Скандальные желания - Элизабет Хойт

Два пирата, конечно, старались держать себя в руках, но Сайленс помнила, какими они вернулись в тот день, когда суд огласил вердикт. Большое уродливое лицо Гарри, казалось, навсегда прорезали глубокие морщины печали. А Берт всякий раз вытирал покрасневшие глаза, когда думал, что на него никто не смотрит.

До тюрьмы оставалось совсем недалеко, и охранники встали еще ближе к Сайленс. Она несла лампу, и потому руки у Берта и Гарри были свободны – на всякий случай, если кто-то решится на них напасть.

Когда прямо перед Сайленс из темноты вдруг выступили зловещие очертания Ньюгейта, она вздрогнула и плотнее завернулась в накидку. Дорогу преграждали старинные ворота, а сбоку стояло сравнительно новое здание. Это был еще один тюремный корпус. Возле больших двойных дверей дремал охранник. Когда они подошли к нему, тот сразу проснулся и окинул их мрачным взглядом.

– Нам надо увидеть Микки О’Коннора, – вежливо произнес Гарри.

– К нему нельзя, – отрезал охранник.

Гарри кинул ему монету. Тюремщик ловко поймал ее и осмотрел со всех сторон, а потом прошипел:

– Это что, один шиллинг?

– А что, хорошая цена! – вступил в разговор Берт.

Мужчина у двери начал что-то отвечать, но Гарри со вздохом сунул ему еще одну монету. На этот раз охранник улыбнулся и заявил:

– Вот так уже лучше.

– Да это самый настоящий грабеж! – вспылил Берт и полез к мужчине с кулаками.

– Ладно, тише вы, – сказал охранник, отступая на шаг. – Я пропущу вас, но только потому, что у меня сейчас хорошее настроение.

Берт изрек довольно обидную фразу о настроении, которое так и хочется подпортить, упомянув при этом родителей охранника, но тот, слава богу, сделал вид, что ничего не слышит. Он открыл дверь, за которой сразу начинался коридор, по обеим сторонам которого располагались камеры. Было темно, но Сайленс слышала, как арестанты храпели во сне, стонали и ворочались.

Охранник провел их через внутренний двор, а потом стал подниматься по лестнице. На втором этаже с одной стороны коридора тоже располагались запертые камеры, а в конце виднелась дверь. Охранник открыл ее ключом, и за ней оказалась небольшая комната, в которой стояли или дремали на стульях с десяток солдат.

Их провожатый прошел еще к одной двери в дальнем конце комнаты. Он провел связкой ключей по решеткам в окне, отчего те загремели, а потом отпер ее и шагнул внутрь.

– Эй, О’Коннор! – крикнул коротышка. – Тебе…

Из темноты показалась рука, которая молниеносным движением схватила охранника за горло. В следующую секунду на свет вышел сам Майкл. Он прищурился, глянул на Сайленс.

Его чернильно-черные волосы разметались по плечам. Несмотря на холод, он был в одной рубашке. Тонкое кружево на воротнике и рукавах выглядело странно на фоне мрачной тюремной обстановки. Когда он двигался, на его ногах начинали звенеть толстые цепи. Но в целом Майкл выглядел так же высокомерно, как в тот день, когда она пришла к нему за Мэри Дарлинг. Видимо, даже тюрьма не могла сломить дух Майкла О’Коннора.

Увидев его таким сильным, Сайленс чуть не расплакалась от радости. Она шагнула к нему в камеру. Удивительно, но там было довольно чисто. Кроме матраса, внутри стояли стул и стол с бумагой, чернильницей и письменными принадлежностями. Рядом с соломенной постелью горела маленькая жаровня.

Сайленс повернулась к Майклу. Его черные глаза блестели в свете лампы, которую она держала в руках.

– Берт, забери этого подонка и приведи тюремного священника, – сказал пират и отпустил тюремщика.

Тот охнул и чуть не упал. Тут в дело вмешались солдаты. Один из них вошел в камеру и спросил:

– Что такое, Микки?

– Все в порядке, Джордж, волноваться не стоит. У меня посетители.

Солдат нахмурился и заявил:

– Капитану это точно не понравится.

– Но ведь его тут нет, правда? – проговорил Майкл, все это время не отводя глаз от Сайленс. С отсутствующим видом он снял с пальца перстень с лунным камнем и отдал его солдату.

Пират смотрел на нее так, как будто хотел запомнить каждую черточку лица. Сайленс закусила губу, стараясь не расплакаться. Она помнила, что должна быть сильной.

– Я молился, чтобы ты пришла, – тихо сказал ей Майкл.

Солдат, увидев, что его опасный арестант не пытается сбежать, расслабился. Он положил в карман перстень и вышел из камеры вместе с Гарри.

Сайленс шагнула к любимому и шепотом спросила:

– Есть ли возможность вытащить тебя отсюда? Мы с Бертом и Гарри могли бы собрать твоих людей.

Майкл покачал головой. На его губах появилась слабая улыбка.

– Никто не сможет сбежать из этой части Ньюгейта, дорогая. Кроме того, меня так боятся, что прислали в помощь охранникам солдат. Мои люди зря погибнут, а я так и останусь в тюрьме.

– Боже мой. – Сайленс смотрела на него, не зная, что сказать.

– Послушай, – мягко проговорил Майкл, – у меня было время немного подумать, и теперь я хочу спросить, не сделаешь ли ты для меня кое-что очень важное?

– Конечно, да, – не раздумывая, ответила она любимому.

Его широкий рот изогнулся в улыбке:

– Как же ты соглашаешься, если даже не знаешь, о чем я хочу тебя попросить?

Сайленс вздохнула и коснулась его плеча дрожащей рукой.

– Майкл, ты же понимаешь, я все для тебя сделаю.

– Только вот остаться со мной навсегда ты не согласишься. – Он сделал к ней шаг, тяжело звеня цепями на ногах.

Сайленс покачала головой, чувствуя, как по щеке покатилась слеза. Все их споры, все разногласия теперь ничего не значили.

– Это… это было другое, – проговорила она. – Если бы ты только…

– Не важно. – Майкл приложил палец к ее губам. – Прости, я не хотел тебя расстраивать.

Сайленс беспомощно смотрела на него и молчала. Несмотря на все ее усилия, она плакала.

– Иди ко мне, – сказал Майкл и раскрыл ей свои теплые объятия. Сайленс тут же нырнула в спасительное кольцо его рук. – Прости меня, если сможешь, – сказал он. – Это я виноват в том, что случилось в «Доме ветров». Мне стоило сразу понять, что ты и Мэри Дарлинг – это самое важное мое богатство в жизни. Что больше мне ничего не нужно. Деньги и разбой казались мне щитами, которые защищали от враждебного мира вокруг. Но я не понимал тогда, что ты тоже можешь быть таким щитом. Да, это было не самое мое лучшее решение.

– О Майкл. – И она закрыла глаза, приказывая слезам остановиться. Ведь его честное признание делало ее по-настоящему счастливой, пусть даже и ненадолго. Ах, как сильно она любила его! Если бы впереди их ждали месяцы и годы, которые можно было провести вместе и стать еще ближе друг к другу…