Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья - Чарльз Берни

Жрецы были наследственной и хорошо организованной кастой. Верховный жрец часто принадлежал к царскому роду и осуществлял политическую власть, как знаток и хранитель древней мудрости, пророчеств и предсказаний. До нас дошли упоминания о двух семействах, Вахуни и Спандуни, поставлявших кадры для большинства языческих святилищ дохристианской Армении. Жрецы эти были очень богаты, так как мы знаем, что при обращении Армении в христианство Григорий Просветитель конфисковал у них великие сокровища. В капищах, посвященных популярным богиням, Анахит и Астгик, служили не только жрецы, но и жрицы.

Найденные археологами древние бронзовые статуэтки в фантастических головных уборах и костюмах скоморохов дают основание полагать, что ранние языческие празднества сопровождались представлениями мимов и актеров. Это объясняет непримиримую вражду, которую проявляла ранняя армянская церковь к любым театральным выступлениям.

В языческом прошлом Армении лежат корни распространенных в этой стране суеверий и типичной для нее демонологии, а также культов, связанных с ведовством. Дэвы, или демонические духи из Авесты, вызывали страх и в Армении, и в Грузии. Дэвы – армянская форма, дэви – грузинская. Люди верили, что эти дэвы обитали в руинах и скалах, появлялись в облике змей и других чудовищ, некоторые в телесной форме, другие – бестелесной. Еще были дружи: подобно своим двойникам из Авесты, они духи лживые, предательские и вредные; считается, что они принадлежат к женскому полу. У ятов, или чародеев, из Авесты также имеются армянские двойники, которые способны даже убить человека. Верили также в демониц-губительниц, известных как парик – мужей называли каджи. Последние фигурируют в средневековой грузинской литературе, в том числе в знаменитом романтическом эпосе Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Среди древних языческих суеверий стоит упомянуть боязнь дурного глаза. Так, например, Мовсес Хоренаци отмечал, что царь Ерванд (Оронт) обладал могущественным дурным глазом и мог дробить камни, всего лишь устремив на них свой пронзительный взор. Считалось, что люди, на которых упал дурной глаз, заболевали и умирали без видимой причины и уберечься от этого было невозможно. Данное суеверие дожило до наших дней. Говорят, что в Древней Армении люди испытывали такое же отвращение к стрижке ногтей и волос, как иранцы, взявшие эту нелюбовь из поучений Авесты. Разумеется, почитание огня в качестве священной субстанции берет свое начало в иранских религиозных верованиях, так же как и запрет на загрязнение воды, особенно бегущей, что для Востока считалось весьма важной санитарной мерой.

Древняя армянская литература и мифология содержат неоднократные упоминания о вишапах, телесных существах, якобы являвшихся прислужниками громадных каменных драконов и рыбоподобных чудищ, которых воздвигали в урартские и более ранние времена поблизости от древних оросительных систем. Эти вишапы, по представлению людей, появлялись в образе змей, мужчин и женщин, а с помощью быков могли даже взмывать в небеса. Они любили воровать зерно с токов, принимая облик мулов или верблюдов, или же увозили зерно на собственных настоящих мулах и верблюдах. В таких случаях, как писал армянский автор V в. Езник, армяне кричали: «Кал, кал!» («Стой, стой!») Эти вишапы могли сосать молоко прямо из вымени коров, некоторые из них любили охотиться верхом и жили в роскошных поместьях. Люди верили, что вишапы держали в плену князей, царевичей и героев. Среди таких пленников бывали Александр Великий и царь Армении Артавазд. Иногда вишапы являлись в виде великанов и принуждали людей покоряться им. Они могли проникать в человеческие существа, дыхание же их было ядовито. У подножия Масиса, то есть горы Арарат, имелось якобы целое их поселение, и Ваган с ними боролся; позже вишапы похитили у Артавазда дитя, оставив взамен детеныша-дэва.

Сродни вишапам были нханги. Термин заимствован из персидского, где ниханг означает «аллигатор», или «крокодил». Считалось, что они жили преимущественно в реках, вроде Аратсани, или Мурат-Су, и, принимая образ русалок, соблазняли свои жертвы, а затем, удовлетворив похоть, высасывали у тех всю кровь и бросали замертво. Еще они могли воплощаться в тюленей и тогда хватали за ноги пловцов и утаскивали на дно. На суше боялись оборотней.

Более добродушным нравом характеризовались шахапеты, защитники дома и хранители очага. О них упоминал историк Агафангел как о «гениях – хранителях могил». Они являлись в образе людей или змеев и, кроме прочего, охраняли виноградные лозы и оливковые деревья.

Погребальные обычаи армян-язычников, судя по всему, были похожи на древневавилонские. Друзья и родственники усопшего проводили обряд оплакивания. На похороны людей богатых нанимали профессиональных плакальщиц, возглавлявшихся «матерью плачей». Под погребальные песнопения, в которых излагалась история жизни и смерти покойника, ближайшие родственники рвали на себе одежды, вырывали у себя волосы и громко вопили. Они наносили себе резаные раны на руках и лице. Во время похорон играла музыка, для чего использовались рога, скрипки и арфы. Мужчины и женщины исполняли танец, становясь лицом друг к другу и хлопая в ладоши. Один древнеармянский христианский писатель изо всех сил пытался воспрепятствовать «плачу над мертвыми, обрезанию волос и прочим мерзким вещам». Если усопшим был царь или иное значительное лицо, на его могиле слуги и рабы совершали самоубийства.

Обнаружены древние надгробия в виде коней или ягнят, возможно, это означает символическое жертвоприношение мертвым. Современный обычай раздачи после похорон хлеба, изюма и крепких напитков, вероятно, представляет собой пережиток древней жертвенной трапезы. И в сегодняшней Армении существует обычай приносить в жертву животных по праздникам, даже во дворе Эчмиадзинского собора. Армянская и грузинская традиция проводить пасхальный понедельник за едой и питьем на кладбищах у надгробий предков явно ведет происхождение от древних языческих обрядов.

Некоторые армянские легенды о конце света тесно сплетаются с древними мифами о драконах. Такова армянская версия иранской легенды о Траэтаоне, который боролся с демоном-драконом Ажи-Дахакой. После того как Траэта-она победил, он приковал Ажи-Дахаку цепями в пещере в горах Эльбруса. Оттуда он восстанет в День Последний, чтобы его сразил Сама Кересаспа.

В армянском варианте, как писал Мовсес Хоренаци, Ажи-Дахака преобразился в царя Аждахака Мидийского, который воюет с армянским царем Тиграном I. Автор пояснял, что Аждахак был закован и заключен Хруденом в горе Демаванд, бежал оттуда, был пойман и вновь помещен под стражу в той же горе. Еще Мовсес Хоренаци утверждал, что Аждахака когда-то поцеловал в плечо злой дух и от этого поцелуя родились змеи, пожиравшие человечье мясо. Павстос Бузанд, другой древнеармянский хронист, рассказал подобную историю о злосчастном армянском царе Папе.

Эта интересная легенда, по всей видимости, послужила источником другого популярного армянского обычая, связанного с царем Артаваздом, сыном Арташеса. Народ очень любил последнего, и, когда тот умер, многие его подданные предпочли тоже умереть, но не жить без него.

Артавазд, сын Арташеса, видя, сколь много людей кончает с собой на могиле отца, воскликнул: «Ты покинул нас и забрал с собой всю страну. Неужели я должен править руинами?»