Живая машина. Книга V. Истоки ненависти - StarStalk147

на тележке с антигравитационной платформой груду щебня, — это работа спецназа, а не полевого командира.

— Но ведь… — раньше Хара бы не задумываясь выпалила, что Кари её подруга, и она не собирается сидеть сложа руки. Но сейчас беот понимала, что не может бросить всё и лететь неизвестно на сколько месяцев. Она была командиром сорок четвёртого фронтального батальона, подразделения, которое обязано создать линию огня перед противником и сдержать его натиск. Случись сейчас тревога, и ей вновь придётся вернуться на юг, в мокрую грязь, яд и огненный дождь над головой. — Да, ты прав, — нехотя признала она, — я-то вряд ли полечу…

Хиру выгрузил щебень на платформу и с сочувствием посмотрел на мать. Она изо всех сил пыталась скрыть ужасную боль и переживание пропавшую подругу, а известие о том, что нападавшие сектанты связаны с эххийцами и вовсе выбивало из колеи, но Хара всё ещё держалась, угрюмо растаскивая завалы. Дом практически полностью был разрушен, слабо пострадал только гараж, где хранился гравицикл. Когда они вернулись, медвежонок даже не понял, что серо-чёрные острые пики вокруг — это некогда мирный город Сольтен, где он родился и вырос. Чистые просторные улицы оказались завалены обломками, окровавленными трупами и частями тел анимагенов Союза и сектантов. А внизу, чернея остовом, лежали останки Аванира, разбросанного взрывом по всем горам на несколько километров. В довесок ко всему вниз, на Миол и прочие города, сошла снежная лавина, окончательная похоронив эти поселения.

Повреждены были и системы водопровода, разорванные трещинами в скалах. Некоторые подземные источники исчезли, утекая в открывшиеся прорехи вглубь гор, другие озера, напротив, теперь вытекали водопадом вниз, выйдя из своих берегов. Пострадали маскировочные вышки, начисто снесённые воздушными атаками, зато каким-то чудом уцелел «Светоч», плазменная электростанция, снабжающая энергией крепость и город.

— Харси ещё в Сольтене, — зачем-то сказал Хиру, сев на разбитый порожек, — но он обещал прийти к вечеру.

— Ничего, мы уже практически закончили, — Хара отряхнула ладони и поставила руки на бока, осматривая нынешний вид своего дома, — м-да. Такая задница, что слов нет.

Они работали целый день, но зато сумели расчистить все завалы и перенести уцелевшую мебель и личные вещи в гараж. Не считая потери второго этажа и передних стен, дом выглядел относительно целым. Устало вздохнув, Хара повела ушами и села рядом с Хиру, обняв его.

— Капи готовит суп, — сказала она, одобрительно потрепав сына за плечо, — какая она стала хозяйственная. Вся в мать.

— Это да, — согласился юный беот, улыбнувшись, — после войны, я хотел сделать ей предложение. Ну… как вернёмся, в смысле. Но, думаю, сейчас не самое подходящее время. Она очень… подавлена, — он достал из внутреннего кармана серебряный кулон с крупным сапфиром, — мне это дал Имил на прощание… вроде как в него вложена положительная энергетика, но я ещё не ходил с ним к нотам.

— Это для Капи? — Хара оценивающе посмотрела на переливающийся насыщенно-синий камень. — Красивый.

Хотя дом Вульпи и Кари практически не пострадал из-за того что находился наполовину в скале, но Капи всё равно помогала им по мере своих сил. Едва зажившие раны всё ещё болели, но гораздо больнее ей было думать о пропавшей матери. Вечно весёлая и улыбчивая канарейка теперь лишь угрюмо молчала, не в силах перенести потерю. Не разговаривала и Кири, тихонько сидя у себя в комнате и не желая никуда выходить. После пережитого, она ещё не до конца отошла от шока.

— Лучше обожди с этим, — Хара вдруг сейчас поняла, что её сын неожиданно для неё собирается жениться, — может, ты и готов хорошим мужем, но зато я ещё не готова стать свекровью! Да и вообще… это… тебе рано короче!.. И ей сейчас не до того!

— Ты же сама говорила — мы должны быть готовы ко всему! — рассмеялся тот, пряча кулон обратно. — Да ладно тебе, ты же «та самая Хара, Вторая Неизвестная»! Неужели ты не справишься с такой мелочью?

— На «слабо» меня берёшь? — ухмыльнулась зайчиха, слегка стукнув его по груди. — Ладно-ладно, ещё посмотрим, кто первый взвоет от твоей женитьбы!

Они рассмеялись. Их смех среди руин, разрушенных дорог и горести утраты многих анимагенов, звучал чуждо. Но, как луч Ольмира, пробившийся сквозь пелену облаков, так и дух надежды возвращался в город. Дома можно было отстроить заново, по погибшим уже горели люмны, но война на короткое время прекратилась. Ни сегодня и ни завтра никто не погибнет под прицельным огнём лазерных винтовок, энергоракет и снарядов. Семьи воссоединились, а Сольтен медленно, но уверенно восстанавливался после атаки. Жизнь возрождалась.

Во внутреннем кармане Хиру завибрировал видеофон. Звонила Капи, подписанная как «Любимая». Хара лишь фыркнула такой сентиментальности, поспешно встав и сделав вид, что ищет завалявшиеся обломки в доме. «Тоже мне, влюблённые души, — несмотря ни на что, сейчас она гордилась своим сыном, осознавая, насколько взрослым и самостоятельным он стал, — ладно… разве я могу вас сдержать?»

— Капи зовёт на обед, — сообщил Хиру, поднимаясь, — идём?

— Пошли, чего пустым желудком-то гудеть? — хмыкнула зайчиха, пнув мелкий камешек в стену соседнего дома. — Заодно заценю, как моя будущая невестка готовит.

— Мам! — он поджал уши и опасливо оглянулся под её весёлый хохот. — Ох, зря я это рассказал…

— Ага, уже заныл? — она шутливо толкнула его кулаком в плечо. — Думал, будет всё так просто? Ладно, не бойся, я умею держать рот на замке. И ты тоже молчи, — ей пришлось приложить усилие, чтобы не выматериться, — про Кари. То, что мы будем сейчас скорбеть, ей не поможет, а вот настроение знатно подпортит, тем более что мы ничего не можем поделать.

В другие времена, Хара бы уже была бы в пути за своей подругой, наплевав на все приказы, обязанности и условности. Кари стала ей почти как сестра, с которой они многое прошли, и у неё волосы вставали дыбом от осознания, к кому та попала в плен. Она видела, что сделали с анимагенами те существа из Секты. Но сейчас на ней лежало слишком много ответственности и зависела безопасность детей, включая Капи и Кири. Хара в бессилии сжала кулаки и скрипнула зубами. «Прости меня, пернатая, — словно бы она сама предала её и бросила умирать в плену, — может, к Спирусу это