Ледяная птица - Сайфулла Ахмедович Мамаев

больно интересно было ему посмотреть, с кем это разговаривает Мохов.

Большинство бойцов из роты «краповых беретов» Толик знал лично, недаром сидел месяц у них под замком, а потому прапорщика Тараненко он узнал сразу. И даже вспомнил, что он командир второго взвода. Режим в импровизированном «замке Иф» был строгий, а слухов о Рыкове ходило много. По этой причине, дабы избежать непредвиденных осложнений, командование в лице Мохова издало приказ, согласно которому посещать заключенного, даже с целью кормежки, можно было только по двое. А так как солдат не хватало, иногда этим вторым оказывался прапорщик. Из обрывков слов, а спецназовцы не могли не общаться друг с другом, Толик все и узнал – как кого зовут, кто какой и кому повезло со взводным. Те солдаты, кто попал во второй взвод к Тараненко, считались везунчиками.

– Я не знаю, товарищ капитан, – услышал Рыков, форсировав слух. – Нам же не говорят ничего, все только орут! Один кричит, чтобы бросали посты и бежали искать вас и тех, кто убежал. Особенно того парня из Москвы. Другие, наоборот, требуют, чтобы все оставались на постах. А о том, чтобы подменить ребят или хотя бы еду развезти, никто и не заикается.

– Виктор, никого не слушай. – Мохов положил руку на предплечье прапорщика. – Делай, как я тебе говорю. Втихую собери бойцов и уходи отсюда. Скоро здесь начнется такое, что…

– Товарищ капитан… – Голос Тараненко дрогнул. – А можно мне с вами? Я ведь долго думал над тем, что вы мне говорили. И все понял.

– Витя, братишка, – Мохов отрицательно дернул головой, – ты даже не представляешь, во что хочешь ввязаться. Это…

– Да плевать! Мы с вами в разных передрягах бывали. И я вас ни разу не подвел. Вы же знаете!

– Знаю, Витя, знаю. Именно потому прошу, а не приказываю.

– Я не уйду.

– А ребята? Если они останутся одни, без командиров, пропадут!

– Есть же Куликов, пусть он…

– Нет Куликова. И первого взвода нет, – мрачно сказал Валентин. – Погибли они все. За хрен его знает кого погибли. Пусть хоть остальные уцелеют, а для этого их надо увести отсюда как можно дальше. Я очень надеюсь на тебя. Ты должен спасти их, но так, чтобы об этом ни одна живая душа не знала. Если вас перехватят, вали все на меня. Говори, что это я приказал всех собрать и идти в аул. Засаду, якобы, на беглецов устроить! Понял?

– А если спросят, где вы? Куда их отправить? Где вас точно не будет?

– Куда? Помнишь то место, которое ты нашел, когда спирт искал?

– Помню. – На лице Тараненко появилась грустная улыбка. – Еще бы не помнить!

– Значит, так и скажешь. Что я там прячусь. Тем более что там кое-какое тряпье осталось. Пусть Ваххабит сжует его от злости. Но лучше не попадайся. Сам знаешь, Махмудову сейчас только в кайф злость на ком-нибудь сорвать.

– Да, вот чего-чего, а злости у него в избытке. На всю роту хватило бы. Притащил сюда весь свой отряд. Ходят, заросшие как попы, на всех как на дерьмо смотрят. Бойцы обижаются, говорят, дали бы возможность сойтись один на один, вот тогда видно было бы, чей взгляд тверже.

– Значит, не зря мы их воспитывали. – В голосе Валентина слышалась гордость командира за своих подчиненных. – Теперь сам понимать должен, что таких ребят мы просто обязаны уберечь. Все, Вить, давай, времени больше нет!

Ротный и его командир взвода обнялись.

– Я не оставлю вас! Я их отправлю, а сам вернусь, – пообещал Тараненко. – Обязательно вернусь!

Толик едва успел спрятать голову. Он был тронут проявлением настоящих мужских чувств и не хотел, чтобы Мохов узнал, что его подслушивали, и почувствовал себя неловко. Прислонившись спиной к холодному камню, Толик подмигнул Герману, мол, все в порядке, а сам подумал, что, может быть, впервые в жизни завидует Мохову, у которого такой друг. А у него самого найдется ли друг, который без колебаний встанет рядом в миг наивысшей опасности и даже не станет спрашивать: прав он или не прав?

– Все нормально, – сказал Мохов, выходя из-за угла. Глаза его блестели. – Мы можем идти. Все складывается удачно, путь к складским помещениям свободен, а впереди нас прикроют.

* * *

Паша Хомяков довольно потянулся. Короткий отдых и сытный обед – что еще нужно, чтобы восстановить силы после прогулки по подземелью? Тем более такой легкой. Паша в людях разбирался неплохо и сразу же почувствовал, что бронзовый, которого ему поручили сопровождать, вовсе не горит охотничьим азартом. А еще узнал, что тот вот-вот пойдет на повышение и станет чистильщиком! При чем самым приближенным у нового Золотого.

Сержант Хомяков как никто другой интересовался големами. Как только Паша узнал о том, что есть существа, превосходящие простых людей своей силой, могуществом, возможностями, он сразу же понял – это для него. Он тоже хочет быть таким. И был первым, после командиров взводов, кто лег под капельницу, чтобы получить свою дозу «Авиценны». Но этого ему показалось мало. Пользуясь тем, что все бегали в поисках пропавшей бочки спирта, Хомяков стащил канистру с раствором и спрятал ее среди пустой тары. Паша был уверен, что, отпивая из нее каждый день по сто, а то и по двести граммов, он наберет такую силу, что Золотой, посмотрев на него, сам захочет сделать его бронзовым. А то, что встреча с Золотым обязательно произойдет, в этом сержант не сомневался. Не зря же здесь такой комплекс отгрохали. Самый настоящий командный пункт Вторжения! Так что в нужный момент в нем обязательно объявится высшее руководство.

Так и получилось! Правда, с будущим Золотым встретиться пока еще не удалось, но зато расположение его помощника из Москвы Паша точно завоевал. А это уже немало. Теперь бы еще и швед его заметил! С поручением каким-нибудь послал. Или приказал похитить кого-нибудь! Они с Кочаном давно план подготовили, как проявить себя в той или иной обстановке. Славка Воронцов, он хоть и рядовой, но голова работает, и погоняло – Кочан – получил не за то, что дурак, а вовсе наоборот. Такое мог придумать, что и Вахе не снилось. Вот уж кто противный, так это Махмудов. Паша, как станет бронзовым, сделает все, чтобы выдавить из района тупоголового и крикливого Ваххабита. Не по нему такой важный объект. Или, если Ваха так важен големам, пусть тогда Хомякову дадут какой-нибудь большой город. Он там такой порядок наведет, что… В общем, все еще узнают, кто такой Павел