Темная сторона города - Святослав Логинов

Тогда-то и появились в Иллинойсе, на западном берегу Клайд-Ривер, первые французы. А вскоре они привели за собой часть клана луизианских плантаторов и коммерсантов – самую боевую и легкую на подъем. Впрочем, французами их можно было назвать уже с натяжкой – немалая часть креольской крови в жилах Монлезье позволяла предположить, что идеи равенства с цветными расами иногда находили-таки отклик в гугенотских сердцах – если представительницы помянутых рас отличались молодостью и красотой.

Кэппулы встретили новых соседей, поселившихся за рекой, не то чтобы радушно, но спокойно – земли в Иллинойсе в те годы хватало всем. Интересы двух кланов даже дополняли друг друга – вновь прибывшие по привычке занимались торговлей и земледелием, лишь сменив хлопок на сахарную свеклу, подсолнечник, маис и пшеницу; Кэппулы же традиционно отдавали предпочтение скотоводству и принимали более чем активное участие в становлении и бурном развитии молодой американской промышленности – кожевни, принадлежащие членам клана, разрастались в кожевенные заводы, маслодавильни – в заводы масляные.

Поселения на обоих берегах Клайд-Ривер росли, связи между ними становились все более тесными – сырье с принадлежавших Монлезье плантаций превращалось на заводах Кэппулов в товары, расходившиеся по Миссисипи и ее притокам на баржах и барках, владельцами коих были опять же соседи-французы… Берега реки, помимо привычного парома, связал деревянный мост – ежегодно сносимый весенним половодьем и восстанавливаемый совместными усилиями. По мосту постоянно грохотали груженые фургоны – и порой им приходилось по часу ждать в очереди на проезд.

Все чаще поговаривали, что стоит связать берега Клайд-Ривер еще одним мостом, капитальным, способным выдержать любой паводок. Называли даже наиболее удобное место для его постройки – через безымянный остров, разделивший Клайд-Ривер на две более узкие протоки…

Но второй мост так никогда и не был построен.

Остров же стал причиной того, что 27 июня 1821 года полковник Илайя Кэппул схватился за пробитую двумя пулями из «дерринджера» грудь – и медленно оплыл под копыта своего коня, не успев отвязать поводья от коновязи. А его убийца, Робер Монлезье, убрал в жилетный карман крохотный, отделанный серебром двухствольный пистолетик, повернулся и ушел размеренным твердым шагом.

Так прозвучали первые выстрелы Второй Столетней войны.

Самым внимательным образом изучив расписание поездов и самолетов, мы с Кеннеди отправились в Иллинойс по железной дороге – иначе после прилета нам пришлось бы почти сутки любоваться местными архитектурными красотами в ожидании начала свадебной церемонии. Я сомневалась, что в этом отношении Ост-Кемпен мог потягаться с Венецией или Санкт-Петербургом. И настояла на поезде.

Мы не прогадали, поскольку нашим соседом по купе оказался некий мистер Монлезье-Луер, преподававший историю в университете Северной Каролины. Профессора истории бывают разные – достаточно вспомнить фильмы про Индиану Джонса. Наш попутчик, правда, не носил мятую шляпу и не размахивал хлыстом по любому поводу. Но удивить сумел с первых минут знакомства:

– О! Мадам и мсье тоже едут в Кемпен, на «свадьбу тысячелетия»?

Кемпен в его устах прозвучал как «Кемпье». Мы с Кеннеди переглянулись. Вариантов имелось ровно два: либо Кеннеди, стоило мне отвернуться, успел проболтаться на вокзале носильщику или проводнику. Либо мы столкнулись с гением дедукции…

Мой коллега изобразил несложную пантомиму, свидетельствующую, что он был нем как рыба.

– На свадьбу, – подтвердила я, решив, что особого криминала в этом нет. И спросила сама: – Извините, но что позволило вам прийти к этому выводу?

– Элементарная наблюдательность, мадам…

– Мадемуазель, – поправила я.

– Элементарная наблюдательность, мадемуазель, и банальная житейская логика. Когда ваш спутник доставал из бумажника билеты, я увидел лежавшее там приглашение. Точь-в-точь такое лежит в моем кармане.

Мы познакомились и разговорились с наблюдательным и банально-логичным профессором. Узнав, что мы представляем детективное агентство (Кеннеди никогда не упускал случая сделать бесплатную рекламу «Бейкер-стриту») и будем присутствовать на свадьбе в профессиональном качестве, Монлезье сказал задумчиво:

– Неужели Джошуа Кэппул опасается, что Столетняя война может вспыхнуть вновь?

Я усомнилась:

– Едва ли. Не думаю, что Елизавета Вторая Виндзорская все еще претендует на французские земли. У нее есть более насущные заботы: отстоять Гибралтар от испанцев, не позволить аргентинцам вновь попытать судьбу на Фолклендах…

– Да нет же… – экспрессивным жестом профессор пресек мои рассуждения. – При чем здесь та Столетняя война? Я имею в виду другую, начавшуюся с того, что в 1821 году Робер Монлезье застрелил полковника Кэппула. Удивительное дело – Илайя Кэппул без единой царапины прошел войну с англичанами и три войны с индейцами, в том числе первую семинольскую, а там было куда как жарко… И надо же – в двух милях от своего дома не уберегся… А последние выстрелы Столетней войны прозвучали в 1930 году – и вновь у самого родового гнезда Кэппулов.

– Получается Сто-с-лишним-летняя война! – продемонстрировал Кеннеди хорошее знание арифметики и посредственное – истории.

О чем я и намекнула ему с присущим мне тактом:

– Кеннеди… Всем известная Столетняя война тянулась еще дольше – целых сто шестнадцать лет! Тебе стоило реже посещать оксфордские пабы и чаще – лекции по истории!

Чтобы замять конфуз моего коллеги, профессор поспешно продолжил:

– Мы едем не просто на свадьбу. Это династический брак, призванный поставить последнюю точку в давней распре – потому что после того, как перестали грохотать выстрелы, еще семь десятилетий длилась война «холодная»…

Честно говоря, мне все это не понравилось. Вдруг у кого-то из гостей действительно не выдержат нервы? Я поежилась, представив, как они выхватывают из-под фраков и смокингов тайком пронесенное оружие и начинают сводить счеты более чем вековой давности… И спросила:

– А из-за чего началась столь затяжная ссора? Надеюсь, причина достойная?

– Началось все из-за пустяка, – вздохнул профессор. – Из-за еще одного сахарного завода, который решил построить полковник Кэппул…

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА II

Когда полковник Илайя Кэппул решил поставить еще один сахарный завод в дополнение к шести, уже имеющимся в его собственности, и поставить его на том самом острове, который, по слухам, предполагалось использовать для возведения капитального, не сносимого половодьями моста через Клайд, – короче говоря, в начале 1821 года, – отношения между кланами Кэппулов и Монлезье были наиболее дружескими за все годы их соседства. При размежевании земель штата владения и Кэппулов, и Монлезье вошли в один округ Кемпен – и поселения на противоположных берегах Клайда стали совокупно именоваться городом Кемпеном. Разбитым, правда, на две части, Ост-Кемпен и Вест-Кемпье – но такое бывает и с более крупными городами.