Заледеневший - Джеймс Д. Тейбор

— Так.

— Пошли, — объявил Грейтер.

Все натянули на лица хирургические маски. Начальник станции двинулся первым, за ним Греньер, Лаури и Халли. Они вошли в главный лабораторный коридор, прошли его почти до конца и остановились перед наружной дверью лаборатории Блейна. Грейтер попробовал открыть дверь. Она была заперта. Вставив в скважину замка мастер-ключ, он повернул его и отошел в сторону, после чего открыл дверь.

Перед входом в каждую лабораторию на станции был небольшой тамбур, в котором размещались два письменных стола, шкафы для хранения документов и книжные полки. Лаури и Греньер прижались к стене, расположенной слева от внутренней двери, открывавшейся в тамбур слева направо. Халли и Грейтер прижались к стене справа от двери. Грейтер взялся за ручку, и она поддалась. Он взглянул на Греньера и поднял брови. Греньер, кивнув головой, протянул руку через дверной проем, повернул ручку и широко распахнул дверь.

Грейтер рванулся вперед. Халли сразу бросилась за ним. И в ужасе попятилась назад. В отличие от него, она сразу увидела все.

— Стойте!

Схватив Грейтера за плечи, она выволокла его из лаборатории и захлопнула дверь.

Лаури и Греньер недоуменно переглянулись. Судя по выражению их лиц, ни тот, кто сделал карьеру в науке, ни другой, трудившийся в правоохранительной сфере, даже не предполагали увидеть то, что сейчас предстало перед их глазами.

— Вот это жуть, — задыхаясь, проговорил Греньер. — Что же, черт возьми, с ним случилось?

Блейн лежал на полу лицом вверх слева от лабораторного стола, протянувшегося почти через всю комнату, примерно в шести футах от дверного проема. Он был одет, неприкрытыми оставались лишь голова и руки. Кожа съежилась, а расположенные под ней мышцы сжались. Его лицо, уже успевшее потерять свой прежний вид, было похоже на громадную изюмину. То, что было скрыто под одеждой, наводило на мысль о том, что кости растворились внутри тела. Конечности и туловище уменьшились в размерах, словно подверглись усадке, и теперь надетая на нем одежда казалась слишком большой для него. Желтые потеки какой-то непонятной субстанции тянулись из ушей, ноздрей, рта и глазных впадин. Зловоние было просто удушающим.

Вместо ответа Халли рванулась в лабораторию и стала лихорадочно шарить повсюду до тех пор, пока в руках у нее не появился моток клейкой герметизирующей ленты. Она заклеила ею зазоры между дверью и коробкой по всему периметру.

— Пойдемте отсюда, — сказала она.

Она также герметизировала и наружную дверь. Мужчины молча стояли за ее спиной, ожидая объяснений.

— Вот что я думаю, — сказала Халли. — В своей лаборатории я обнаружила мертвый экстремофил. Я больше чем уверена, что Блейн делал что-то, что привело его к прямому контакту с ним. Эта культура усваивает двуокись углерода и может поглощать углерод в любом виде. Наши тела на двадцать процентов состоят из углерода. Эта культура, должно быть, проникла в его тело, распространилась в нем и стала потреблять углерод, находящийся в нем в связанном состоянии. Если мы сейчас его вскроем, то наверняка увидим, что он весь заполнен этой оранжевой биомассой.

— Чего я только не повидал, работая на улице, — покачал головой Греньер. — Но ничего похожего никогда не видел.

— Не стоит связываться с богом — это плохо кончается, — сказала Халли.

Нет места лучше, чем дом.

Волшебник страны Оз, «Песня Дороти»

— Ого, да вы преобразили кабинет, — улыбнулась Халли.

Перед письменным столом Грейтера стоял стул, а стены выглядели по-новому, чище. Начальник станции посмотрел на наручные часы — других часов в кабинете не было.

— Еще есть время до вашего вылета, — сказал он. — Пока вы здесь, мне необходимо убедиться, что я правильно понял то, что случилось. Во всем этом масса разных аспектов, некоторые из которых мне до сих пор непонятны. Отчет о событиях будет настоящей бомбой.

В субботу окна, благоприятного для полетов, так и не появилось. Но сегодня, в воскресенье, температура поднялась до минус пятидесяти шести и, по предположениям синоптиков, должна была продержаться на этом уровне не менее восьми часов. Халли выспалась, а Грейтер сделал перерыв в своей административной работе, чтобы они могли провести хоть какое-то время вместе. Он подал ей чашку черного кофе, которую наполнил из кофеварки, стоящей на столике, появившемся позади его письменного стола. Девушка, сделав глоток, поморщилась.

— Военно-морской кофе, — усмехнулся Грейтер. — Излечивает все хвори.

— И к тому же расплавляет ложки. Ну а как обстоят дела с врачом? — поинтересовалась Халли.

— Мысль о том, что оставшуюся часть жизни ему предстоит провести среди психопатов в тюрьме строгого режима, где яркий свет горит по двадцать четыре часа семь дней в неделю, повергла его в ужас. Он раскололся и выдал все, что знал, но суть в том, что он, Мерритт, Блейн и Жиётт работали на международную группу, называемую «Триаж». Из того, что мне известно, я могу предположить, что это не была партия каких-то свихнувшихся фанатиков. В ее состав входят настоящие ученые из разных стран мира. Мы, похоже, никогда не доберемся до всех, но нам известна руководящая троица. Один из них — Дэвид Геррин. Вам что-либо говорит это имя?

— Нет.

— Зато я его знаю. Он директор отдела Антарктических программ ННФ — ни больше, ни меньше. Вы говорили, Мерритт рассказывала вам о том, как они планировали вести свои дела.

— Они хотели «спасти планету» — это термин Мерритт, — используя какой-то патогенный микроорганизм, созданный методом генной инженерии, для стерилизации миллионов женщин, даже не информируя их об этом и не получая их согласия, — сказала Халли. — Последняя группа женщин, улетающих с полюса, должна была стать носителем разработанного ими болезнетворного переносчика. Врач заразил их во время заключительной недели их пребывания здесь. До наступления зимы они разлетятся по разным странам, разбросанным по всему миру, и начнут заражать других женщин. Это подобно пандемии простудного заболевания, число инфицированных возрастает лавинообразно. Но эта стрептококковая бактерия была создана для отыскания и модификации овариальных клеток.

— И они смогли это сделать?

— Наверняка. С точки зрения генной инженерии это задача непростая, но вполне выполнимая. Двадцать лет назад гены камбалы были присоединены к генам томатов, для того чтобы предотвратить их замерзание. С тех пор наука далеко продвинулась.

— А Эмили Дьюрант была убита из-за того, что узнала от Блейна о «Триаже»? — спросил Грейтер.

— Да. На видеозаписи она говорит, что спрашивала и Мерритт, и врача, знают ли они что-либо о «Триаже». Блейн понимал, что Эмили практически в курсе их дел. Этого оказалось более чем достаточно. Эта троица и решила ее судьбу.