Дикость - Кейт Хаск

– Какой чудесный вид! Невозможно налюбоваться. Но скоро всё это закончится, – друг с приятной тоской взглянул на горизонт.

Солнце почти село, розовые блики темнели и заходили тучи. Кажется, скоро пойдёт дождь. Нам уже нужно было возвращаться обратно в здание, но слова Тома не оставляли меня в покое.

– О чём ты?

– Как бы я хотел всё изменить, исправить. Вернуть нашу четвёрку и беззаботную жизнь, но уже слишком поздно. Ещё лет пять, и мы умрём не своей смертью, – он продолжал.

– Опять за своё. Не хочу слушать твои обдолбанные бредни, – я быстро развернулась и направилась к двери.

– Это не бредни! Мы заслужили все то, что произойдёт с нами. Неужели только я понимаю это?

Я остановилась. С годами он становится всё хуже. Его пессимистический настрой дурно влиял на меня. Том мог говорить о смерти целыми днями.

– Это не потому, что я желаю нам смерти, этого хотят все остальные. Всё больше и больше людей желают нам смерти, но ты не замечаешь этого. Ронни и ты живете, не зная меры. Вы не короли, а всего лишь люди.

– Как ты можешь говорить так? – я оторопела.

Том посмотрел со всей уверенностью во взгляде, отчего я удивилась ещё больше. Он не чувствовал себя виноватым из-за сказанного и брать свои слова обратно не собирался. Его слова звучали жестоко, но он дал понять, что в них была своя доля правды. Возможно, будь я сейчас в другом состоянии, не принимая своих таблеток утром, то поняла его или хотя бы попыталась.

Том промолчал, наверное, потому что знал, что его честный ответ огорчит меня ещё больше. Мои щеки все ещё пылали из-за недавней дозы адреналина. Я подошла ближе, сердито смотря на друга.

– Как ты можешь желать мне смерти, после того как меня чуть не убили? А как же Ронни? Ты ведь желаешь смерти лучшему другу, – я пыталась достучаться до его совести.

– Это не моё желание, это то, к чему всё идёт. Самый чокнутый из нашей банды опередил всех и здраво оценил всю ситуацию, какая ирония, не правда ли? Вы считали себя самыми умными, но для того, чтобы всё понять оказывается, большого ума и не надо было. Нет, я не желаю всем нам смерти просто говорю, что закончится все именно так, – Том стоял полубоком ко мне, напоминая всем своим видом аристократа из позапрошлого века.

– Ты явно не в себе, – я отрицательно покачала головой, не желая верить своим ушам.

– Всё закончится не так, мы всегда будем вместе. Ещё долго продержимся на вершине мира. Мы будем наслаждаться жизнью, веселиться пока не надоест, – я убеждала саму себя.

– О, как бы я хотела любить тебя безмерно. Стыдно, что сделать этого не могу. Всегда во всём есть мера и в ней кроется вся суть, – Том ответил в своём стиле.

Я молчала, смотрела на него пока он подходил ближе. Его взгляд был наполнен всей нежностью и любовью. Томас не пытался обидеть меня, а лишь хотел донести истину, которая прежде была известна только ему. Быть может, моя чрезмерная жестокость и эгоистичность ослепила меня, что я не видела очевидного. Я чувствовала себя неуязвимой и всемогущей, но Томас попытался вернуть меня с небес на землю.

Друг легонько коснулся рукой моего лица и согревал меня тёплым взглядом. И как давно он пришёл к такому умозаключению? Это не давало ему покоя всё последнее время?

Ветер перестал быть тёплым и нежным. За холодным порывом ветра последовал громкий раскат грома. В следующую минуту большие капли дождя застучали по крыше. Холодные капли смешались с моими слезами. Томас взглянул на серое небо, устремив к нему руки.

– Обожаю дождь, а он меня! У нас всё взаимно! – он рассмеялся, пытаясь ловить капли ртом.

– Том, что ты делаешь? Вдруг это кислотный дождь? – я засмеялась.

На него невозможно было смотреть не улыбаясь. Божья искра. Друг бегал вокруг меня, подначивая присоединиться к нему.

– Тебе это пошло бы на пользу! Давай веселись, все ведь любят дождь! – Том взял меня за руки и начал кружить.

Мы походили на маленьких детей, которые радовались дождю. Давненько я так не делала, а возможно я никогда не бегала под дождём с остальными детьми. Том смеялся и старался рассмешить меня.

– У тебя кровь! – я попыталась остановить друга.

Томас замер и зажал нос. Он достал платок из внутреннего кармана и вытер кровь. Я потащила его к двери, пока нас не прибило молнией.

– Упс, кажется, кокс и размельчённые таблетки плохая смесь, – он шутил в лифте.

Я убрала мокрые волосы на один бок и толкнула его. Томас всё ещё зажимал нос, кровь просачивалась через платок.

– Прекращай так делать.

– Ладно, мешать больше не буду, думаю, хватит кокса в чистом виде и моих особых таблеток, – Том смеялся.

– Вообще, не нюхай. Тебе нужно врачу показаться, – я настаивала, стараясь хотя бы сделать вид, что забыла о нашем непростом разговоре.

Я должна всё обдумать, когда приду в себя и останусь наедине. Я грозила другу походом к нашему доктору, как у меня самой пошла кровь из носа.

– Ого! Да я не один любитель мешать препараты. Лилиан, ты шалунья! – он стал дразнить меня.

Мои щеки порозовели. Ладно, он поймал меня с поличным. Я улыбнулась, запрокидывая голову назад. Мне было необходимо забыться и расслабиться. Я не знала, что эти таблетки пусть даже в раскрошенном виде так сильно разъедают слизистую.

Двери лифта открылись, и я увидела совсем нежданного гостя. Мы с Томом замерли.

– Ронни? Ты вернулся так скоро? – я похлопала глазами.

Ронни.

Я всегда знал, что сумею подняться. Знал, что добьюсь многого. Знал это еще, будучи мальчишкой. Бегая с друзьями по улицам, заглядывая в окна богатых домов, знал, что моё место не здесь. Это было чувство некого предназначения, будто мне известна одна тайна, о которой не знает больше никто. Я не могу рассказать о ней. Эта благодать, загадка жизни благосклонна лишь мне одному, она выбрала меня из миллионов, если выдам её, она навсегда отвернётся от меня.

Моя жизнь началась из низов общества, но мне было ведомо, что смогу всё изменить. Я стремительно вознеся наверх, оставив прошлое позади, но это лишь только начало, я могу сделать больше, исполнить своё предназначение. Я оступился всего лишь раз. Я был верен себе, но совершил одну незначительную ошибку, как мне вначале казалось – пустяк, но из-за этого пустяка я бросил всё и приехал по первому звонку Уолша.

– Что случилось?

– Мы спускались по лестнице и упали, это пустяки, – Лилиан отмахнулась, проходя мимо меня.

Она вышла из лифта, закрывая лицо рукой. Следом за ней, держа окровавленный платок, шёл Томас. Друг метнул на меня недовольный взгляд. И как же они упали с лестницы, ведь на них не было ни синяка, ни ссадины. За несколько секунд я успел изучить их. На Томасе тоже не было ни следа после их падения с лестницы.