Прошу, убей меня! - Легс Макнил

По сравнению с тем, что происходило в реальном мире, декаданс казался изящным и привлекательным. Панк вертелся не вокруг распада и гниения, панк вертелся вокруг апокалипсиса. Панк говорил об уничтожении. Все пришло в негодность — так что погнали прямо в Армагеддон. Знаете, если однажды вы обнаружите, что ракеты стартовали и уже летят к вам, вы, наверно, будете говорить то, что вы всегда хотели сказать, но так и не сказали. Вы, наверно, повернетесь к своей жене и скажете: «Знаешь, я всегда думал, что ты жирная корова!» Мы себя так и вели.

Эд Сандерс: Панки напоминали мне броненосцев: прикид этих людей был разновидностью брони для защиты от щупалец глобальной системы. Это стиль «Армагеддон-конец света-я готов-сделай это-Гарри Гилмор». Знаете, вроде: «Если это должно произойти, давай, начали, я готов, можешь проблеваться на меня, мне не сложно почиститься». В этом есть что-то индивидуально апокалиптическое — персональный апокалипсис, закалка.

Культура, из которой вырос панк, напоминает мне оперу Бертольда Брехта «Взлет и падение города Махагони», где ты мог делать что угодно, если у тебя были деньги, но если у тебя нет денег, ты преступник, ты отброс, ты блевотина. И среда, из которой возник панк, напоминает мне еще фильм «Бегущий по лезвию бритвы» — разновидность стиля жизни, где есть дробный, грозный звук барабанов судьбы, только ты не знаешь, что это на самом деле — барабаны судьбы или чья-то песня. Но что бы это ни было, всегда слышен звук барабанов.

Лондон Зовет[58]

Ли Чайлдерс: Я начал работать менеджером у Heartbreakers, когда из группы ушел Ричард Хелл. Джонни Фандерс позвонил мне и спросил: «Не выручишь нас? Нам нужен бас-гитарист, нам нужно организовать концерт, нам надо снова очень быстро раскрутиться».

Тогда я позвонил Тони Занетта, который был большим фанатом рока, и спросил: «Будешь со мной менеджером Heartbreakers?»

Тони сказал: «С ума сошел? Одно дело — сидеть в зале и видеть, какие они потрясные и что они самая блестящая рок-н-ролльная группа всех времен, и совсем другое — иметь с ними общие дела. Они же джанки! Ты съехал с катушек?!»

Я подумал, ладно, все как-нибудь утрясется. Я займусь этим.

Джерри Нолан: Когда Ричард Хелл покинул группу, Heartbreakers пережили это. Мы взяли гитариста Уолтера Люра и бас-гитариста Билли Рата. Мы с Джонни крепко подсели на наркоту. По примеру Dolls мы всю дорогу шли этим путем. Все, чем бы мы не занимались, вращалось вокруг наркоты. Ни одна репетиция не проходила без наркоты. Что бы мы не делали, вначале мы должны были получить дозу.

Ли Чайлдерс: Звонил телефон. Это был Малькольм Макларен. Он спросил: «Хотите приехать и провести турне с моей группой Sex Pistols?»

Я никогда о них не слышал, но ответил: «Хорошо, согласен. Подожди, перезвоню».

Потом я позвонил Джонни Фандерсу и спросил: «Ты хочешь отправиться в Англию и провести турне вместе с Малькольмом Маклареном и какой-то группой, которая называется Sex Pistols?»

Он тоже не слышал о Sex Pistols, но ответил: «Хорошо, ты помнишь Малькольма, это тот странный парень, который работал с Dolls пару месяцев и заставлял нас всех одеваться в русском стиле? Наверно, будет прикольно. Поездка в Англию. Что ж, давай съездим!»

Джерри Нолан: Малькольм сказал: «Ебись оно, два Dolls лучше, чем ни одного». И пригласил Heartbreakers. На афишах мы были вторыми после Sex Pistols. У нас не было записей, только куча мусора, но мы с Джонни верили, что наша группа охуенно понравится англичанам.

Ли Чайлдерс: В тот вечер, когда мы приехали, Малькольм и Sex Pistols встретили нас в аэропорту. Они рассказывали о всяких вещах, вроде: «Мы только что снялись в стремном телешоу. Это было в натуре прикольно. Это было в натуре дебильно. Этот парень оказался в натуре сопляком, и мы сказали ему, куда бы он мог отправиться».

После полета мы были выжаты, как лимон, нам все это было по херу. Они повезли нас в Great American Disaster перекусить гамбургерами, это единственное, что мы могли оценить. А потом мы поехали в маленький отель в Южном Кенсингтоне.

Следующим утром, на рассвете, Джерри Нолан, который никогда не спал, наш штатный вампир, пришел в мою комнату с таблоидами. Он швырнул их на мою кровать. Все заголовки вопили: «Sex Pistols: день, когда воздух становится голубым», «Ужас и скандал — Sex Pistols».

Джерри сказал: «Смотри, во что ты нас втянул!»

Я подумал: «Хана, приплыли!»

Малькольм Макларен: Я знал, что шоу Билла Ганди обернется большим скандалом. Я интуитивно верил, что оно станет историческим событием, и во многих отношениях это оказалось именно так, потому что эта ночь действительно была началом — с точки зрения СМИ и публики — того, что стало известно как «панк-рок».

В тот же день прибыли Heartbreakers, отправились в турне и приняли участие в явлении, которое было обозначено СМИ как «панк-рок». Но на самом деле Heartbreakers и Sex Pistols просто собирались в гастроли по стране и не планировали этот спектакль.

Ли Чайлдерс: Мы, американцы, не осознавали, какой властью обладают британские таблоиды и как велика их способность погружать население в состояние помешательства. Во время турне «Анархия в Соединенном Королевстве» случалось, что мэр с кучей копов встречал нас на въезде в какой-нибудь город и отказывался даже пропустить наш автобус за городскую черту.

Зимой, в мороз, в буран, они не позволяли нам даже остановиться в отеле, но еще меньше они готовы были дать нам выступить. Мы закончили турне, проведя, кажется, шесть концертов из запланированных восемнадцати.

С прессой было так: накрывай голову и беги — репортеры постоянно преследовали нас, непрерывно сверкали вспышки.

Джерри Нолан: В турне «Анархия» принимала участие группа Clash, как, впрочем, и Damned. Но Damned сбежали после пары концертов, потому что они были слабаки. Барабанщик Чесоточная Крыса и гитарист Капитан Чувственность были крутыми ребятами, но остальные были кодлой лохов. Они хотели ехать отдельно в своем автобусе. Pistols тоже немного побаивались нас, но они очень старались этого не показать.

Элиот Кид: После того, как Джонни Фандерс познакомился с Pistols, он позвонил мне в Нью-Йорк и долго рассказывал о них. Мы уже кое-что слышали. Мы знали, что Малькольм был в деле и что Pistols приобрели некую известность. Но мы не представляли, как они поют, как выглядят и мы не знали их имена.

Когда Джонни позвонил, я спросил: «Ну, как все прошло?» Он ответил: «И не говори! Это необыкновенные ребята».

Его крепко вставило. Я подумал, что раз уж Джонни считает, что они такие выдающиеся, с ними стоит познакомиться.

Когда я приехал в Англию, я поехал прямо к Heartbreakers. Первым делом спросил их, что собой представляют Pistols, и, так как я сам был вокалистом, спросил Уолтера: «Как тебе Джонни Роттен?»