Сборник "ИЗБРАННОЕ" - Теодор Гамильтон Старджон

с которой решаются сложнейшие проблемы живого организма.

Прежде всего, оба пола были представлены в лидомце активно. Внутренний орган, находившийся далеко внутри, представлял собой то, что у человека может быть названо вагинальной впадиной. С каждой стороны основания органа находились матки с шейками — лидомцы имели две матки и всегда рожали двух близнецов. Во время эрекции член опускался и выдвигался, в спокойном же состоянии он был вял и полностью скрыт. В нем же имелась уретра. Совокупление происходило при общем участии всех органов — да иначе и быть не могло. Яички находились не внутри туловища, но и не снаружи, а в паху под слоем кожи. Во всех этих органах было множество нервных окончаний, а функции таких органов, как бартолиниевы и куперовы железы, были перераспределены.

Когда Милвис также завершил свои объяснения, сбросил с колен диаграммы, которые скатились и исчезли в щелях в стене, а свет зажегся.

Какое-то мгновение Чарли сидел молча. Он думал о мужчинах и женщинах. В биологии — вспомнил он — для их обозначения используют астрономические символы Марса и Венеры. Интересно, каким образом можно было бы обозначить этих?.. Венера плюс икс? Марс плюс игрек?.. Наконец он поднял глаза и, мигая, посмотрел на Милвиса.

— Объясни, ради всего святого, как люди умудрились так все перемешать?

Милвис добродушно рассмеялся и снова повернулся к стене. Он (даже после демонстрации изображений Чарли все еще воспринимал его как мужчину, что и было удобным переводом местоимения среднего рода лидомского языка) начал выискивать что-то на стене, обращаясь то вверх, то вниз, то вбок. Чарли терпеливо ждал новых откровений, однако Милвис недовольно проворчал что-то и отошел в угол, где опустил руку на вычурный орнамент на стене. Тонкий голос вежливо произнес:

— Да, Милвис?

— Тагин, где ты хранишь сечения хомо сапиенс?

Тонкий голос вновь ответил:

— В архиве, в разделе «Вымершие приматы».

Поблагодарив Тагина, Милвис подошел ко второй секции щелей, которая располагалась сбоку. Здесь он нашел то, что искал. В ответ на его жест Чарли поднялся и приблизился, скамья послушно последовала за ним. Милвис вытянул еще несколько рулонов схем, и они уселись на скамью.

Освещение плавно уменьшилось и угасло, а изображения на схемах осветились.

— Вот схемы мужских и женских половых органов хомо сапиенс, — вновь начал Милвис. — Ты сказал, что у лидомцев все перемешано. Я хочу доказать тебе, что фактически произошли лишь очень небольшие изменения.

Сначала Милвис продемонстрировал красиво исполненные рисунки репродуктивных органов эмбрионов человека, указав на схожесть половых органов в начальной стадии, а затем проследил их изменения, не меняющие общего сходства.

— Каждый орган мужского организма имеет соответственный орган в женском организме. И если ты не принадлежишь к людям, которые концентрируются исключительно на отличиях, не являющихся коренными, то ты сможешь увидеть, насколько эти отличия невелики.

Здесь Чарли впервые услышал, как лидомец научно рассуждает о человеке разумном. Милвис показал несколько рисунков патологий. Было видно, как, с помощью исключительно биохимических средств, один орган можно вынудить атрофироваться, а второй, рудиментарный, будет выполнять его функции. Мужчина может вырабатывать молоко, а женщина вырастить бороду. Милвис продемонстрировал, что прогестерон вырабатывается и в мужском организме, а тестостерон — в женском, хотя и в ограниченных количествах. Далее он показал картинки других видов, чтобы Чарли мог уяснить, насколько широк диапазон вариаций в природе применительно к воспроизводящим органам: пчелиная матка совокупляется высоко в воздухе, неся в себе вещество, способное оплодотворить буквально сотни тысяч яиц, в которых заключена жизнь многих поколений; стрекозы исполняют любовный танец, изогнув свое гибкое тельце дугой, описывают почти окружность, кружа и ныряя над болотами; некоторые виды женских особей лягушек откладывают яйца в большие поры на спинах самцов; мужские особи морских коньков рожают живых мальков; осьминоги в присутствии своих избранниц машут щупальцем, конец которого отрывается и плывет самостоятельно к женской особи, которая, если она того хочет, обхватывает его или, если не хочет, — съедает. Когда Милвис завершил свои пояснения, Чарли был вполне готов согласиться с тем, что отличия между лидомцем и хомо сапиенс не носят кардинальный характер, а являются лишь одной из многих вариаций природы.

— Но что произошло? — стал допытываться он, когда ему удалось переварить всю информацию. — Как случилось такое изменение?

На это Милвис ответил вопросом:

— А как обитатели водоемов выбрались из ила и вдохнули воздух, а не воду? Как обезьяна слезла с дерева и подобрала палку, чтобы она служила орудием? Как первобытный человек впервые выкопал ямку в земле, чтобы посадить зерно? Так произошло, вот и все. Эти вещи происходят…

— Вы знаете больше, чем говорите, — обвинил его Чарли. — Вы знаете больше и о хомо сапиенс. Слегка уязвленный, Милвис ответил:

— С этими вопросами — к Филосу, это его специальность. Во всяком случае, что касается лидомцев. Применительно же к человеку разумному, я понимаю так, что ты умышленно не хочешь знать ни времени, ни характера происшедших изменений. Никто не пытается отказать тебе в получении информации, Чарли Джонс, но не ты ведь понимаешь, что зарождение Лидома и конец хомо сапиенс взаимосвязаны? Конечно… ты можешь настаивать.

Чарли опустил глаза.

— Спасибо, Милвис.

— Поговори об этом с Филосом. Он может объяснить тебе все это лучше, чем кто-либо другой. И я полагаю, — тут он благосклонно улыбнулся, — что он знает лучше, чем я, где остановиться. Не в моих правилах скрывать информацию. Иди к нему.

— Спасибо, — повторил Чарли. — Я — я пойду.

В заключение Милвис сказал еще, что природа, какой бы расточительной она не была и сколько бы ошибок ни совершала, придерживается одного принципа — непрерывности развития.

— И она проводит этот принцип в жизнь, — подчеркнул он, — даже, когда для этого нужно сотворить чудо.

— Знаешь, все-таки отлично, — заявляет Жанетт мужу, приготовляя пару бокалов виски, — иметь таких соседей, как Смиты.

Герб только что вернулся в кухню из детской, где он проверял, как спят дети.

— Отлично, — соглашается Герб.

— Я имею в виду общие интересы.

— Чем занималась сегодня вечером?

Жанетт подает Гербу бокал и присаживается на край раковины.

— Ты уже семь недель готовишь презентацию своих булочников, которые хотят продавать мороженое и кексы.

— Да?

— Сеть магазинов называется «На десерт»?

— Ты смотри, всезнайка!

— Тилли сегодня выболтала эту новость, — признается Жанетт. Но она не знает, что ты работал над этой презентацией семь недель, я ей не сказала.

— Умненько поступила. С меня хватит. Смитти сегодня прошелся по мне.

— Надеюсь, ты отплатил ему?

— А как же. Он среднее колесико в большом бизнесе. Сейчас ему повезло.

— Да ты что!

Герб рассказывает о