Нигерийский синдром - Хельга Графф

А Магомет продолжал:

– Как ты и просила, с бриллиантами. Догадалась, что это?

В одно мгновение до меня дошло, о чем идет речь.

– Перстень Борджиа! А можно примерить? А как он действует? А вы мне покажете?

– Слишком много «а»! – сделал замечание кавалер. – Нэ так бистро, дорогая, – попытался он остановить меня, – да, это пэрстень Борджиа, но объясню я тэбэ, как он работает, толко послэ ужина, договорились? А пока кушай!

Мясо, которое принесли, оказалось вкусным, но и я готовила его не хуже, однако услышав, что это бифштекс из мраморной говядины, чуть не подавилась, потому что в курсе стоимости этого деликатеса. По мне так, оценка данного блюда слишком завышена, а потому стоит ли выбрасывать деньги на ветер? И вообще, чем проще пища, тем дольше жизнь! Вон у наших бабушек и дедушек ничего кроме картошки и хлеба не было, и все дожили почти до ста лет!

За ужином мы обсудили самые ближайшие кровожадные планы, связанные с предстоящей операцией в Африке. Диалог наш очень напоминал разборку отца всех народов с очередным членом политбюро, и его условно можно было назвать «В гостях у Сталина»! Единственное, чего не хватало в ухоженных руках Магомета, так это курительной трубки, которую так обожал товарищ Коба. Господин Мансуров сообщил, что первыми окучивать африканскую мафию поедем мы втроем, а сам он, как наш руководитель, присоединится позже. На первой встрече с мошенниками появимся мы с Ванюшкой, а Олег будет поблизости наблюдать за виллой.

– Кстати, – поинтересовался Магомет, – а что там с этим доктором-нэгром из Аккры? Ты говорила с ним? Его можно привлэчь?

– Всё в порядке, он целиком и полностью наш. Петр Петрович помог нам найти его семью. Конкретно с Ричем еще не говорила, сделаем это на месте, но думаю, он во всем нам поможет. Проблем не вижу.

– А эта, рюсская, которая клюнула на наживку? Что ты думаешь о нэй? Она вэд находится внутри мафиозной структуры, ее можно пэрэвэрбовать?

– Думаю, нет! Во всяком случае могу так сказать, лишь глядя на ее лицо. Чувствую, что девушка она крученая, лживая, беспринципная и в душе уже давно не русская, как говорится, с волками жить – по волчьи выть. Прожить столько лет в Африке и остаться русской? Нет, нет и нет, не верю! Хотя даже не сомневаюсь, что ее можно банально купить, перевербовать с помощью звонкой монеты, нужно попробовать.

Магомет сидел и внимательно слушал меня, время от времени попивая свой кофе.

– А что у вас получается с переброской средств в Россию? Имеется ли кто-нибудь в Африке, кто согласится за определенный процент от суммы, получив наличку от нас в Аккре, передать такую же сумму в Москве? – меня очень интересовал этот наиважнейший вопрос.

– Есть у нас один итальяшка, Антонио Барданетто, но он нэ очень надежэн, посмотрим…

– Вот что я вам скажу. Не далее, как вчера, говорила с мужем. У нашего партнера Никиты есть человек, вернее, очень богатый мужик в Гане. Он англичанин, зовут Норман Флетчер. Как человек – дерьмо, но несмотря на свою состоятельность, имеет постоянную привычку браться за темные делишки, естественно, не бесплатно, а за солидное вознаграждение. И это совсем не удивительно, потому что деньги имеют свойство заканчиваться, а жить в Африке без «бабок» – это намного хуже, чем жить без них в Великобритании! Когда мы подъедем в Танзанию, уверена, что решить этот вопрос с Никитой и его человеком сможем.

– Хорошо, – сказал устало Мансуров, – а тепэрь давай-ка объясню тэбэ, как нужно обращаться с пэрстнем. Сначала помэряй…

Заметив, что я замешкалась, успокоил:

– Нэ бойся, нэ опасно, в нем еще нэт прэпарата.

Я надела роскошный перстень: почти впору. Хорошо еще, похудела, а то просто не смогла бы в него влезть, пришлось бы на шею повесить. Магомет, между тем, начал объяснять принцип работы крайне коварного оружия.

– Вот так, смотри, слэгка поворачиваешь цэнтральный камень и прэпарат дозированно поступает в иголку, которая виходит из своего паза только при рукопожатии. Рэзэрвуар с прэпаратом, находящийся в этом пэрстне, рассчитан на пять рукопожатий. Время дэйствия – от дэсяти минут. Рэзултат – сон в течэние нэ мэнее двэнадцати часов с полной амнэзией всэх последних собитий. Толковая вэщ! Олэг сказал, это твоя идэя.

Я скромно кивнула. Что есть, то есть, «котелок» пока варит.

– Очэнь толково придумано, и правилно говорят, что все новое – это хорошо забитое старое! Уезжать в Африку будэте из России, чтобы ни у кого не было никаких сомнэний. Дэнги на расходы и оружие получите здэс.

Я с удивлением посмотрела на него.

– Как же мы с оружием пройдем на борт самолета?

– Очэнь просто! Оружие спэцифичэское и нэ можэт быть обнаружэно сканэрами, поэтому нэ бэспокойся, – объяснил Магомет. – Если нужно будэт, подстрахуем. Когда вэрнешься сюда из Гэрмании, сама всё увидишь. Отдохнуть можэшь одну нэдэлю, поняла? Потом срочно сюда. С тобой в эту Танзанию, как я понял, едэт твой муж…

– Да и наш партнер тоже. Они подстрахуют нас и возьмут в оборот Никольского. Его нельзя оставлять без внимания и присмотра.

– Вот и хорошо, – закончил затянувшийся разговор мой собеседник, – еще что-нибудь жэлаешь? – спросил он меня.

– Нет, большое спасибо, все было очень вкусно и просто замечательно!

Пока Таирович рассчитывался, я быстренько посетила туалетную комнату, затем, набросив на себя верхнюю одежду, мы вышли в морозную ночь. Едва спустились со ступенек крыльца, как совсем рядом послышался визг тормозов. Я, наверное, шестым чувством поняла, что резко затормозивший черный джип прибыл по наши души. В одно мгновение схватив Магомета за руку, крикнула: «Бежим!», и мы рванули на автомобильную стоянку! Где-то совсем рядом взвизгнули пули, и я почувствовала, что осталась без каблука, который отвалился, очевидно, срезанный одной из них! Не обращая внимания на такие мелочи, нам все же удалось домчаться до нашей тачки живыми и здоровыми и, уж не знаю как, за считанные секунды, нырнуть внутрь.

– Давай назад, – приказал Магомет, – там под сидэнием UZI!

Мои изуродованные выстрелами туфли так и остались одиноко лежать на полурастаявшем снегу парковки. Только мы начали движение, как нам наперерез стал выезжать автомобиль, но Таирович, протаранив чужую машину, рванул со стоянки прочь! Увидев, что зловещий джип противника пытается развернуться, чтобы ехать за нами, Магомет заорал:

– Давай, стрэляй по колесам, бистро!

– Откройте люк!

В ту же секунду по автомобилю чиркнули пули, и я едва сумела увернуться. К счастью, пистолет-пулемет, который удалось достать из-под сидения, был хорошо мне знаком благодаря моему дорогому инструктору. Храбро высунувшись из открытого люка, как танкист из танка, увидела, что огонь ведется из полуоткрытого окна джипа, но к радости, не из автомата, а из пистолета. В огнях «Ренессанса» враги были видны как на ладони, и я, с силой нажав на курок, прошила очередью пространство рядом с колесами автомобиля. Видела, как фонтанчиками взметнулся снег и, о чудо, вражеская тачка, завиляв, впечаталась в мраморное крыльцо заведения! Правда, этим уродам в последний раз удалось выстрелить в нас, но пули, задев боковое стекло, отскочили, не причинив ни малейшего вреда, и я с удовлетворенным облегчением отметила, что «мерс» у спонсора бронированный. С ума сойти, перестрелка почти в центре Москвы, да еще с моим непосредственным участием! В меня еще никогда не стреляли, даже в самые страшные, чудовищные годы криминальной революции в России!