Обладать - Антония Байетт

– Любопытство читателя романа: что было дальше…

– Не без этого. Как вы смотрите на то, чтобы мы в выходные после Троицы отправились на несколько дней собирать материал на месте? Сможете?

– Трудновато. Дома неладно – вы, наверно, уже заметили. Если мы с вами… туда поедем… будут коситься. Не так поймут.

– Я знаю, я понимаю. Фергус Вулфф считает… Он считает… Он так прямо и объявил, что думает… будто вы и я…

– Кошмар.

– Пригрозил мне в библиотеке, что докопается, чем мы занимаемся. С ним надо поосторожнее.

Заметив смущение Мод, Роланд не стал спрашивать, как она относится к Фергусу Вулффу. И так ясно, что тут бушуют какие-то страсти. Распространяться о своих отношениях с Вэл он тоже не собирался.

– Те, кто действительно уезжает тайком поразвлечься на стороне, ухитряются же найти предлог, – сказал он. – Придумывают, как отвести глаза. Такое, говорят, сплошь и рядом. Так почему бы и нам что-нибудь не сочинить? Вот с деньгами будет посложнее.

– Вам всего-то и нужен небольшой грант на исследования где-нибудь неподалёку от Йоркшира – но и не очень близко.

– Падуб работал в библиотеке при Йоркширском кафедральном соборе.

– Вот-вот, что-то в этом роде.

Шли трое Асов с Идавёлль-равнины,

Где был совет Богов, челом преясны

И голосами радостны, греха

Не зная бремени, ни кривостройства мира.

Всё было ясью солнца и луны

Добротнокованых, златых дерев с златыми

Плодами стен внутри златых. Явились

В Град средний, что был создан для людей

Ещё не созданных и Временем лелеем.

Вкруг светлых лиц божественных струил

Нов воздух, из-под дивных стоп вставала

Нова трава и дикий лук, нетроган

И яр от Сока первой той весны…

Пришли на брег, где буруны солены

На новые пески бросались с рыком

Ещё не слыханным, и столь же был не видан

Их пенный гребень, ведь людей сознанье

Им не дало ещё имён, сравнений;

Вечно-изменчивые, новые, валы

Вздымались по себе и упадали,

И времени, что в их чреде открыто

Сознанию, не ведали они.

Те Асы были Бора сыновья,

Что великана Имира сразили

И сделали из плоти его – сушу,

Из крови – море, из костей же – горы,

А из волос косматых – дики чащи,

Из мозга – облака. Те трое были

Сам Один-Всеотец, и брат его,

Блистающий Проворный Конунг Хёнир,

И третий, Очага Бог Жаркий, Локи,

Чей огнь, согревши поначалу мир,

Пустился впляс из очага и дома

И, безгранично жадный, мир желал

И небеса развеять тонким пеплом.

Два дерева бесчувственных лежали

На влажном бреге мира, на краю

Прилива, глажимы водою, то

Волной подкрадчивою приподняты,

То опускаясь не своим движеньем.

С корнями вывернуты, груботелы,

Ясень и ива, гордости зелёной

Лишённые, как будто неживые,

Таили в сердцевине кольц древесных

Покамест нерожденно шевеленье

(Извечны эти кольца пробудила

Длань времени, к ним властно протянувшись,

Когда бурлили воды в новой суше).

В лазури полыхала Дева Солнца,

Лишь дважды путь проехав колесничный,

Что с той поры свершает денно, нощно ж

Остыть Земле давая в сонных тучах, —

И с верного пути не совлечётся,

Пока Пожар всё не пожрёт последний.

В её лучах свою почуял силу

Отец Богов, и молвил: оживить ли

Сии деревья? – и ему в ответ

В стволах растительная сила встрепенулась.

Хёнир Блистающий сказал: когда б они

Умели двигаться, и осязать, и слышать,

И видеть, то ушам, глазам предстали б

Осмысленными струи света. Жизнью

Своей плоды в саду б их жизнь питали.

Весь дивный мир любим бы стал и познан,

В их жизнях длился б жизнью бесконечной,

И вняв его красотам, их воспели б

Они, тогда б стал этот мир прекрасен

Впервой, таким увиден.

Тёмный Локи

Сказал, Бог скрытнопламенный: я кровь

Дарую им, чтоб был их облик ярким,

Чтоб в них явилось страстное движенье,

Влекущее друг к дружке их, железо

Так тянется к магниту. Кровь даю —

Тепло людское, искр живых потоки,

Текущие от пламенных сердец,

Божественно умеющих друг с другом,

Пока целы, беседовать, но всё же

До всех времён скончания, распаду

И тленью обречённых, ибо эти

Созданья будут смертны.

И вот смеющиеся Боги, сим деяньем

Довольны, из бесчувственных бревнин

Мужчину с женщиной соделали и дали

По их древесному происхожденью

Им имя Ясень с Ивой. Душу Один

Вдохнул в них; Хёнир дал им разуменье

И чувства, силу двигаться, стоять;

И напоследок тёмно-жаркий Локи

Оплёл густой их сетью кровеносной,

И искру жаркую воздул в них, как кузнец

Мехами огнь тревожащий. И, с острой

Горячей болью превращенья, жизнь

Пронзила их, деревьев прежних мирных,

Промчалась в новых жилах с ликованьем,

Взгремела в свежесозданном мозгу,

В его желудочках, в извилистых ушей

И носа полостях, и наконец глаза

Их новые в мир новый отворила.

Вначале светом люди первые те были

Удивлены, тем первым светом влажным