Сошествие тьмы - Дин Кунц

Лавелль прополз по снегу несколько метров, прежде чем смог подняться. А встав на ноги, услышал, как с крыши веранды его окликает Доусон. Он не остановился и не стал дожидаться, пока его поймают, — ведь он был Баба Лавеллем, великим Бокором, а заковылял по задней лужайке к сараю.

Источник его сил был там, в яме, у богов тьмы. Он будет настаивать, чтобы они сказали ему, что происходит. Он будет требовать помощи.

Доусон выстрелил, но это, видимо, был предупреждающий выстрел, потому что пуля прошла далеко от Лавелля.

Ветер сбивал Лавелля с ног, швырял снег ему в лицо. Кровоточащая рана мешала бороться с ураганом, но в конце концов он добрался до сарая.

Распахнув дверь, Лавелль вскрикнул от ужаса — без него яма чудовищно увеличилась в диаметре. Теперь она занимала почти все маленькое строение, от одной стены до другой, а свет из ямы был уже не оранжевым, как раньше, а кроваво-красным и таким ярким, что хотелось закрыть глаза.

Теперь он понял, почему высокие покровители отвернулись от него, допустили его поражение. Они позволяли использовать себя до тех пор, пока он был им нужен. Он был их проводником в этот мир, инструментом их проникновения на землю. Но теперь у них был способ более совершенный, чем проводник, — теперь для них была открыта вся дверь в живой мир. Реальную возможность навсегда покинуть Подземелье они получили благодаря его стараниям. Он приоткрыл Ворота лишь чуть-чуть, уверенный в том, что сможет держать их в таком состоянии. Но, оказывается, незаметно для себя он потерял контроль, и теперь Ворота растворялись все шире. Сюда направлялись Древние боги. Они уже были в пути, почти рядом. Когда появятся здесь, ад переместится сюда, на землю.

Яма у его ног все увеличивалась и увеличивалась. Быстрее, еще быстрее.

Лавелль в ужасе смотрел на пульсирующий там огонь ненависти. В глубине этого ярко-красного сияния появилось нечто темное. Оно шевелилось, оно было огромным. И оно поднималось прямо к нему.

Джек спрыгнул с крыши веранды в снег, удачно приземлился и пустился вслед за Лавеллем. На середине лужайки он увидел, как Лавелль открыл дверь в железный сарай. Яркий алый свет, вырывавшийся наружу, мгновенно остановил Джека.

Там, конечно, была яма, которую описывал Хэмптон. Но, очевидно, совсем не такая маленькая, как он говорил, и свет из нее не был мягким и оранжевым.

Похоже, сбывались худшие предчувствия Карвера Хэмптона: Ворота Ада раскрывались все шире.

Как только эта сумасшедшая мысль пришла ему в голову, яма резко увеличилась и стала шире сарая. Металлическая конструкция исчезла в раскаленном горниле. Теперь в земле была просто дыра. Огонь, словно огромный прожектор, поднимался в черное бушующее небо.

Лавелль только отступил на несколько шагов, он был слишком напуган, чтобы повернуться и бежать.

Земля задрожала.

Из ямы раздалось громоподобное рычание, рык, который потряс ночь. В воздухе сильно запахло серой.

Что-то, извиваясь, вылезало из ямы, что-то похожее на огромное щупальце осьминога, но не совсем щупальце, а скорее, на ногу насекомого с несколькими сочленениями. А еще точнее, это напоминало змею. "Оно" поднялось на высоту около пяти метров. В верхней его части, окруженный множеством червеобразных отростков, шевелился рот, способный проглотить человека. И это было лишь начало огромной твари, лезущей из Подземелья. Гигантский подземный левиафан просунул в открывающиеся Ворота лишь один свой палец.

Огромная конечность потянулась к Лавеллю, отростки на ее конце устремились вперед, захватили его и потащили в кроваво-красный прожектор.

Лавелль орал и отбивался, но отростки легко поднесли его к огромному беззубому рту.

И Бокор исчез в нем.

В соборе последние ряды гоблинов выстроились перед алтарем. Сто тварей вперили свои огненные глаза в Ребекку, Пенни, Дэйви и отца Валоцкого.

Шипение их становилось громче, постепенно переходя в устрашающее рычание.

Неожиданно четырехглазый и четырехрукий человекоподобный демон спрыгнул с ограды в алтарный придел, сделал несколько неуверенных шагов и завертел безобразной головой из стороны в сторону. Его движения были осторожны, но вот тварь подняла свое крошечное копье и завизжала, потрясая им.

В тот же миг завизжали остальные гоблины. Еще один из них осмелился войти в алтарь. За ним третий, четвертый...

Ребекка посмотрела на дверь, ведущую в ризницу. Бежать туда? Нет никакого смысла. Гоблины просто последуют за ними.

Это их конец.

Червеобразное существо подползло к тому месту, где сидел Карвер Хэмптон, и приподняло половину своего омерзительного туловища. Совсем как кобра.

Карвер заглянул в бездонные горящие глаза и понял, что как Хунгон он бессилен против этого исчадия ада. Он не сможет защитить себя.

Неожиданно рядом с домом явственно послышался громоподобный, ужасающий рев.

Земля заходила ходуном, дом затрясся, а червеподобное существо вдруг потеряло всякий интерес к Карверу. Отвернувшись от него и раскачивая головой из стороны в сторону, оно задвигалось в такт неслышной для Хэмптона музыке.

С упавшим сердцем он понял, что именно отвлекло внимание адского существа: голос всех адских душ, устремившихся к долгожданной свободе.

Победный клич Древних богов, рвущих наконец свои оковы.

Это его конец.

Джек подошел к яме. Земля с ее краев сыпалась вниз, и дыра росла на глазах. Джек старался не подходить близко к краю ямы.

Нестерпимый ярко-красный свет превращал кружившиеся в воздухе снежинки в раскаленные угольки. Теперь к красному свету примешивался ярко-белый, такого же серебристого оттенка, как и глаза гоблинов. Джек понял: Адские Ворота раскрыты уже достаточно широко.

Чудовищное щупальце угрожающе раскачивалось над Джеком, но он знал, что оно не посмеет тронуть его. По крайней мере, пока не посмеет. По крайней мере, до тех пор, пока Ворота не раскроются полностью. Добрые боги Рады еще защищали Джека.

Он вынул из кармана кувшинчик со святой водой и пожалел, что второй такой остался у Карвера. Уж очень велика дыра. Потом вынул пробку и отбросил ее в сторону.

Из необъятных глубин поднималось нечто неописуемо ужасное. Пока виднелись лишь смутные очертания, расплывающиеся в ослепительном свете. Это нечто скулило, как тысяча собак.

Он уже не сомневался в способностях Хэмптона и Лавелля, но теперь вдруг почувствовал, что сам преисполнен неведомой силой, едва ли не большей, чем у Хэмптона и Лавелля, вместе взятых. Он заглянул в яму — там был ад. Это не вымысел. Ад и рай столь же реальны, как и сама земля. Просто там — другие измерения, другие плоскости физического существования. В обычной жизни люди не могут переходить из одного измерения, из одного существования в другое.

Но у них есть религия. Именно она представляет то знание, которое теоретически определяет пути соприкосновения этих миров. Религия — знание, а магия — тот инструмент, благодаря которому такие соприкосновения и осуществляются.