Семь сестер. Сестра ветра - Люсинда Райли

Вчера вечером профессор попросил ее прийти в одиннадцать утра в гостиную для разговора с ним. Одевшись как положено, Анна направилась в гостиную и застала там своего наставника в состоянии крайнего возбуждения.

– Анна! У меня для вас просто потрясающая новость! Утром я встречался с Йоханом Хеннумом и Людвигом Джозефсоном. Вы ведь помните, что герр Хеннум тоже присутствовал на нашем суаре. Он сообщил мне, что, учитывая высокую популярность спектакля «Пер Гюнт», они решили возобновить постановку и в новом сезоне. И они предложили, чтобы вы попробовались на роль Сольвейг.

Анна бросила на него взгляд, в котором сквозили одновременно и удивление и отчаяние.

– Вы хотите сказать, что мне снова придется стоять за кулисами и петь, а мадам Хенсон будет в это время лишь открывать рот, притворяясь, что это она поет?

– Анна, как можно! Неужели вы думаете, что я вторично предложу вам пройти через подобное испытание? Конечно же нет, моя дорогая барышня! Эти господа хотят, чтобы вы полностью сыграли роль Сольвейг. Мадам Хенсон сейчас гастролирует где-то в Европе, а потому недоступна… А поскольку с некоторых пор музыкальная общественность Христиании уже в курсе, кто та таинственная обладательница прекрасного голоса, которым Сольвейг пела свои песни, то вот они и предложили, чтобы вы исполнили всю роль целиком. А самое главное – это то, что маэстро Григ объявил, что он обязательно приедет в Христианию, чтобы лично увидеть постановку. И Йохан, и Людвиг, они оба считают, что ваша интерпретация песен Грига безукоризненна. Лучше просто не спеть. А потому они приглашают вас в этот четверг на прослушивание. И после этого они решат, есть ли у вас достаточный талант драматической актрисы, чтобы выступить в роли Сольвейг. Вы помните текст этой роли?

– Конечно, герр Байер. Я много раз повторяла его про себя вслед за мадам Хенсон, – отвечала Анна, чувствуя, как нарастает внутри радостное возбуждение. Даже мурашки побежали по спине. Неужели это правда? И они захотят утвердить ее на главную роль? А Йенс Халворсен, уже совсем не такой ужасный, как раньше, будет играть для нее в оркестре?

– Это очень хорошо, Анна! Тогда на сегодня оставим в покое наши ноты, не будем разучивать новую арию, как я планировал ранее, а почитаем-ка мы вслух всю пьесу «Пер Гюнт», от начала и до конца, чтобы вы еще раз вспомнили все те слова, которые произносит Сольвейг. А потому устраивайтесь поудобнее. Вы же знаете, пьеса длинная, но надо постараться осилить ее всю. Итак, готовы? – спросил герр Байер у своей ученицы.

– Готова, герр Байер, – ответила она, старательно напрягая память, чтобы вспомнить текст роли.

* * *

– Недурно, совсем даже недурно! – воскликнул герр Байер часом позже, глянув на Анну с нескрываемым восхищением. – Я вижу, что у вас есть не только голос, но и талант драматической актрисы. Вы совсем неплохо передаете характер вашей героини. – Он взял руку Анны и поцеловал ее. – Моя дорогая юная барышня, позвольте сказать вам еще раз: вы не перестаете удивлять меня.

– Спасибо, герр Байер.

– И пожалуйста, Анна, не надо бояться предстоящего прослушивания. Прочтите текст так, как вы это сделали сегодня, и роль – ваша. А сейчас, думаю, нам уже пора и отобедать. Приглашаю вас разделить трапезу вместе со мной.

* * *

В четверг ровно в два часа дня Анна вышла на сцену театра, где ее уже поджидал герр Джозефсон. Они уселись рядом и стали читать пьесу вслух. Первые несколько строк она прочитала дрожащим голоском, но постепенно голос ее стал обретать уверенность. Она прочитала обе сцены, ту, где Сольвейг впервые встречает Пера на свадьбе, а потом финальную сцену, когда он возвращается к ней после долгих странствий по свету и она прощает ему все.

– Отлично, фрекен Ландвик! – одобрительно констатировал герр Джозефсон, когда Анна бросила на него вопрошающий взгляд. – Думаю, для прослушивания более чем достаточно. Должен сказать, что поначалу я скептически отнесся к предложению герра Хеннума попробовать вас на эту роль, но вы сегодня показали себя с самой лучшей стороны, учитывая, что это всего лишь первая читка пьесы. Конечно, придется еще немного поработать, чтобы придать вашему голосу больше силы и выразительности, но, в принципе, я согласен отдать вам роль Сольвейг в предстоящем сезоне.

– Анна, разве это не потрясающая новость? – воскликнул герр Байер, который наблюдал за прослушиванием, сидя в зрительном зале и внимательно ловя каждое слово. Он подхватился со своего места и побежал к сцене.

– К репетициям приступим в августе. Открытие сезона запланировано на сентябрь. Надеюсь, вы никуда не собираетесь уезжать в это время? – обратился герр Джозефсон к Анне.

– Можете быть спокойны, герр Джозефсон, – заверил его герр Байер, не дав Анне даже рта раскрыть. – Анна будет здесь. А сейчас нам следует уточнить кое-какие денежные вопросы, не так ли? Надо согласовать новые гонорары для фрекен Ландвик с учетом того, что она будет играть главную роль.

Десятью минутами позже они с профессором уже сидели в карете. Герр Байер предложил Анне отметить ее очередной триумф чашечкой чая в ресторане Гранд-Отеля.

– Помимо всего прочего, что сулит вам этот контракт, велика вероятность того, что нынешней осенью маэстро Григ лично побывает на одном из спектаклей с вашим участием. Вы только подумайте, чем это может обернуться для вас, моя юная барышня! Если вы ему понравитесь, то тогда перед вами распахнутся двери театров и концертных залов по всему миру, и в Европе, и за океаном…

Между тем мысли Анны в этот момент были заняты совсем иным. Она представила себе Йенса Халворсена, сидящего в оркестровой яме. Вот он неотрывно смотрит на нее, а она в это время произносит со сцены монолог Сольвейг, говорит ему о своей любви.

* * *

– Итак, я буквально сегодня же сажусь писать письмо вашим дражайшим родителям. Сообщу им наши замечательные новости и буду умолять их доставить всей Христиании и мне еще несколько месяцев удовольствия от общения с вами… Пока продлится ваш контракт на выступления в спектакле «Пер Гюнт». В июле вы съездите к себе домой, поприсутствуете на свадьбе брата, а уже к началу августа вернетесь назад в Христианию, – объявил Анне герр Байер вечером того же дня. – Я в это время тоже уеду на какое-то время из Христиании. Проведу пару недель в нашем семейном летнем доме в Дробаке, повидаюсь с сестрой и со своей хворающей матушкой.

– Так у меня же даже не будет времени съездить в горы! – воскликнула Анна, не в силах скрыть своего разочарования. Ведь ей так хотелось собственными глазами убедиться в том, что Роза еще жива.

– Анна, у вас впереди еще много лет, когда вы сможете петь для своих коров, но такой шанс – исполнить главную роль в пьесе «Пер Гюнт», да еще на сцене ведущего театра страны, – такой шанс может больше и не выпасть. К началу репетиций я тоже обязательно вернусь в Христианию.

– О, не беспокойтесь, герр Байер. Фрекен Олсдаттер позаботится обо мне, если вы не сможете вернуться. Не хочу никоим образом испортить своими нуждами ваш летний отпуск, – вежливо ответила Анна.