Звезда Ада - Андрей Дашков

Кошачий Глаз бросил презрительный взгляд на трупы Ястребов, а затем чуть менее снисходительно посмотрел на Стервятника.

– Я говорю не о них, а о врагах гораздо более могущественных. О тех, кто действует, не покидая своего острова посреди Большой Воды.

Люгер сразу же перестал улыбаться.

– Ты говоришь о черных колдунах Морморы? – спросил он, невольно понизив голос. Арголида и баронесса Далия внимательно прислушивались к разговору. Это было заметно по напряженным спинам и повернутым головам. Обеих женщин сильно заинтересовала чужая беседа, но по разным причинам. Широкая фигура аббата плыла, раскачиваясь, где-то далеко впереди. Сейчас Люгер дорого дал бы за то, чтобы знать о варварах столько же, сколько знал о них

Кравиус. Если, конечно, аабат не выдавал желаемое за действительное…

Кошачий Глаз раздвинул губы, что, должно быть, означало улыбку. Гримаса получилась жутковатая – из-за сплошных изогнутых пластин, заменяющих зубы, его пасть смахивала на заряженный капкан. Затем он снизошел до ответа:

– Да, если тебе угодно называть их колдунами…

– Но нас преследовали те двое, которых вы убили. Они не из Морморы.

А больше никто не мог сюда добраться. Разве что толстяк морочил мне голову. – Люгер показал на Кравиуса, внимательно наблюдая за тем, как поведет себя варвар.

– Ты так думаешь? – Кошачий Глаз скривил губы. – Ловушка уже захлопнулась. – Он сделал плавный жест в сторону Далии, лицо которой было почти полностью закрыто мокрыми распущенными волосами. Люгер не мог взять в толк, где и когда эти прекрасные волосы успели намокнуть. – Она совсем не та, за кого ты ее принимаешь. Мы остановили ее в последний момент. Еще немного – и ты оказался бы там, откуда нет возврата… Не обольщайся – мы сделали это только ради себя и своего племени. Согласно пророчеству Неприкасаемого, рано или поздно должен появиться человек с Рубиновым Сердцем, который избавит нас от Дракона. Тогда закроются двери в ад. Поэтому мы отдадим тебя Дракону, даже если ты изменишь свое решение…

Кое-что прояснилось. Как Люгер и подозревал, его положение оказалось не таким уж завидным. Слишком часто он плясал под чужую дудку – и скоро, похоже, придется сплясать снова… Некоторое время он размышлял над словами варвара, в частности, над тем, что означало выражение «двери в ад».

…Они вошли в большой парадный зал замка Крелг, освещенный лишь несколькими свечами. Замок будто вымер; нигде не было видно ни одного человека, и даже вездесущий Меск бесследно исчез.

Варвары начали готовиться к какому-то ритуалу. Они зажгли принесенные с собой лампы, которые источали ровный голубой свет. При более ярком освещении стало заметно, что стены замка слегка размыты и дрожат, словно студень. Это производило тошнотворное впечатление и напоминало кошмарный сон, в котором предательская твердь вдруг расползается под ногами, тает, оборачивается трясиной, спящий увязает все сильнее, а липкая мерзость окружает со всех сторон, и некуда бежать…

Один из варваров выволок Далию на середину зала и повалил на пол. Затем он надежно связал ей руки и ноги кожаными ремнями. Она уже не сопротивлялась и лежала покорно, как бессловесная жертва перед алтарем. Мокрые волосы облепили ее голову, будто черные лоснящиеся змеи. Кто-то бросил в освещенный круг обезглавленного лебедя…

– Что они делают? – спросил Люгер, вынужденный ко всем и ко всему относиться с подозрением.

– Избавляются от нее, – равнодушно ответил Кошачий Глаз. – И заодно уничтожают это место наваждений…

– Ну нет! – проговорил Люгер, по старой привычке хватаясь за кинжал, хотя шансов у него было меньше чем никаких. Изредка он принимал благородную позу – в данном случае совершенно бессмысленную. Но как бы там ни было, баронесса Галвик спасла его после побега из Фирдана, а он привык возвращать долги такого рода. – Этого я не могу им позволить. Она не сделала нам ничего плохого и даже пыталась помочь…

– Не путайся под ногами, смешной человечек с севера, – сказал Кошачий Глаз со своей жуткой улыбкой, манипулируя загадочными предметами, которые появились в его левой руке и издавали хриплые звуки. – Потерпи немного и сам увидишь, насколько ты был слеп…

Люгер застыл, наполовину вытащив кинжал из ножен. Дрожание стен вдруг стало угрожающим; казалось, замок вот-вот рухнет. Однако Слот не ощущал сотрясений пола, из чего заключил, что это всего лишь очередная оптическая иллюзия, на которые была столь щедра южная пустыня.

Все вокруг, за исключением человеческих силуэтов, подернулось зыбью, раскололось и рассыпалось на осколки, как отражение мозаичного рисунка в неспокойной воде. Голубой свет засиял нестерпимо ярко…

– Теперь узнаешь ее? – спросил Кошачий Глаз у Люгера, ткнув пальцем в неподвижную женскую фигуру на фоне зыбкого растворяющегося интерьера.

Теперь Стервятник и сам увидел, что перед ним – искусная подделка. Отличия от оригинала были почти неуловимы – до тех пор, пока он не замечал их. Это напоминало незамысловатую картинку, скрытую в гораздо более сложном сочетании линий и пятен: однажды найденная, она уже никогда не исчезнет. Ранее Слот пытался обнаружить фальшь в поведении Далии и упускал из виду, что признаки обмана следовало искать в ее внешности.

Тем временем обитатели пустыни, похожие на тени в слепящей преисподней, расставили вокруг лжебаронессы черные воронки, направленные раструбами вниз. Вскоре голубой свет начал меркнуть. Существо, лежавшее связанным и окруженное воронками, подняло голову. Его лицо было перекошено и утратило всякое сходство с лицом Далии, а из разинутого рта доносился хруст, будто внутри него перемалывались кости и под кожей рвались сухожилия. Потом хруст сменился воем – долгим, монотонным и уже совершенно нечеловеческим.

Голова существа начала деформироваться – глаза и нос съехали чуть ли не на затылок, а пасть превратилась в огромную зияющую дыру, в которую провалились зубы и почерневший язык. Тело муляжа таяло и оплывало; кусочки плоти отслаивались, отпадали от него, кружили, подхваченные спиральными потоками, всасывались в раструбы воронок и исчезали в них. Спустя какое-то время то, что совсем недавно было почти точной имитацией человека, сделалось похожим на пустой мешок. Или содранную кожу.

В конце концов от него отделился сгусток темного вещества, который начал, скручиваясь, подниматься вверх. За ним потянулась струйка тумана, истекавшая из лебединого клюва; позже они слились в единое облако.

Внимание Стервятника было приковано к этим превращениям, поэтому он не заметил, в какой момент исчез замок Крелг. Стены будто растворились в струящемся потоке, и постепенно растаял занавес, сотканный из тьмы и волшебного голубого света.

Тем временем черное облако поднялось высоко – наверняка выше уже несуществующих башен – и превратилось в хмурое пятнышко на светлеющем небе. Но ветры пустыни были не властны над ним. Облако приобрело вытянутую форму и поплыло, извиваяcь, словно змея, и удаляясь от тусклого пятна, которое напоминало солнечный диск, скрытый за мутной пеленой туч. Очень скоро оно совсем пропало из виду.