Правитель - Элин Пир

следовать за ними. Думай о мыслях как о людях и позволь им пройти мимо.

— Хорошо. — Я колебался.

— Что?

— Просто у меня много неприятных воспоминаний из прошлого, и я задаюсь вопросом, не лучше ли мутная вода, чем снова ясно видеть это дерьмо.

— Ты думаешь о своем прошлом?

— Да. — Может быть, это были последствия нашей брачной ночи или связь, которую я почувствовал с ней, когда она стала моей женой, но я открылся. — Я пробуждаю самые худшие воспоминания, когда нахожусь под давлением. Они помогают мне оставаться холодным и безжалостным.

Глаза Перл расширились, и ее грудь поднялась в глубоком вдохе.

— Будь осторожен с тем, каким воспоминаниям ты позволяешь занимать твои мысли. Знаешь ли ты, что твой мозг работает как база данных? Он постоянно пытается выяснить, что тебя интересует, и показать тебе больше этого. Если ты сосредоточишься на негативе, он покажет тебе больше негатива, и чем больше ты сосредоточишься на определенном воспоминании, тем больше твой мозг будет воспроизводить его для тебя. Со временем это заархивирует воспоминания, о которых ты не думаешь. Они будут забыты, как будто их никогда и не было.

— Нет, я этого не знал.

Она скрестила ноги.

— Постарайся сосредоточиться на хороших воспоминаниях и отодвинуть негатив на задний план.

Я сморщил лицо. Господи, в ее устах это звучало так просто, но она, вероятно, понятия не имела, каково это — жить с такими воспоминаниями, как у меня.

— Давай, я буду медитировать с тобой, — сказала Перл, кладя руки на колени и закрывая глаза.

Я снова запустил руководство по медитации и на этот раз позволил своим мыслям приходить и уходить, помня ее слова о том, что это нормально — просто позволить мыслям проходить, не предпринимая никаких действий. Музыка была расслабляющей, и когда через двадцать минут прозвенел маленький колокольчик, я почувствовал, что мое сердцебиение бьется медленно и ровно, как будто у меня не было никаких забот в мире.

Открыв глаза, я увидел свою жену, сидящую напротив меня, как статуя, созданная в честь женского совершенства.

Она выглядела совершенно умиротворенной.

Мое первое движение заставило ее открыть глаз.

— Как это было? — спросила она.

— Хорошо, — сказал я и наклонился вперед, чтобы поцеловать ее. — Сейчас я очень расслаблен.

— Это замечательно. Мы сделаем это снова сегодня вечером.

Я не возражал, потому что она присоединилась к моему миру, переехав сюда, и я хотел перенять что-то из ее мира, изучив ее традиции. К тому же, я действительно почувствовал себя лучше.

— Я собираюсь быстро принять душ перед встречей с мамой, — сказала она, когда я поднял ее с пола. — Мы идем в школу, чтобы помочь подготовиться к завтрашнему приезду девочек; ты придешь?

— Финн отвезет тебя, но я последую за тобой через несколько часов. У меня просто есть кое-какая работа, на которую мне нужно взглянуть.

Два часа спустя я сидел в своем кабинете. В доме было тихо, и мои чувства от мирной медитации вернулись ко мне. Мой взгляд упал на шахматную доску, и вопрос Перл о том, почему я так сильно люблю шахматы, заставил меня задуматься.

Воспоминание давило на мои внутренние стены, но у него было другое ощущение, как будто оно на самом деле не принадлежало мне. Я закрыл глаза и позволил воспоминаниям перенести меня на двадцать четыре года назад.

Когда я сидел, склонившись над шахматной партией, моя голова покоилась на руках, а разум анализировал мои варианты.

— Неплохо для десятилетнего ребенка, — сказал мой отец, когда я, наконец, сделал свой ход. — Я не думал, что ты увидишь этот открытый ход. Я впечатлен. — Он передвинул своего коня точно так, как я на это надеялся, и я как раз собирался сделать свой ход, когда мою концентрацию нарушил друг моего отца мистер Зобель, который вошел, чтобы напомнить моему отцу о назначенной встрече. Меня охватило разочарование из-за того, что мы не смогли закончить нашу игру.

— Дай мне минутку, мой сын надерет мне задницу, — сказал мой отец. — Останься и посмотри, если хочешь.

Удивление и огромная гордость пронзили меня от его слов и потому, что он поставил во главу угла завершение нашей игры.

А потом, несколько минут спустя, я произнес слова, которые позже стали вызывать привыкание в моей жизни.

— Шах и мат.

Глубокий рокочущий смех моего отца наполнил мое сердце, и я широко улыбнулся, когда он взъерошил мне волосы своей большой ладонью.

— Хорошая работа, мой мальчик, вот что мне нравится видеть — у тебя есть мозги. — А затем он подозвал Магни, указывая на шахматную доску. — Магни, ты это видел? Твой брат может быть гребаным гением.

Я откинулся на спинку стула, уже не десятилетний мальчик, а взрослый мужчина, моргающий, повторяя это последнее предложение снова и снова. Гребаный гений. Мой отец назвал меня гением.

Вспыхнуло еще одно воспоминание, и я ахнул, когда оно ударило меня прямо в грудь. Как я мог забыть?

— Как ты думаешь, что я должен сделать? — спросил мой отец после того, как тщательно объяснил головоломку мне, своему пятнадцатилетнему наследнику. — У нас есть люди, живущие на улицах, и я хочу помочь, но если я повышу налоги, мои люди разозлятся и, возможно, возьмут поместье штурмом, чтобы начать восстание.

— Если я не повышу налоги, нам придется выбирать между помощью бедным или оплатой солдат за нашу защиту, и, как ты знаешь, без солдат мы будем уязвимы в случае, если люди все равно нападут на нас.

Я думал об этом.

— А разве нет третьего варианта?

Он взмахнул руками.

— Если так, я хотел бы это услышать.

— Как насчет того, чтобы заставить людей вносить добровольный вклад, — сказал я.

Мой отец наклонил голову с легкой улыбкой.

— И как бы ты это сделал?

— Мы могли бы дать им что-нибудь в обмен на их деньги. Как насчет того, чтобы пригласить лучших артистов на летний фестиваль здесь, в поместье, а затем взять плату за вход?

Мой отец рассмеялся.

— Я правитель, а не бизнесмен.

— Никому не нужно было бы знать, что ты делаешь это за деньги, и тебе самому не пришлось бы принимать в этом непосредственное участие. Продавай это людям в качестве поощрения наших лучших исполнителей и спортсменов. У нас есть амфитеатр, так почему бы им не воспользоваться? Мы могли бы заполнять его каждую неделю в течение лета различными развлечениями. Спорт, музыка, акробаты и магические шоу — думаю, людям бы это понравилось.

Мой отец откинулся назад и криво усмехнулся мне.

— Это чертовски гениально. Как зовут