их маршрут, так как все могло измениться в результате наших действий, но идут они в Йокоссуку и прибыли туда в прошлый раз 14 февраля. Не думаю, что японцы изменят порт назначения. Ведь им неизвестно, что мы знаем, куда они идут. И когда там примерно должны быть.

— Так мы что, сунемся прямо к Йокоссуке?!

— Нет, этого не потребуется. Будем караулить их у входа в Токийский залив, они его никак не минуют. То есть будем ждать в засидке. А когда на нас выйдут эти «кабанчики», имеем все шансы одного завалить. А если очень повезет, если сработает стереотип мышления, как в случае с «Абукиром», «Хогом» и «Кресси», то и обоих. Ведь их команды толком не знают, что произошло возле островка Роунд. Та информация, которая до них дошла, могла быть в сильно искаженном виде.

— Ну Михаил Рудольфович… Так мы весь японский флот перетопим! Скромнее надо…

— Я бы с радостью, но не получится. Сейчас мы еще выезжаем на моем знании событий, которые уже произошли раньше. Но не обязательно сейчас все будет повторяться один к одному. Вы сами видели, что история уже изменилась. Возможно, Камимура и не рискнет идти к Владивостоку. И «гарибальдийцы» могут пойти не в Йокоссуку, а в тот же Сасебо. Но мы ничего от этого не теряем. Ведь безобразничать-то нам где-то надо? А если они все же сделают так, как уже сделали до этого, то имеем шансы еще больше пощипать главные силы японцев.

— Ну герр фрегаттен-капитан!!! Если все получится, то каюк японцам!!! И Макарову почти ничего не останется!

Ночь прошла спокойно. «Косатка» лежала в дрейфе, и никто ее до утра не потревожил. И только незадолго до рассвета вахтенные на мостике обнаружили искры, летящие из трубы. Какой-то пароход очень торопился, идя вдоль корейского берега. «Косатка» тут же метнулась наперехват цели и, подойдя на милю, легла на параллельный курс позади траверза, в темной части горизонта. Вызванный на мостик Михаил внимательно рассмотрел незнакомца в бинокль и понял, что перед ним не военный корабль, а транспорт. Но вот есть ли на нем орудия, пока разобрать было нельзя. Когда уже окончательно рассвело, стало ясно, что это японский пароход. С него наконец-то тоже заметили «Косатку», и пароход повернул к берегу, но после предупредительного выстрела остановился. Японцы столпились на палубе и смотрели на приближающуюся подлодку. На этот раз Михаил не стал подходить вплотную, а остановился в полумиле. Японцы ждали, ничего не предпринимая. «Косатка» тоже лежала в дрейфе, наведя орудие на пароход. Прошло несколько минут, и Михаилу это начало уже надоедать.