Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока  - Марк Бомон

Take A Bow, которую временами сравнивали с композициями Филипа Гласса из-за интенсивной, кинематографической атмосферы, стала, пожалуй, самой навороченной на тот момент песней Muse; первоначально это была классическая фортепианная пьеса, но затем к ней приросли техносекции и хэви-металлические вальсы, и она превратилась в аллегорию эволюции всей музыки. И хотя фанаты Muse считали ее еще одной, более прозрачной атакой на Трехстороннюю комиссию в духе Ruled By Secrecy, на самом деле Мэтт открыл для себя еще более старую группу кукловодов: Бильдербергский клуб, собрание ста тридцати самых влиятельных людей в мире, которые регулярно встречаются начиная с 1954 года; в него входят банкиры, эксперты по обороне, медиамагнаты, премьер-министры, королевские особы и международные финансисты. Медленно с помощью песен Muse сбрасывали завесы с людей, которые на самом деле контролируют нашу жизнь, открывая спрятанную демонократию, которая, по мнению Мэтта, граничила с фашизмом.

К счастью, песня закончилась в тональности си мажор – в той же, в которой начинается Starlight, – и на ближайшие несколько песен Мэтт отошел от политического пафоса, чтобы поддаться другой своей музыкальной страсти: любовным песням со слегка научно-фантастическим колоритом. Starlight – это песня о жизни вдали от дома и тоске по близким, исполненная от лица космонавта, которого отправили в неизвестность, возможно – до конца жизни, в поисках откровений о природе черных дыр (в припеве песни звучит название альбома). Подтекст был очевидным – теряя контакт с домом, ты теряешь контакт и с тем, кто ты на самом деле, – но вот для рядовых слушателей (которых были миллионы) он казался незначительным по сравнению с откровенно торжествующим тоном песни. Начиналась она с жужжащего баса, барабанного ритма, которому так удобно хлопать в такт на стадионе, и сверкающего космического фортепиано[146], и отчасти представляла собой 12:51 от The Strokes, отчасти – космические синтезаторы Abba, отчасти – шум замедляющегося космического корабля, но все вместе это стало классическим поп-хитом; эта песня звучит так, словно вас несет на ракете в эфир со скоростью света с каждым шепотом «I just wanted to hold you in my arms»[147]. Песня была написана на репетиции еще в конце 2004 года, и в Миравале ее записали медленной и нежной балладой, но, к счастью, нью-йоркские танцполы вдохновили Muse сделать прифанкованную глэмовую аранжировку, и с тех пор этот грув прочно занял свое место в сердцах фанатов инди.

Как и Supermassive Black Hole, та самая песня, которую оказалось сложнее всего довести до ума, но при этом обладавшая самым большим чартовым потенциалом со всего альбома. Группа уже не раз неудачно пыталась объединить R&B и рок, сделать амальгаму из dEus, Бека, Джастина Тимберлейка и Franz Ferdinand, но на этот раз все «щелкнуло» просто волшебно. Использовав метафору огромной черной дыры в центре Вселенной, которая осталась от Большого взрыва и в которую когда-нибудь Вселенную снова засосет, чтобы описать разрушительные отношения, от которых невозможно скрыться, песня шагает вперед, словно армия андроидов, страшноватый поп-фальцет звучит как у Принса, если бы он был вампиром, а металлический фанковый рифф – будто ожила та самая 30-футовая статуя Майкла Джексона. В Миравале песня звучала как эксперимент, который группа даже не хотела включать в альбом; в законченном виде она стала несомненным кандидатом на первый сингл.

Map Of The Problematique в самом деле была проблематичной; одна из электронных песен, которая родилась из забав с синтезаторами и ритмическими клавишными патчами, которые не сработали в Миравале, но в городской танцевальной среде Манхэттена буквально расцвели. Muse считали ее своей одой рейв-сцене, потому что фортепианная партия – чистый эйсид-хаус, но на самом деле она больше напоминает электронную готику Depeche Mode конца восьмидесятых или первопроходческие инди-техно работы New Order, чем чисто танцевальную композицию. Название («Карта проблематики»), впрочем, несло в себе главное послание альбома: это оптимистическая работа, которая вдохновляет нас всех встретить проблемы мира лицом к лицу и бороться с угнетением – точно так же, как до нее Butterflies And Hurricanes. Песня отсылает нас к книге «Пределы роста», заказанной Римским клубом в 1972 году; в ней рассматривается «карта проблематики», глобальных проблем, которые, скорее всего, проявятся в будущем из-за быстрого роста населения мира и истощения природных ресурсов (которые, как предсказывала книга, закончатся к 2070 году[148]), а также некоторые методы предотвращения этих результатов. Впрочем, название скорее было теоретическим тотемом, который никак не связан с реальным текстом, в котором Мэтт оказывается потерян в буре безысходности и отчаяния, вызванных одиночеством, если, конечно, это не персонаж, которого охватили «страх и паника» человечества, пытающегося выжить. Интернет-фанаты также предположили, что в строчке «fear and panic in the air» («страх и паника в небе») на самом деле имеются в виду спутники Марса, Фобос и Деймос, греческие боги страха и паники. Что вполне уместно, песню использовали в трейлерах фильма 2006 года «Дитя человеческое», в котором общество скатывается в насилие и отчаяние, когда женщины вдруг лишаются возможности зачать детей. Это лишь одна из возможных неожиданных катастроф, о которых, вполне возможно, думал Мэтт.

Центральную пару, Soldier’s Poem и Invincible, Мэтт описывал как отрицательную и положительную сторону одной и той же песни, сердце альбома: одна из них о потере надежды, другая – о поиске ее в себе. Soldier’s Poem изначально хотели выпустить еще на Absolution, записав в намного более тяжелом и эпичном стиле, но она оказалась одной из песен, которой изоляция и паранойя Мираваля пошли на пользу. Вдохновившись (I Can’t Help) Falling In Love With You Элвиса Пресли, Мэтт полностью переписал текст и аранжировку, и песню записали на студии «Аватар» всего на четыре микрофона: Мэтт играл на старой акустической гитаре, Крис – на контрабасе, а Дом стучал по потрепанной старой установке; они передали атмосферу свинга сороковых и пятидесятых, при этом не забыв и о пышных гармониях Beach Boys времен расцвета, сопровождавших нежную арпеджированную мелодию. Песня чем-то напоминала Blackout, но этот новый стилистический подход вместе с электронными элементами Starlight, Supermassive Black Holes и Map Of The Problematique показал слушателям совершенно новую, экспериментальную Muse; название, впрочем, оказалось обманчивым. Она не была, как многие первоначально посчитали, посвящена иракской войне: это песня о сочувствии к людям, которые думают, что сражаются за правое дело, хотя на самом деле они просто бездумные пешки в несправедливых войнах. Написанная от лица пленного солдата, которого бросила разваливающаяся страна, Soldier’s Poem стала обжигающим посланием в адрес тех людей, которые послали его воевать, а сами остались на родине.