Цена мечты - Надежда Федотова

— Думаешь, стоит? — не поворачивая головы, обронила герцогиня.

— Воздух успел остыть, — ответил муж. — Прохлады, конечно, и ждать нечего, но хотя бы несколько часов отдохнем от духоты. К тому же ветер поднялся, какой-никакой… Впрочем, если хочешь, я закрою.

Вивиан пожала плечами. И положив серьги в стоящую перед ней открытую шкатулочку, потянулась к пальцами к шее. Тихо щелкнул аграф.

Кендал оперся ладонями на подоконник. За окном стояла ночная тьма, тихо шелестели листья тополей, словно вздыхая во сне, а где-то далеко внизу мерно бились о камни волны. Дом магистра Дациаса, первого мага Аморета, принимавшего у себя чету эль Хаартов каждый год, стоял на окраине города, словно вырастая из скалистого обрыва над морем — в ясную погоду издалека его можно было принять за одинокий маяк. На добрую милю вокруг не было ни людского жилья, ни придорожных трактиров, только надвое разрезанная извилистой дорогой пустошь, серебристые тополя вокруг полуразрушенной каменной ограды, что шла вкруг поместья, да прибрежные валуны, разбросанные у самой воды. К морю сквозь них вела старая лестница, вырубленная неизвестно кем и когда прямо в камне. Кендал любил бывать здесь. Ему нравилась отгороженность этого места от всего остального мира, его особенная тишина, нарушаемая только монотонным плеском волн и далекими криками чаек — даже время, и то, казалось, текло здесь иначе, по своим собственным законам. И герцог каждый раз ловил себя на мысли, что с удовольствием променял бы и блеск Мидлхейма, и обманчивый комфорт восточного пригорода, и родовое гнездо вместе со своей высокой должностью на такую вот тихую пристань, где один день не отличишь от другого. Сейчас, разумеется, об этом нечего и мечтать, но в будущем, когда сыновья встанут на ноги, а он сам уйдет на покой — почему нет? Тем, к чему лежит душа, можно заниматься где угодно, было бы желание. А уж если совсем начистоту, то без всех этих разъездов, заседаний и придворной суеты дело бы только выиграло! Кендал эль Хаарт большую часть своей жизни посвятил алхимии и останавливаться на достигнутом отнюдь не планировал.

Прикрыв глаза, он вдохнул теплый, просоленный воздух с моря и отошел от окна. Будущее никуда не денется. А сейчас стоит поскорее лечь в постель и попытаться хоть сколько-нибудь выспаться. Герцог снял камзол, аккуратно повесил его на спинку кресла и повернулся к жене.

— Я помогу тебе с платьем, дорогая.

Ввиду отдаленности поместья от города, слуги магистра Дациаса покидали хозяина лишь раз в неделю, но жили не в самом доме, а в отдельном флигеле почти у самой пустоши. Час был поздний, и будить кого-то из горничных себе в помощь гости сочли ненужным. Чтобы умыться и раздеться, вполне довольно собственных рук: Вивиан эль Хаарт, как многие маги, умела по необходимости обойтись своими силами, а если их вдруг не хватало, супруг ее не считал чем-то для себя зазорным шнуровку корсета.

— Устала? — спросил Кендал, встав позади жены и принявшись за мелкие пуговки на ее платье. Вивиан в ответ негромко вздохнула. Жаловаться она не любила, но и впрямь едва стояла на ногах: Аморет был город большой, шумный, многолюдный, но несмотря на это для его градоначальника даже такая малоприятная вещь, как ежегодная инспекция, возглавляемая первым алхимиком Геона, всегда являлась событием. Без грандиозного бала с оркестром и небесными огнями, слава богам, в этот раз обошлось, но от званого вечера, устроенного супругой наместника, увильнуть не получилось. И герцог, и герцогиня, и принимавший их в своем доме первый маг Аморета, которому было уже далеко за семьдесят, с гораздо большей охотой предпочли бы всей этой шумной толпе тихий вечер в компании друг друга, но положение обязывало, и приглашение пришлось принять. «А завтра опять все по кругу», — с тоской подумала Вивиан.

— Мне, наверное, не стоило просить тебя ехать вместе со мной, — сказал герцог, словно угадав ее мысли. — Ты скучаешь по Мелвину, да еще и жара эта сумасшедшая…

— Ничего страшного.

Он расстегнул последнюю пуговку, скользнул ладонями по плечам жены, помогая ей сбросить платье, и взялся за корсет. Вивиан стояла неподвижно, ожидая, когда он закончит. Ей хотелось спать. А муж, как нарочно, не торопился — медленно вытягивая то один конец шнура, то другой, его пальцы поднимались вверх по ее спине, изредка касаясь кожи, прикрытой тонкой паутиной нижней рубашки, и конца этому не было. Герцогиня, привычно подавив нарастающее раздражение, чуть повернула голову.

— Кажется, ты устал куда больше меня, — с полуулыбкой сказала она. — И уже начал засыпать стоя?

Пальцы Кендала замерли на мгновение.

— Похоже на то, — после паузы отозвался он, несколькими отнюдь не сонными движениями завершая начатое. Расшнурованный корсет пополз вниз. Герцогиня сделала шаг вперед, одновременно освобождаясь от платья и нижних юбок, скинула нижнюю рубашку и потянулась к ночной, уже предусмотрительно разложенной горничной на постели. Красноватые блики дрожащих свечей играли на гладкой коже, ничуть не тронутой возрастом, скользили по точеным белым плечам, обнимали узкую талию, по-девичьи пленительные бедра и стройные ноги — две беременности не оставили на теле герцогини ни единого отпечатка. Кендал порой даже жалел об этом, хоть и понимал, что несовершенство Вивиан все равно ничего бы не изменило.

Герцогиня облачилась в рубашку и улеглась в постель.

— Скоро начнет светать, дорогой, — сказала она, закрывая глаза. — Ложись, завтра будет трудный день. Только не забудь потушить свечи.

Она зевнула, прикрыв лицо рукавом, и отвернулась к стене.

Герцог не ответил. Он молча смотрел на жену, все так же не двигаясь с места и до сих пор ощущая в ладонях натянутый шнур корсета. Его недавняя медлительность не имела к усталости никакого отношения, и Вивиан это знала. Оттого и не спешила так с рубашкой — не потому, что желала близости, а только лишь в попытке ее избегнуть. «Сомнительная компенсация, но все же лучше, чем ничего», — Кендал внутренне усмехнулся. Винить ему было некого, в конце концов, он знал, на что шел, когда брал Вивиан в жены.

Его светлость отвел глаза от кровати, поднял с ковра одежду супруги, аккуратно расправил и повесил на спинку второго кресла. С сомнением взглянул на окно — оставить открытым? Да, пожалуй. Все равно вставать ни свет, ни заря, воздух еще не успеет прогреться.

Он, подавив зевок, задул свечи. И уже до середины расстегнув рубаху, поморщился — запястье левой руки кольнула невидимая горячая игла. Потом еще одна, и еще. Кендал, подняв руку, резко сдвинул брови: металлический обод сигнального браслета наливался багровым пламенем, раскаляясь с каждой секундой.

— Мелвин?.. — вырвалось у него. На постели шевельнулась жена, но он этого не услышал. Запястье обожгло огненным кольцом. Кендал эль Хаарт, расправив плечи, стремительно шагнул в центр комнаты, вскинул руки, одним движением вывел в воздухе перевернутую восьмерку — и, крутанувшись вокруг своей оси, растаял в мутном воздушном смерче.

* * *

Сигнальные браслеты притягивались один к другому, и принцип их действия госпоже Делани был известен. Поэтому, добравшись до детской и торопливо набросив на шею свой амулет, она вернулась вниз, взяла из кухни жестяную миску и разожгла в ней огонь. Поставила миску на пол. А потом, стянув с руки металлический обод, бросила его в самый центр пламени. Магией было бы проще, да и быстрее, но Тесса побоялась выпускать из-под контроля силу — девушке из библиотеки могло хватить и случайного прикосновения, чтобы уже не проснуться.