Тракт Чёрной Вдовы - Сона Исаева

ваша привычка бить женщин, даже тех, кому вы вынуждены платить за их общество, это детская травма или единственный способ доказать вашу мужественность? — По бокам послышались возмутительные возгласы, — оу, прошу, не волнуйтесь. Вы же знаете, что некоторых сотрудников для моего издательства я наняла из закрывшихся увеселительных заведений. Одна девушка сказала, что он бьёт как девчонка. Никакого вреда, — Супружеская чета сейчас напоминала окаменевших статуй. Готова поспорить, она раз десять успели пожалеть, что задели меня своими погаными языками. Я доверительно положила руку на плечо Эдмонда, вызвав новую волну ахов и вздохов, — благодарю вас за то, что вы такой слабак. Девушки могут спать спокойно. А сейчас, прошу меня простить, меня ждёт более приятное общество. Дам возможность пообсуждать меня за моей спиной ещё немного.

Сзади послышался звонкий смех.

— Я хотела познакомить тебя со своими родителями, но не могла устоять услышать продолжения этой беседы, — Сессилия аккуратно чмокнула воздух за моим ушком, и шёпотом спросила, — что ты сделала с глазами? Выглядишь просто невероятно!

— Вазелин и сажа, тушь и подводка называется. И немного теней, потом тебя научу.

— Батюшка, познакомься с леди Моэр, моей близкой подругой, — проворковала Сессилия мужчине с грустными складками на лбу.

— Скандальная революционерка, — он по-доброму усмехнулся, и взял мою руку, затянутую в чёрную, кружевную перчатку, оставив на ней поцелуй, — для меня честь познакомиться с вами.

Я посмотрела в умные глаза, ища подвох. Естественно, для меня было волнительно заявиться в высшем обществе со своей вопиюще неприличной репутацией. Да, обманывала себя не единожды, что мне плевать, но будем откровенны: нелегко находиться там, где вокруг тебя образуется пустота из общественного отчуждения, а за спиной то и дело говорят всякие гадости. Именно поэтому слова лорда Лавариан были так важны. Особенно от того, кто столько лет был десницей короля, у кого целая свита из благородных и мудрых сторонников.

— Польщена вашими словами, лорд Лавариан, — я улыбнулась искренне.

Меня так быстро закидали вопросами о моём издательстве, книгопечатании, и, особенно о моих банковских новшествах, что не сразу заметила, как возле нас образовался круг из лордов, интересующихся моим мнением по поводу некоторых производственных вопросов. Моим мнением!

— Все на месте, — чуть слышно бросил один из моих людей, переодетый в слугу, — ваше шампанское, леди Моэр, — добавил он уже громче.

В зале находилось как минимум пятеро моих людей. Мы подобрали самых, как бы грубо это не звучало, симпатичных. Многие из отряда Фроста были потрёпаны войной или выглядели простовато. Я доверилась Сессилии и Трею в вопросах, кого мы поставим на пост подавальщиков.

Внутри созрел очевидный вопрос: вот здесь мои люди, наверняка подменыши и со стороны Рейнальда и Фитхи, а сколько в зале настоящих королевских слуг?

— Аделаида? — Давно забытый голос вырвал из пучины размышлений.

Жаль, я так и не узнала имени своей мачехи. Она выглядела гораздо хуже, чем раньше. В глазах погас огонь, на шее виднелись синяки, которые она пыталась скрыть за накрахмаленным воротничком.

— Рада вас видеть, — может, она и удивилась моим словам, но говорила я истинную правду, подалась порыву, и крепко обняла женщину.

Может, это было очередным вопиющим нарушением общественного протокола, но на моё объятие спустя мгновение подалась и мачеха. Я почувствовала несмелые ответные объятия, от чего внутри стало теплее.

— Как дела дома? Как мои братья? — Намеренно проигнорировала подошедшего папашу. Теперь мы в одной весовой категории, упырь. Только попробуй сунуться.

— Мы заключили выгодные условия для их брака, — сухо проговорила она, недовольно поджав губы.

— Вижу, ты тоже весьма не дурна, стала даже краше, — пробасил отец, намекая на мой четвёртый брак.

— Благодарю. У меня слишком много дел, чтобы связывать себя новыми узами брака. Тем более, не хочу делиться своим состоянием ни с кем.

О да, он был наслышан о моём прибыльном предприятии. А уж круг из уважаемых лордов, с которыми я беседовала по деловым вопросам, так вовсе явилось лишним доказательством, что его дочь вполне справилась сама, даже пришла к успеху.

Казалось, мачеха хотела мне что-то сказать, но нас прервал багровый папаша, который начал тихим тоном читать о моральном долге дочерей, о том, как унизительно я отказалась от его титула и фамилии, как должна была вернуться домой, помогая семейному бюджету и бла-бла-бла.

Но в зал вошли двое, отвлекая нас от такой «содержательной» беседы, в виде монолога моего папаши о своей нерадивой дочери.

Я впервые видела Рейнальда. Оказалось, он был противоположностью Фитхи. Вместо симпатичного брюнета брата, передо мной стоял расплывшийся в талии блондин. У него был настолько отвратительный, обрюзгший рот, что волей-неволей вызывал сравнение с жабой.

И почему я сейчас вспомнила о бароне Тюренн? Так похожи.

Я отсалютовала бокалом Фитхе, который умело скрыл минутное замешательство за ответной улыбкой.

— Козёл, — тихо бросила в бокал.

— Кто, леди Арманд? — Макбул подошёл незаметно.

В отличии от всех присутствующих, он выглядел очень и очень напряжённым. Складка между бровей стала ещё глубже. Уголки рта опустились на красивом лице, которому так не хватало улыбки.

— Да неважно, добрый вечер, ваша светлость.

— Вам нужно немедленно уйти, — проговорил он так тихо и прямо на ухо, вызвав новую волну перешёптывания.

Присутствующие непонимающе бросали взгляды то на нас с Кенаном, то на Сессилию, которая мило ворковала с Рейнальдом. Бедненькая.

— Прошу вас объясниться, — прошипела в ответ, — или вас тоже оскорбляет моё общество?

— Не сейчас, леди Арманд, очень прошу, просто уйдите.

— Нет уж, сейчас, — я повернулась к Кенану, — объяснитесь сейчас. То вы относитесь ко мне весьма благодушно, даже помогаете, то потом становитесь холодны, как север, явно в чём-то подозревая меня. А после вообще намекнули на связь с ублюдком. Так в чём вы меня подозреваете, лорд Макбул? Про мои выходки в нижнем городе вы знаете, не можете не знать, но так же прекрасно осведомлены, что закон я не нарушила. Не спорю, злоупотребила вашей печатью, но даже это в рамках закона. Может только вне морали. Но это вещь весьма субъективна. И если вы в очередной раз уйдёте от ответа, клянусь всем святым и собственной свободой, я вас ударю.

Впервые