Возмездие - Вартуш Владовна Оганесян

о которой не вспоминают, пока эту дрянь колят.

— А зачем её вспоминать, когда ты ловишь кайф? Родителей чаще всего вспоминают, когда плохо и что-то надо, — усмехнулся, вставая.

— Ты сейчас о своей? — криво улыбнулся гость.

— Моя обо мне вспомнит, только когда приглашение на похороны получит. И то задумается, идти-не идти.

— Всё настолько плохо? — голос посетителя был полон сожаления.

— Не бери в голову, — расслабленно махнул рукой, — нормально всё. Есть ещё что? Выяснили, что за новую дурь колят эти «торчки»?

— Только в знаменитой Перуанской деревне Нахуй знают, что за лётные грибы и травы они начали добавлять в героин! Какие-то новые психостимуляторы откопали, которые шаманы в вышеупомянутой деревне, и ещё Бог знает где, используют для полётов и путешествий в «другие миры», — раздражение и сарказм в голосе можно было даже потрогать, настолько они были ощутимы. — Эти их «опьяняющие растения» наши умудрились использовать по-другому. В отличие от шаманов, наши нарики входят в настолько глубокий транс, что выбраться оттуда могут не все. Сердце практически перестаёт работать. Организм расслабляется, испытывая эйфорию, и будто полностью отключается от всех жизненных процессов, погружаясь в анабиоз. Я бы даже похвалил наших за изобретательность, если бы всё дерьмо после их «полётов» не приходилось разгребать нам!

Слушал, погруженный в собственные раздумья. Николай тоже рассказывал, что первое время Наташа рисовала какие-то чудоковатые пейзажи, но потом перестала и перешла на портреты. Поскорее бы узнать, кого она рисует.

— А последствия какие после их «анабиоза»? Долго их глючит?

— В том-то и дело, что у большинства сердце не выдерживает и «полёт» у них в один конец. Кто посильнее будет, у тех не наблюдается каких-то побочек. Несколько дней фантазируют, потом ещё неделька отходняк. И всё, как новенький, за новыми ощущениями. Не факт, что сердце выдержит во второй раз, да ведь разве это важно? Главное — кайф! Чёртовы наркоши!

— И не говори, — тяжело было не согласиться с таким мудрым умозаключением. — Варить манагу в этом мире надоело, решили в другие «полетать»? Чего только не придумают! Сгущёнка что ли в магазинах кончилась? Или кокс перевёлся?

— Слушай, не хочу больше говорить об этом, — неприязненно сморщился гость. — Лучше скажи, что с твоим «пасечником»?

— А что с ним? — вспоминать этого дебила хотелось ещё меньше, чем говорить о новом наркотике. — Как выгнал, жопу дома отсиживает.

— Ещё считаешь, что он замешан в твоем деле?

— Не знаю уже, — признался устало и снова завалился на диван. — Может, и не замешан. Только скажи, откуда у этого амёбы «язык»? Да ещё и такой, что аж целую точку Короля выдал!

— Ты просто злишься на него, что он обе твои наживки упустил. Согласен с тобой, такое прощать нельзя.

— А ты сам подумай! — аж подскочил на диване от желания доказать обоснованность своих подозрений. — Кто сказал, о планирующем нападении? Он! Кто вызвался патрулировать улицу? Он! Кто упустил наживку, заснув на рабочем месте? Он! Устал, блядь, ночь караулить! Пока Барсука избивали кастетами, а девчонку тащили в машину, что делал этот долбоёб?! Дрых, сука! А правда ли он дрых — это ещё большой вопрос! Я сто раз прослушал запись его диалога с нашей другой патрульной машиной, когда ему сообщили, что сигнал с телефона наживки пропал. Голос у него нихрена не был сонным! Скорее всего, просто выжидал момент, чтобы до приезда наших успели смыться! Ни один свидетель не заснял на свой мобильник его машину, хотя он утверждает, что сразу поехал за похитителями! Не зря же они камеры отключили все в округе! Да и покрывает его кто-то, раз не дают предъявить ему и допросить! Считают, что все мои подозрения — попытка отыграть отсутствие улик! А теперь давай представим тебя и меня на месте этого мудака и тех уёбков. Я, этот Мудак, нахожусь от тебя буквально в ста метрах, неужели мне не хватило бы времени среагировать на нападение? Секунд двадцать, не больше! и я буду рядом с тобой! А он за две минуты так и не появился. Где он был, пока Барсукова били? Те ещё успели прыгнуть в машину и угнать оттуда! Нет ни одного видео с его участием! Зато каким-то Макаром через четыре часа поисков внезапно находит адрес! Чудо! Мы на десяти машинах не смогли, а он смог! Опять «язык» помог!

— Зачем ему так топтать? Нельзя было почище отработать? — задумался гость.

— Дебил, потому что! И я дебил, раз до сих пор его запястья в браслеты не нарядил! Проблема в том, что это всего лишь мои подозрения. Доказать не могу! — негодующе хлопнул по столу. — Пытался с нашими аналитиками проследить путь его машины, но камеры есть не везде, полно слепых зон. Где-то появляется, где-то исчезает. Какие-то бессмысленные покатушки по городу, пока в один момент не рванул целенаправленно к адресу. Оттуда потом и сообщил, что обнаружил тачку возле старого заброшенного притона. Однако, опять облом! Ни одной другой нашей машины не оказалось поблизости. Пока приехали, никого уже не было. Ну, кроме нашей жертвы, которую за четыре часа успели подвести под ключ, вычистить до идеальной чистоты и даже продезинфицировать, чтоб вообще без следов. Ещё, конечно, в соседнем подъезде обнаружили парочку заблудших фей, решивших подзаработать не в самое удачное время, но от них выхлопа ноль!

— Похоже, висяк у тебя наклевывается, — сочувственно проговорил пессимист.

— Типун тебе на язык! — сплюнул нервно на неблагополучный прогноз. — А у тебя что? Нашёл своих албанцев?

Он выпустил глубокий выдох и понуро покачал головой:

— Оба словно сквозь землю провалились. Соседи в один голос утверждают, что уехали на заработки, а куда — ни одна сволочь не знает! Кто-то хорошо поработал!

— Думаешь, у нас один клиент?

— Да чёрт его знает, — пожал он плечами. — У тебя хоть кто-то попадает под подозрение, а у меня никого, кроме Короля, но ты говоришь, что это не он. Ты хоть свидетелей можешь опросить, камеры просмотреть, время просчитать, а у меня на видео то же самое, о чём говорят и свидетели. Жёстко мне телохранитель Артиста поднасрал — убил единственную зацепку.

— Он выполнял свою задачу, сам знаешь, — было неприятно слышать критику в сторону своего агента от других. Одно дело когда ты ругаешь провинившегося пацана, другое — чужой человек. Непорядок!

— Хренова он её выполнил.

— Как получилось! Будто ты лучше бы выполнил!

— Ты его защищаешь или мне кажется? — подозрительно прищурился гость.

— Слушай, Тох, не придумывай, — недовольно ощетинился на чрезмерную догадливость. — Всё иди, работать нужно.

— Тоха с тобой пиво пьёт в баре после работы, а