Сиротка для дракона. Боевой факультет - Наталья Шнейдер

сдаться, подать на отчисление, позволить запечатать магию и устроиться, скажем, судомойкой — харч бесплатный, а спят они там же на кухне, в углу, так что и на жилье тратиться не придется. Кланяться всем, кого называют «ваше благородие», не говоря уж о «сиятельствах». И навсегда забыть о той жизни, в которую я успела заглянуть одним глазком.

Чтобы никогда больше не увидеть Родерика. Хотя это, наверное, и к лучшему, мечтать о нем все равно, что сверчку мечтать о звезде…

Я тряхнула головой. Не знаю, что будет потом, знаю точно лишь одно — сдаться я всегда успею.

Значит, снова к кастеляну.

Он никак не прокомментировал мое возвращение. Молча пересчитал деньги, так же молча снял с полки два свертка с бельем. Я не стала смотреть, сколько монеток осталось в кошельке, без того ясно, что месяц до стипендии не протяну.

— Дейзи, как ищут работу студенты? — поинтересовалась я, когда мы двинулись к корпусу боевиков. Я примерно представляла, как это делается, но ведь студенты не могут устраиваться на целый день, как все нормальные люди.

— Не гони лошадей, — покачала она головой. — Пообвыкнись сперва. Никому на пользу не пойдет, если хвосты накопишь и вылетишь, даже до сессии не дожив.

Я не стала спорить. Наверное, она знала, что говорила. В любом случае, пока не закончится отработка, в город я смогу выбраться разве что подышать перед сном, в такие часы никто работников не нанимает. А там разберусь.

Когда мы проходили мимо здания, где учились целители, я напряглась, но то ли скандал, который я закатила, подействовал, и слушатели решили поберечь свои причиндалы, то ли все дубоголовые, готовые приставать к незнакомой девушке, уже со мной познакомились, но до корпуса боевиков мы с Дейзи добрались без происшествий.

* * *

Преподаватель основ артефакторики снова начал с истории развития. Поначалу я напряглась, ожидая второго Бересфорда, но обошлось. Лектор не сыпал именами и датами, а рассказывал о том, как люди искали способы усилить магические способности или сохранить магию, сделать ее доступной без самого мага — в чем, собственно, и был смысл артефактов.

— Часто рассказывают легенды о каких-то утерянных в древности и найденных и тут же засекреченных артефактах, по силе своей не сравнимых ни с одним современным, — говорил преподаватель. — Большей глупости нельзя и представить. Каждое новое поколение ученых опирается на труды и знания своих предшественников, все больше и больше узнавая о мире. То, что считалось гениальным каких-то полвека назад, сейчас может повторить любой маг средней силы, если не студент. Что уж говорить о более древних временах. На следующем занятии, а может, через неделю мы с вами сходим в музей истории развития магии. Вы сами увидите, что представляют собой легендарные артефакты древности. На некоторые и взглянуть без слез невозможно.

— Но, может быть, магия просто выветрилась, — не удержалась я и тут же съежилась, ожидая выволочки.

42

— Магия не духи, не выветривается, — беззлобно улыбнулся лектор. — Конечно, каждое использование артефакта немного разряжает его, но влить силу заново несложно. Собственно, на это они и рассчитаны. Но дело не в силе, а в изяществе построений. — Он помолчал, подбирая слова. — Можно тащить камень в гору на плечах. Можно сделать тачку и толкать руками — тогда потратишь меньше сил. Можно положить камень на телегу и впрячь лошадей. Можно поставить колеса на подшипник и так далее. Образно говоря, вся история артефакторики, как и любой другой науки, — это движение от камня на плечо до современных экипажей с рессорами и колесами на подшипниках.

— Но если от всех этих старинных артефактов никакого толка, зачем держать их в музее? — поинтересовался Зак.

— Как напоминание о нашей истории. Забывая свою историю, мы забываем себя. К тому же, многие из них — настоящие произведения искусства. К сожалению, ювелирного, а не магического.

— Позвольте не согласиться, — поднялся с задней парты Себастьян. — В нашей семье хранится кольцо-накопитель… Я, конечно, не специалист по могучим артефактам, но мощь в нем огромная.

— Вы путаете обычные артефакты и семейные реликвии. Считается, магия не оставляет следов, и по ней нельзя проследить сотворившего. Но такие вот вещи, которые передаются между кровными родственниками из поколения в поколение, заряжаясь и разряжаясь, накапливают… — Преподаватель развел руками. — Не буду лукавить, мы пока не знаем, как это происходит, но такие артефакты действительно накапливают необыкновенную силу, и представитель семьи может отследить утерянную или украденную вещь, даже если не навешивал на нее маячок. Но стоит продать — и довольно быстро они становятся обычными.

Он помолчал.

— Пожалуй, надо организовать вам экскурсию в императорскую сокровищницу. Открытую ее часть. В этой семье по вполне понятным причинам множество подобных артефактов, и некоторые из них выставляются.

Когда мы уходили с занятия, Зен протянул:

— Интересно, он не врал насчет императорской сокровищницы? Неужели не боятся, что обчистят?

— Чего им бояться, дракон, если что, найдет и башку откусит, — фыркнул Зак. Потянувшись, добавил: — Не знаю, что за интерес глазеть на безделушки в витринах, но если выгуляют — все лучше, чем сидеть за столом. У меня скоро ж… задница о скамейки расплющится.

Я мысленно поблагодарила того, кто поставил боевикам ежеутреннюю физподготовку. Да, она утомляла, но по крайней мене мне пока не казалось, что седалище скоро расплющится о скамью, хотя в приюте я столько не сидела над учебниками.

— Вот расплюхается Нори с отработкой, и сгоняем в город погулять, — сказал Зак. — А то мы столицу, почитай, и не видали.

— Вы и без меня можете, — пожала я плечами.

— Но с тобой веселее, — ухмыльнулся Зак, а Зен добавил: — Но если ты обещала Роду…

— Ничего я ему не обещала, — сказала я, изо всех сил стараясь не краснеть. — Просто не уверена, что не вляпаюсь еще в какую-нибудь историю, и конца-края отработкам не будет видно. А еще работу искать…

— После посвящения, — отмахнулся Зак. — Работа не волк, в лес не убежит, а праздник пропустить жалко будет. Жратва есть, постель есть, целая комната на двоих, чего еще надо? Но, если подвернется что, про нас не забудь. А