Уши не трогать! - Анна Гаврилова

Выглянула в окно. Луна, как располовиненная тарелочка, висит высоко, серебрит крыши и мощеные улицы.

Черт. Это полночь? Или еще нет?

Совершив очередной круг почета, хлопнула в ладоши, гася свет. Выждала для приличия и только после этого осторожно выглянула за дверь. Коридор мгновенно озарился тусклым синеватым свечением – «датчики движения», чтоб им пусто было. Хорошо, что после условного отбоя светильники горят не так ярко…

Я мысленно перекрестилась и выскользнула из спальни.

По коридорам особняка двигалась бесшумной тенью. И хотя ничего противозаконного не совершала, по спине бежал холодок, а душа норовила сползти в пуанты. Хорошо, маршрут знакомый – черный ход расположен рядом с экспериментальной комнатой, именно через него к выгребной яме ходим – иначе заблудилась бы со страху.

Все-таки я дура. Умная бы не пошла. Или хотя бы записку на случай форс-мажора оставила. А я… Черт!

Осторожно отодвинула засов и, перекрестившись еще разок, шагнула навстречу ночной тьме.

– Лёля? – прошептали рядом.

Вздрогнула от неожиданности, пискнула:

– Орис, это ты?

А вот ответа не услышала…

Очнулась на знакомой кровати с черным покрывалом. Той самой, которая увеличивает риск заболеть агорафобией.

Комната тоже знакома, в тусклом свете настенных бра она еще больше напоминает склеп. Даже мурашки по спине побежали и волосы на затылке вздыбились.

А вот поза относительно новая, по крайней мере, для меня.

Лежу звездой, руки-ноги привязаны к столбикам кровати. Неудобно до жути.

– Проснулась? – Сердитый голос заставил вздрогнуть.

Повертела головой, но Ориса заметила лишь после того, как подошел вплотную к необъятному ложу.

Хм… И почему это у нас глаза как две щелочки, а из ноздрей того и гляди пар повалит? Вообще-то в данной ситуации злиться полагается мне.

– Что ты с собой сделала? – прорычал граф.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Волосы!

Ой, ну зачем же так орать? Вот если бы я под «ноль» постриглась…

– Лёля, я жду. – Громкость он понизил, но интонации остались прежними.

– Извините, граф, – я невинно похлопала ресницами, – но вы меня с кем-то спутали. Я – Ольга, невеста герцога Аргара. И герцог утверждает, что моя прическа великолепна.

Пауза. Долгая и неприятная. Только мне пофиг. Я сама звереть начала.

– Лёля, перестань. Мы оба знаем, что это ты.

Мысленно усмехнулась, сказала холодно:

– Развяжи меня.

– И не подумаю, – отозвался синеглазый.

Хм… а что ему, собственно, не нравится? Он – синеглазый, я – синеволосая. Отличное сочетание, идеальная пара. Разве нет?

– Орис, ты действительно дебил? Или только притворяешься?

Граф не замер, не покраснел и даже не удивился. Только выдохнул, будто сдерживая какой-то не слишком хороший порыв. Я же откинулась на подушки и уставилась в полоток.

Ого! Красивый. Беленький, хотя сейчас кажется синеватым. И штукатурка лежит ровно-ровно.

– Лёля, давай не будем ссориться? – Его голос прозвучал гораздо ближе, и кровать ощутимо прогнулась, но я осталась неподвижна, как бетонная плита. – Лёля… Лёля, ну не сердись. Да, я тебя обманул. Да, похитил. И что? Я не мог поступить иначе. Я схожу с ума от одной мысли, что этот сопляк Аргар может поцеловать твои пальчики, а я – нет.

Боже, какая непосредственность. Мужику две с половиной тысячи лет, а ведет себя хуже «сопливого» Вариэля.

– Орис, я к тебе по делу шла. По важному.

Его губы коснулись запястья, заскользили вниз.

– Орис, прекрати.

– Не могу, – шепнул граф.

Этот шепот, будь он проклят, пробил последний рубеж обороны. Гормоны пробудились. Когда губы эльфа достигли локтевого сгиба, мозг начал плавиться.

Поцелуй в вену… черт, это что-то из готики, да?

– Орис, пожалуйста! – Голос не подвел, прозвучал холодно и предельно серьезно.

– Лёля… Я понимаю, что веду себя как последний глупец, но остановиться не могу. Я безумно скучал…

– Ну что за детский сад!

Граф вздрогнул, но не отстранился.

Я решила зайти с другой стороны:

– Слушай, давай договоримся? Когда все закончится, мы с тобой на этой постели сделаем все, и даже больше. А сейчас – развяжи и выслушай.

Тихий смех был мне ответом. Эльф принялся покрывать поцелуями плечо. Черт, если дойдет до шеи, – не выдержу и сдамся.

– Ты уже обещала… – Шепот синеглазого вызвал новую волну мурашек и слабость во всем теле. – Помнишь?

Черт, ну конечно помню! А после того, как пролистала ваш вариант Камасутры…

Так. Стоп, Лёля! Стоп!

– Орис, ты хочешь вернуть свое тело?

Вот теперь брюнет замер и заметно напрягся.

– Что? Что ты сказала?

– Я знаю, как вернуть тебе прежний облик, – как можно спокойней повторила я. Бороться с опьянением, которое вызвала его близость, стало категорически трудно. – Ну что, развяжешь?

Отвязал, хоть и не сразу. Вдобавок предупредил, что, если попытаюсь сбежать, – капец мне будет. Полный и абсолютный. Сел на край кровати, я примостилась рядом. Чуть не сдохла от желания забраться на колени, ощутить жар его тела, почувствовать запах кожи, коснуться волос.

Историю изложила в альтернативном, очень сжатом варианте. Без упоминания Шердома с каргулей и некоторых других моментов, которые и натолкнули на мысль, где именно искать. И признаться брюнету, что тело обещают отдать в обмен на разговор со мной (или жертвенную кровь, что гораздо вероятней), не смогла. Еще не сумела сказать, что я как бы… не собираюсь его сопровождать.

А что? Орис – советник короля, а без хитрости и хорошо подвешенного языка на подобные должности не назначают. Следовательно, граф имеет все шансы уболтать Арха самостоятельно.

Жизнь брюнета богу не нужна, иначе не стал бы вытаскивать душу из покалеченного тела. Да и само тело вряд ли интересно. Значит, опасности минимум. Даже в случае провала.

Я же девушка хрупкая, ни диггерством, ни спелеологией не увлекаюсь. И с Архом с некоторых пор не дружу. Да и вообще, страшновато говорить с тем, кому обещала покров в одно место засунуть, вдруг… возможность предоставит, а я без латексных перчаток.

Плюс темноты боюсь и вообще трушу. Последнее – самый веский аргумент, причем совершенно нестыдный.

А Орис моей трусости не понял. Забухтел разбуженным посреди спячки медведем и заявил:

– Даже не думай! Ты остаешься дома!