Наследник для оборотня - Маша Моран

Я почувствовал тугой барьер ее девственности и нежно его погладил. Марина тихо вскрикнула, и я прижал язык к ее клитору. Ее аромат стал насыщеннее. Кровь бурлила и шумела. Вот оно… Сейчас…

Влаги стало так много, что я не успевал собирать ее губами. Собственный оргазм накатил как ударная волна. Я понимал, что не сдержусь.

Втянул в рот ее набухшие складочки и начал быстро лизать бугорок клитора. Мышцы Марины сжались вокруг моего пальца, находящегося все еще внутри ее горячего тесного тела. Каждый раз, когда я касался языком ее клитора, она дергалась в сладких судорогах. Капли влаги стекали по моим губам и подбородку, я с жадностью ловил каждую.

А в какой-то момент просто не выдержал. Оргазм взорвался дикой волной. Перед глазами потемнело, пока я кончал в собственные брюки. Марина дрожала у моих губ. Мои бедра поднимались и опускались в воздухе, надеясь столкнуться с ее, а на губах разливался непередаваемый карамельный вкус, от которого я окончательно сходил с ума.

Частое тяжелое дыхание Марины продлевало мое наслаждение. Ее покрытая испариной кожа скользила под моими пальцами, волосы прилипли к плечам и лицу. Она без сил повисла на руках, привязанных к спинке кровати. Такая слабая и томная…

Если я сейчас приставлю член к ее узкой дырочке, то она даже не сможет мне сопротивляться. Я наконец сделаю ее своей и отымею так, как хотел с самого начала.

Нет. Я дал слово. И ей. И себе.

С трудом, дрожащими, как у наркомана пальцами, я развязал ремень, освобождая ее руки и укладывая на кровать. Она смотрела на меня мутным пьяным взглядом, в котором все еще плескалось презрение.

Я едва совладал с собственным телом, заставляя себя встать с кровати. Пропитавшаяся потом одежда сковывала движения. Чертовы брюки, в которые я кончил, прилипли к бедрам.

Я отвернулся и бросил Марине свою рубашку, так и лежащую на кровати.

— Наденешь ее. Или другие. В гардеробной полно. Из спальни не выходи. У меня завтра важная встреча. Не показывайся никому на глаза.

Я даже не ожидал, что она ответит, когда услышал хриплый соблазнительный голос:

— А что, стыдишься меня?

Не знаю как, но мне удалось не обернуться к ней. Если посмотрю, не смогу уйти.

— Защищаю.

Я схватил первые попавшиеся шмотки, и вырвался из спальни. Приму душ где-нибудь в другом месте. Там же и переночую. Лишь бы продержаться, пока ведьма не сварит зелье.

Часы тянулись настолько медленно, что превращались в пытку. Я чувствовал себя запертым в четырех стенах. Хотелось вырваться на свободу, на волю. Пробежать по лесу, сбросить напряжение. Не пил и не ел, боясь, что вкус Марины исчезнет, сменившись чем-то другим. («Постучи в мою дверь» E0ORJLiX)

Еще и мать обрывала телефон. Не хотел с ней говорить. Не сейчас. В голове была только Марина. Я опять был возбужден. Но теперь, когда попробовал Марину на вкус, с этим возбуждением было не совладать. Я заставлял себя смотреть на карту, но вместо этого просто тупо пялился в потолок, не понимая, что делать со всем свалившимся.

Я впервые оказался в ситуации, когда не знал, как поступить. Своими звонками мать напомнила о том, что существует еще и Диана, с которой тоже нужно что-то решать.

И почему до сих пор нет вестей от Радвана и Бориса? Что-то же они уже должны были выяснить.

Я снова уставился на карту. Черт, совсем забыл о том, что распечатал еще одну — этого года. Да, очертания похожи, хоть и не совпадают полностью. Даже непонятно, какого века старая.

Может, я просто цепляюсь за химеру?..

Логовец, каким он был века назад. И эти странные буквы. Или символы. Что-то же они должны означать. Не знаю, почему я так зациклился на этой карте. Инстинкт вопил, что это важно. Я должен разгадать загадку. Во что бы то ни стало.

Нужно совместить обе карты. На это ушел почти час. Не знаю почему, но я вручную перечерчивал башенки зданий с одной карты на другую, пока обе не стали похожи. Занимаясь этим, немного успокоился после происшедшего с Мариной. Пришло осознание того, что я опять накосячил.

То, что произошло, будет не в мою пользу. Но если бы она хоть попробовала встать на мое место. Как дать ей понять, что сопротивляться ее аромату невозможно? Как объяснить, что я чувствую себя наркоманом, перед которым насыпали несколько горок чистейшего героина?

Все, что я сейчас могу, — попробовать быть нормальным. Обычным человеком. Чем там занимаются парочки, когда только знакомятся? Ходят на свидания. Рестораны, цветы и подарки. Какие-то забавные мелочи, мягкие игрушки и шоколад. Наверное, нужно попробовать это? Что-то же должно ей понравиться?

Я посмотрел на карту, внезапно понимая, что вижу перед собой четкую картинку. Эти странные надписи из букв-закорючек были на тех местах, где сейчас находятся ратуша и моя крепость. Еще одна на месте Кладбища Ведьм. А четвертая… Я не знал, что там находится. На современной карте на этом месте ничего не было. Нужно выяснить. Я записал координаты. Нужно кого-то отправить туда.

Но причем тут ратуша и крепость? Они были построены намного позже. И именно на тех местах, которые были подписаны на старой карте. Нужен кто-то, кто сможет расшифровать эти чертовы иероглифы. Может, это какой-то древний язык? Не похоже. Не то чтобы я был гением, разбирающимся в этом, но дураком себя никогда не считал. Таких букв я не встречал.

Еще эти руки… Кому могло понадобиться их оставлять? Неужели, Орден и вправду вновь пытается восстановить силы? Я вспомнил о словах уебка Ковалевского. Он был одним из тех, кто родился с кровью берсеркера. Но ее было так мало, что он не мог называться медведем. Но и человеком не был. Этому отморозку удалось сколотить клан из себе подобных. Их оказалось намного больше, чем мы думали. Но все-таки они не могли соперничать по силе с настоящими берсеркерами. Если только… Он говорил, что их все больше. Чистокровных, таких как я, осталось действительно мало. У каждого из нас были кланы, но мы… Как и медведи, мы не любили жить толпой. Наверное, в этом и была наша ошибка. Слишком закоснели в старых порядках и устоях. Мы не любили что-то менять. Вырождались, боясь перемен.

Убив Ковалевского и его недоразвитого братца, я действительно мог спровоцировать войну кланов. У меня было достаточно людей, но жертвовать ими ради бессмысленной резни я не имел права.

Нужно дождаться Маттиаса. Можно сказать, я преподнес ему Шельзбург на блюдечке. Если война разразится, он должен будет прийти ко мне на помощь. Хотя, он тот еще псих. Пожалуй, даже бОльший, чем я. Кто знает, что взбредет ему в голову. Однажды он уже стал отступником, предав наши законы. Сейчас может поступить так же.

Но то, что он согласился приехать, уже многое значит. Я снова вспомнил слова Ковалевского. Что он твердил? Что задавит нас числом. И что у него есть поддержка, которую я не могу вообразить. Откуда? Он был обычным бандитом. Во влиянии и богатстве никак со мной несравнимым. У него не было и десятой доли моих ресурсов, так откуда, блядь, такая уверенность?! О какой поддержке он говорил? Я должен выяснить. Ответ на поверхности.