Позднорожденные - Екатерина Шельм

— Что ты сказала? — процедил он так холодно, что Софи покрылась мурашками.

— Э…

— Не злись, Шахране. Для людей в этом нет ничего такого. Их постели — всего лишь постели.

— Ну да… — поддакнула Софи. — А у вас нет?

Джон сидел, явно борясь с гневом.

— Я пошел… — поднял руки Нилан.

— Нет. Займи мою постель. Я позволяю, — процедил Джон. — Но в комнату Софи даже заходить не смей.

— Джон… — Софи пораженно уставилась на него.

Он зло поглядел в ответ.

— Это мое последнее слово, — отрезал он и встал. — Или так, или пусть идет, куда пожелает!

Нилан прикрыл глаза рукой.

— Шахране… ты в своей ревности просто невыносим. Как ребенок, ей богу.

— Не забывай, что этот ребенок может укоротить твой язык… или еще что-нибудь. — Процедил Джон.

Софи пораженно приоткрыла рот. Она поглядела на Нилана, ожидая, что тот ей объяснит, но он примирительно поднял руки и вышел из комнаты.

Софи сидела, словно громом пораженная. Что она снова сморозила такого ужасного? Что могло означать, что Нилан поспит на ее постели? Да что с этими эльфами не так?!

— Джон, — протянула Софи. — Объясни мне, что за безумие сейчас было?

Джон стоял с самым строгим видом.

— Что именно ты называешь безумием? — сказал он так, что Софи поежилась. — Я бы назвал безумием предлагать свою постель другому мужчине в моем присутствии.

— Ты говоришь так, словно я предложила… какие-то непристойности!

— Так и есть. Ты предложила ему свое ложе. Ты предложила ему… себя.

— Что?! — Софи возмущенно фыркнула. — Неправда! Я всего лишь сказала, что он может поспать на моей постели. Это же не значит…

— У нас это значит именно то, что я сказал!

— Но я-то откуда могла это знать?! — горестно спросила Софи. — У нас это ничего не значит. Ну, поспит он в моей постели и что такого? Не вместе же со мной.

— Не желаю слышать таких слов! — Джон звонко ударил ладонью по столу

Софи обиженно отшатнулась.

— Хорошо, — сказала она холодно. — Как угодно Шахране. — Она встала, издевательски поклонилась и развернулась, чтобы уйти.

— Софи, — окликнул ее Джон. — Прошу… я поклялся, и ты тоже. Прости мой гнев, а я прощу твое неведение. Я… слепну от гнева каждый раз, как думаю, что ты можешь предпочесть другого. Выбрать того, кто даст тебе все, что я не могу дать.

Софи обернулась и поглядела на Джона. Он выглядел очень несчастным.

— Джон… — сказала она и тяжело вздохнула.

По правде сказать, Джон ничего не мог ей дать. Ни нормальных отношений, ни семьи. И все же Софи сказала:

— Ну с чего ты решил, что я должна предпочесть другого?

— Я все время думаю об этом и мысли мои черны. Что счастье мое будет мимолетным. Что взаимность дарована мне лишь на мгновение, словно насмешка. Ведь ты не будешь счастлива здесь со мной. — Джон хмуро посмотрел в окно. — Я не смогу устроить твою жизнь так, чтобы ты была счастлива. Я страшусь, что ты покинешь меня слишком скоро.

Софи подошла и взяла его руки, усмехнулась.

— И куда же я пойду? Мне ведь нельзя покинуть Сиршаллен.

— А ты желаешь его покинуть? — спросил Джон и серьезно поглядел ей в глаза.

Софи спрятала взгляд.

— Мне тут не место… Ты же понимаешь, я здесь как пленница.

— Разве я… я — лишь тюремщик для тебя?

— Джон! — Софи возмущенно закатила глаза. — Конечно, нет!

— Вчера ты назвала меня господином своего сердца. — Сказал Джон и нежно погладил ее по щеке. — Твое сердце еще принадлежит мне?

Софи знала, что это все бессмысленно. Что у них нет будущего. Что вся ее жизнь осталась там, за пределами эльфийских лесов. И все же, даже зная это, она коснулась руки Джона, мягко потираясь об нее щекой, и кивнула.

— Да, Джон. Ты все еще господин моего сердца… на мою беду, — усмехнулась Софи. — Можно мы больше не будем сегодня это обсуждать? Пожалуйста. У меня от этих мыслей портится настроение.

— Тогда желай, и я исполню все, что в моей власти, — пылко сказал Джон, вдруг подался вперед и поцеловал ее. Это не был чинный поцелуй сомкнутых губ. Он поцеловал по-настоящему, мягко лаская губы Софи своими. Она опешила и не решилась ответить. Ведь… это же… как же все, что он говорил?

Джон так же быстро как прижался, отпрянул.

Он глядел на нее непонимающе.

— Прости… — сказал он. — Эта ласка не уместна днем? — смущенно спросил он.

Софи несколько раз открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не нашлась.

— Н-нет, — наконец выдавила она из себя. — Вполне уместна.

— Мы ведь одни… — Продолжал рассуждать Джон. — Вчера тебе был приятен мой поцелуй…

Софи почувствовала, что краснеет.

— Он мне и сегодня приятен. Просто… — Софи не смогла продолжить.

Ну что ей сказать? Спросить, отменил ли Джон свои клятвы непорочности? А что если для него поцелуи вовсе не должны вести к чему-то большему? И тогда она снова выставит себя распущенной? Софи решила, что некоторые вещи стоит оставить не озвученными вслух. — Это просто было неожиданно, — нашлась она.

Джон искренне огорчился.

— Прости, я не сведущ и неловок… Пожалуйста, если я делаю что-то не так, не бойся сказать мне об этом. Потому что… я не всегда верно поступаю, когда дело касается тебя. Я… неопытен.

Софи улыбнулась.

— Все в порядке, правда. Не бери в голову.

Джон понуро кивнул.

— Попробуй еще раз, — предложила Софи.

Джон смущенно поднял на нее глаза. Он нежно прикоснулся к ее лицу, осторожно приблизился. Очень медленно, словно Софи была бомбой, которая взорвется от одного неверного движения, Джон наклонился и поцеловал ее. На этот раз Софи ответила. Через несколько сладких мгновений они отстранились друг от друга, чувственно мешая дыхание в одно.

— Так лучше? — спросил Джон, в голосе которого проскользнула хрипотца.

— Многообещающе, — серьезно ответила Софи.

Джон усмехнулся.

— Ты снова дразнишь меня.

— Как будто тебе это не нравится. Ты первый начал.

— Устоять не под силу даже бессмертному мужу, — сказал Джон и смущенно отстранился. — Так что же? Желай, моя госпожа. Сегодня я хочу услаждать тебя всем, что в моей власти.

Софи посмотрела на него и задумчиво прикусила губу. Знал бы Джон, что именно пришло ей в голову при слове «услаждать»…

— Хочу посмотреть твое любимое место в городе.