Мертвый разлив - Сергей Иванов

– Какие здесь были полянки, Гризли, – со вздохом посетовал Вадим. – И грибы – чёрт! Помнишь?

– Ага, иди пособирай, – хмыкнул тот. – Как бы самого потом не пришлось… Ах, сука! – Над головой громыхнул выстрел. – Подавись!

– Чего там? – всполошился Вадим, замедляя машину.

– Пиявка, мать её, – возбуждённо пробасил Гризли. – Двигай вперёд, не тормози!.. И здоровенная, как удав, – видно, подцепили в одной из луж. Скакнула прямо в щиток. Представляешь, если б попала?

– С трудом, – признался Вадим. – Это опасно?

– Уж мало не покажется, – хмыкнул верзила. – Говорят, за присест такая обескровливает человека насухо. А чего, вполне может статься: ты б видел её – мразь!

– Может, ещё увижу, – успокоил Вадим, приглядываясь к инфракартинке на главном экране. – На пути это не последняя лужа… А вот сейчас ничего не наблюдаешь?

– Где?

– Слева, чуть впереди.

Вадим совсем остановил вездеход и закрыл глаза, концентрируясь на тусклом белёсом пятне, мелькающем за силуэтами стволов. То, что он не почувствовал пиявки, его не удивило: безмозглейшая тварь, даром что гигантская, – прыгает на всё тёплое либо движущееся. Но вот этот ночной гость наверняка обладал развитым сознанием, а к нему и редкостно скверным характером: от такой неукротимой голодной свирепости бросало в дрожь.

– Ни черта не вижу, – пожаловался Гризли. – Я ж не летучая мышь!

– Да уж, на мышь ты точно не похож, – рассеянно согласился Вадим, лишь бы ответить. – И летаешь только вниз – как и плаваешь, сколько я помню. – Он удовлетворённо кивнул и открыл глаза: – Это хищник, Гризли, и охотится он на нас. Так что готовься возражать, если не хочешь быть слопанным.

Напарник вполголоса чертыхнулся и тут же заскрипел пулемётом, наводя на невидимую цель. Зато она видела стрелка отлично и стремительно сдвинулась в сторону, уходя из-под прицела. Вот это уже серьёзно! – обеспокоился Вадим. Либо бестия не по-звериному умна (что не мешает ей охотиться на людей), либо она прекрасно усвоила человечьи повадки и имеет в таком промысле немалый опыт. И тогда спасут ли нас броня и убойники, включая самые грозные?

А больше всего бесила и смущала непреклонная уверенность хищника, что в конце концов он выковыряет добычу из вездехода, точно тушёнку из консервной банки, и налопается ею всласть.

– Шандарахнуть бы из гранамёта, – угрюмо пробормотал Гризли. – Но шум, мать его! Сейчас он ни к чему.

Это верно, мысленно согласился Вадим. Не приведи бог, слетятся «вороны». Не от них ли мы страхуемся?

– Ничего не чувствуешь, Михей? – спросил он. – Чего тебе хочется больше?

– Я ж сказал: выбраться с гранамётом и подорвать засранца к ядрёне фене!

– И думать забудь! Как раз этого он добивается: выманить нас из бэтра – себе на расправу.

– Ещё поглядим – кто кого!

– Ты взбесился? – спросил Вадим. – Хочешь показать зверю, кто здесь венец творения? Так имей в виду: наш приятель – слегка телепат и тебя попросту провоцирует. Мера вполне в вашем духе: сначала вывести клиента из себя, чтобы потом слопать с потрохами.

Помолчав, Гризли спросил:

– Он не приближается?

– Вроде бы нет. Пока только уворачивается от пулемёта.

– Ч-чёрт… И шустрый?

– Уж пошустрее волка, хотя размером с носорога. Вот деталей не разберу.

– «Нам не страшен серый волк, – объявил крутарь, – нас у мамы целый полк!» – И добавил: – По крайней мере, это не спрут. И не дракон.

– Хоть одна приятная новость. Даже две.

– Может, садануть наудачу из всех стволов? Резко развернуть пулемёт по твоей наводке…

– Класс! – воскликнул Вадим.

– Чего?

– Только ты предложил это, как зверь вообще убрался из сектора обстрела. Похоже, он считывает с твоих мозгов, будто с экрана.

– А почему только с моих? – оскорбился Гризли.

– Да потому, старичок, что во мне ему не за что зацепиться: слишком мы разные. В отличие от вас, крутарей, я не даю воли инстинктам, а значит, защищён от его внушений и сенсоров.

– Тоже, умник! – проворчал Гризли. – Тогда давай я нацелю стволы вперёд и буду ждать команды, а уж ты догони стервеца на развороте.

– А как же шум? – возразил Вадим. – Мы ведь здесь не для охоты, а сам зверюга пока не слишком нас достаёт – может, ещё отвяжется? Лучше оставим этот вариант про запас.

– Ну, как скажешь, – нехотя уступил напарник. – Твоё слово последнее. Только навряд ли он отстанет – не было такого в моей практике.

Мысленно Вадим с ним согласился: уж решимости в звере хоть отбавляй, а упрямство консервированных червячков только распаляло его азарт. И всё же стрельбы Вадиму не хотелось – патологически, до тошноты. Конечно, это было глупо, даже жестоко – по отношению к тем, до кого хищник сможет добраться потом. «Вор должен сидеть в тюрьме», – всплыла цитата из старого сериала. А людоед?

Вздохнув, Вадим послал застоявшийся бэтрик вперёд. Помимо прочего теперь приходилось следить и за белёсым пятном, которое преданно следовало за ними то сзади, то сбоку, избегая обгонять, чтобы ненароком не угодить под пулемёт. По счастью, дорога оставалась такой же сухой, и поваленных деревьев на пути не становилось больше: видимо, для настоящих потех смерчи облюбовали другие места. Между делом Вадим ухитрился сориентировать бортокомп на поиск картинок, схожих с мелькавшим на экране силуэтом, однако полного соответствия не обнаружил (неудивительно – при таком скудном наборе данных). Хотя и то, что подходило ближе, не доставило радости. С такими массивами и при некотором проворстве вполне можно завалить бэтрик набок. А затем либо попытаться сорвать крышку люка и запустить в кабину лапу, насадив человечков на чудовищные когти, либо терпеливо дожидаться снаружи, пока те не выберутся сами. И куда денешься? Конечно, можно дотянуть до утра, а там хоть какие-то шансы. Стало быть, время работает не на зверя.

Словно подслушав Вадима, тот легко обогнул вездеход сбоку, вдруг устремился в атаку. По напряжённым нервам хлестнуло взметнувшейся яростью ошеломляющей, цепенящей, будто Вадим и вправду переоценил свою защищённость.

– Держись! – успел выкрикнуть он и ударил по тормозам, разворачивая машину навстречу зверю. – Пли!

Пулемёт включился мгновенно, словно Гризли уже едва себя сдерживал. И в свете искрящегося потока пуль, словно в прожекторном луче, Вадим наконец увидел хищника, набегающего безмолвно, но так стремительно, что из-под мелькающих лап будто земляной фонтан хлестал, – ужасающая безглавая глыба шипастой брони, по которой долбила пулевая струя, медленно пробиваясь вовнутрь. В последний миг Вадим рванул вездеход вперёд, даже выстрелил в зверя лебёдочным гарпуном, чтобы погасить инерцию, и всё равно столкновение вздыбило бэтрик на задние колёса, едва не опрокинув. Сверху не смолкало громовое рычание Гризли, свирепостью не уступавшего хищнику, и трескучий визгливый вой, словно пулемёт заклинило на первой же очереди, – а Вадим, ёжась под натиском чужой воли, осторожно пятился, съезжая с влетевшей под вездеход туши. Наскоки становились всё яростней, всё безумней, и вдруг оборвались, словно обрезало, сменившись звенящей тишиной, больше похожей на смерть. И ни страха напоследок, ни сомнений – только вздымавшаяся до последнего мига ярость.