Когда проснется Марс - Вера Огнева

Парень подошел к укрытию Шестого. Легко толкнул машину, и та со скрежетом отъехала в сторону. У выходного отверстия трубки собрался туман, коротко полыхнуло – и Шестой разлетелся на части. Будто его разорвало изнутри.

Парень повернулся к Луцию. Его глаза светились в визоре. Светились, мать его, как у кота… Имманес.

– Туда нельзя, – сказал он с легким акцентом и снова нацелил трубку.

Луций вовремя перекатился. Петляя, кинулся к гаражу.

– В укрытие! – проорал, срывая глотку. – Впередвпередвпередбля!

Ребята бросились в гараж. Внутри что-то коротко пальнуло, похоже, твари прятались и там. Один из парней, бежавших впереди, развалился надвое – просто ноги отделились от туловища, упали рядом. Луций перепрыгнул его и навалился с другими на рукоять ручного управления створками. Та туго подалась. Затем провернулась, и створки заскрипели по рельсам, сдвигаясь.

Выдохнув, Луций бросил рукоять, предоставив крутить другим. Привычно проверил углы и потолок. Чисто, никого, только наполовину распыленное черное тело растянулось на полу. Луций коснулся его мысом ботинка, и голова качнулась, блеснули тонкие зубы.

Ну и мерзость…

«Центурион, шлюз не закрывается до конца!»

Что за черт?

Луций обернулся. Между створками осталась тонкая щель в руку толщиной. Что-то держало их, может, грязь, застрявшая на рельсах…

Нахмурившись, Луций подошел ближе. Заглянул в щель с локоть глубиной.

Внутри, на грани створок белели пальцы. Толстые стальные края промялись под ними, как тесто, шлюзовой механизм натужно гудел, пытаясь сомкнуть створки до конца, но те не смыкались.

Тонкие пальцы не давали.

Имманес. Шлюзовые створки переламывали людей пополам, гнули стальные арматуры, а этот просто держал их голыми руками.

Да из чего эти пришельцы сделаны?!

«Центурион, позвольте».

Ливий бесцеремонно подвинул его. Сунул дуло «нокса» в щель между створками шлюза, и остальные легионеры быстро подались назад. Гулко бахнуло, облако пыли вырвалось из-за створок. Тишина.

Ливий закинул «нокс» на плечо, обернулся и салютовал Луцию.

Из обугленной развороченной щели метнулась белая рука. Ухватив «нокс» за ствол, она притянула его к себе.

– Назад! – прокричал Луций.

Ноксер дернулся, но поздно. Имманес уже крепко держал его за руку. Сжал так, что из стыка перчатки с рукавом закапала кровь. Луций вытащил распылитель и выстрелил в руку имманес в упор. Одежда разлетелась пылью, а кожа осталась белой и нетронутой. Еще раз, и еще… Пот залил глаза, выедал их, крик буравил из динамиков в шлеме.

Вторая ладонь метнулась к горлу и пробила его насквозь. Крик оборвался. Ливий обмяк и рухнул на колени.

Мертв. Так быстро… Минус трое.

– Дерьмо, – процедил Луций. Ухватив «нокс», он попятился в глубь цеха. Створки шлюза скрежетали и медленно, но верно раздвигались. – Отступаем!

* * *

Интересно, обугленные стены цеха все еще пахли ванилью?

Почему-то именно этот вопрос крутился в голове, пока Луций во главе отряда шел через кухни, анфиладой выстроившиеся под ресторанами. Первым был кондитерский цех с ополовиненным знаком «Вега-конфитерии» на створках дверей. Известная кондитерская контора. Когда Луций был маленьким, он любил их «Завитки» – лакричные палочки в форме спирали. Облизывал, затем заворачивал в фантик и хранил под подушкой, пока ее не выбрасывали вместе с одноразовым бельем.

Здесь «Завитков» уже не было, только убитые повара. Униформа мокрая и посеревшая, тела истерзаны. Луций перешагнул одного, перечеркнул дулом темный выход. За ним открылся еще один цех: раскиданные в стороны печи, сорванная конвейерная лента змеится по полу.

Нужно торопиться. Ведь по пятам следовал имманес. Щуплый паренек, одним ударом ладони пробивший Ливию костюм и позвоночник.

Монстры, просто раса монстров какая-то.

– Где лестница? – бросил Луций. Распознавание помещений перестало работать еще на входе, видимо, повредился костюм.

«Через сто пятьдесят метров, центурион».

Луций ускорил шаг. Под ботинками захрустело стекло.

Ничего, не станет девчонки – считай полдела сделано. Черные твари глупы, в этом Луций был уверен. Подчиняются приказам со стороны и просто остановятся, если приказы прекратятся. Не будут действовать слаженно, это точно.

Хуже будет, если он ошибся, и таких, как Сорок Пятая, у имманес целый корабль.

И, – он покосился на идущего рядом Энцо, – нужно успеть выстрелить прежде, чем марсианин вмешается. Он обязательно что-то выкинет, Луций был уверен. Нужно держать его на прицеле.

Энцо обернулся, вскинул винтовку, коротко пальнул. Пролетом ниже кто-то беззвучно повалился.

Черная тварь пауком пробежала над головой, оставляя следы. Кровь на них была еще теплая, светилась в слое тепловизора. Луций проследил по ним распылителем и выстрелил.

И снова вверх по ступеням. Пальцы сводит на рукояти распылителя. «Нокс» стучит по щитку на ноге.

Дальше подниматься было некуда. Они оказались в ресторане в римском стиле: высокие потолки, мраморные колонны, лектусы вместо стульев, чтобы можно было есть полулежа. За разбитыми стенами ярко светила луна с пятнами брошенных колоний.

Поймав тепловое пятно в перекрестье прицела, Луций хотел стрельнуть, но в последний момент расслабил палец на спусковой кнопке и шагнул ближе.

Кто в этом здании может быть живым? Только тот, кому нужно попасть прямо в лоб. Нужно подобраться ближе, исключить возможность промаха.

– Предкрио будет взорвано через тридцать минут.

Хлопок в ладоши, и лампы под потолком ресторана зажглись, залив пространство зеленоватым светом. Изображение на изнанке шлема стало рябить, и, сморщившись, Луций выключил ночной режим.

Голос Сорок Пятой был таким же, каким Луций его запомнил: тонкий, надломленный, неуверенный. Но что-то изменилось в осанке и взгляде. Девчонка выглядела заторможенной, неживой. Даже улыбка на ее губах была, как наклеенная. Единственный глаз поблек, лишился выражения.

Луций видел таких после крио. Личность умерла, работа мозга нарушена, говорящий овощ, а не человек.

– Орбитальная! – гаркнул он, сменив частоту. Его сигнала должно быть достаточно, предкрио находилось не так уж далеко. – Прием!

Тишина, ни шороха.

– Орбитальная…

– Не выйдет, – перебила Сорок Пятая. – Я блокировала все сигналы.

«Центурион, нужно их предупредить», – сказал кто-то. Капитан Очевидность, мать его. Луций сжал рукоять распылителя.

Он просто убьет ее и дело с концом.