Профессия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

рожа, мы бы вмиг его раскусили.

«А ведь Рим предупреждал тебя…» – внезапно проснулся давно забытый внутренний голос, почему-то отчетливо Вениморовский и в этом исполнении непривычно ехидный.

Я только вздохнула. Что тут скажешь? Да, сглупила, повелась на симпатичную мордашку, казавшуюся такой безобидной. Зато впредь буду умнее! И перед Римом извинюсь, раз саму интуиция подводит.

Неужели мы с ним скоро встретимся? Плевать, что орать будет, хоть до углей пусть сожжет – только бы обнять и никогда больше не отпускать…

Так, соберись, Саша, совсем рехнулась! Иди еще Сергею этих соплей навешай, он тебе мигом мозги вправит! Дурочка влюбленная!

Интересно, а Рим действительно загорается, когда… Проклятье!

Строго отчитав себя за неуместные мысли, я продолжила не шибко триумфальное, зато осторожное передвижение. Так, куда мог пойти этот засранец? Не тот, который большой и голубоглазый, а тот, который с крыльями. Хотя какая разница? Они все равно пересекутся, там-то мы их и словим! В смысле, я и моя наглость, граничащая со слабоумием.

В середине длинного прохода оказался еще один коридорчик, а когда я сунулась посмотреть, куда же он ведет, там обнаружилась обыкновенная лестница. Я тоскливо оглядела ступеньки, прикидывая, смогу ли по ним взобраться в своем плачевном состоянии, или меня так под ними и похоронят. Откуда взялось это ископаемое? Это космический крейсер или пятиэтажка в спальном районе? Не могли лифтовую шахту воткнуть, что ли?!

Я обреченно покусала и без того травмированные губы и пришла к неутешительному выводу, что ползти наверх все же придется. Командный модуль традиционно располагали на верхних этажах, обычно над каютой капитана, либо в центре корабля, если конструкция предполагала наличие на борту лишь одного энерпульта. А где еще может быть капитан, как не в рубке? Впрочем, с этого станется весь полет проторчать в туалете. Тот еще фрукт.

Эх, была не была!

Ощущая себя бабулей с припасенными для внуков закатками, я на четвереньках преодолела пролет, кряхтя так, будто везла телегу с семью стогами сена. Виновницу столь дивного самочувствия я крыла матом на каждой ступеньке, ни разу не повторившись. Людочка! Кто ее вообще так назвал?! Это не Людочка, а целый Людоед!

Второй пролет я проползла на последнем издыхании и вывалилась на площадку, мечтая о глотке воды. У-у, зараза! Кажется, я даже спирита меньше ненавижу! А главное, за что?! Можно подумать, меня может заинтересовать какой-то там пират! Да провалитесь вы пропадом вместе с ним!

В довершение всех бед у меня противно засосало под ложечкой. Когда я в последний раз ела? Вряд ли кто-то заботливо кормил меня кашкой, пока я валялась в отключке. А судя по тому, что умудрилась выспаться, очнулась я не в первый же час, из обморока плавно перейдя в сон. И сколько уже? Сутки? Больше?

Ребята на «Фибрре», должно быть, с ума сходят, разыскивая меня по всему космосу. Наверняка уже в МИК позвонили и выяснили, что Фила Ревенсона никогда не существовало. Надеюсь, додумались галаполицию подключить, а то с флиберийцев станется самим в это пекло влезть. Наш линкор вооружен не хуже крейсера, схватка кораблей такого класса будет жестоким побоищем. И не факт, что мне после нее будет куда возвращаться. Если вообще выживу, что сомнительно.

Отдышавшись, я соскребла себя с пола и огляделась. Все по-простенькому, без роскоши: белый пластик, очередная анфилада. Ни тебе прозрачных мостов, ни зверюшек под ними. Даже потолок обычный, без привычных звезд наверху. Тоскливо тут у них.

Рубка оказалась там, где и ожидалось, и, к моему удивлению, двери без лишних вопросов разошлись в стороны. Сергей обнаружился за энерпультом, а к моей голове тут же приставили дуло неопознанного вида оружия, будто скляпанного на коленке в трущобах криминального городка.

– Здрасте, – невесело поздоровалась я со всеми присутствующими.

В наличии были: пиратский капитан, его ревнивая баба и двое незнакомых мужиков, на фоне Людочки казавшихся невинными агнцами. Во всяком случае, они смотрели на меня с чисто спортивным интересом, а не пытались нанести тяжкие телесные повреждения при помощи одного только взгляда. Ласа, к сожалению, не наблюдалось.

– Пропусти, – коротко приказал Сергей, не отрываясь от инфокон.

– К тебе Лас не забегал? – как ни в чем не бывало полюбопытствовала я, едва подручный капитана опустил ствол. Когда тебе чуть не каждый час тыкают в морду ружьем, это приедается до пресноты.

– Не-а, – беспечно отозвался пират, не выдав удивления по поводу такого вопроса. Значит, Людочка успела наябедничать. – Пусть бродит. Проголодается – сам вылезет.

– А если он кого-нибудь…

– Съест? Брось, мы жесткие и невкусные.

– Я хотела сказать – напугает.

Ответом был трехголосый мужской хохот. До меня запоздало дошло, что если они гипадер в спальнях содержат, то Лас им вообще лапушкой казаться должен. Он почти вполовину мельче и с удовольствием слопает яблочко вместо чьей-нибудь ноги.

– У тебя каюта замораживается, – на всякий случай напомнила я, не то чтобы радея за сохранность пиратских вещей, но не желая, чтобы ледяная зараза разрослась по всему кораблю, пока здесь гощу я.

– Да хрен с ней, потом отогрею.

Чем это он так занят, интересно? Наверняка какую-нибудь гадость планирует. Стоит ли побесить Людочку своим присутствием, или лучше унести ноги, пока жива? Ух, как смотрит! Того и гляди сожрет. Нет, я просто обязана проучить эту стерву!

Я нахально улыбнулась и тут же об этом пожалела. Ноющий зуб расшатался капитально, и пришлось срочно сомкнуть губы, пока он не вывалился. Теперь уже массу приятного в ситуации нашла Людочка.

– Саша, хочешь, провожу тебя в каюту? – нарочито ласково спросила она.

– Спасибо, мне и тут неплохо, – в тон ей ответила я и, пользуясь тем, что Сергей меня не видит, показала дамочке известную конструкцию из трех пальцев. Та не осталась в долгу, изобразив что-то инопланетное, но однозначно обидное.

Я лениво подошла к энерпульту (с трудом сдерживая желание поскулить от боли) и встала с другой стороны увлеченного Сергея. Мужики у дверей переглянулись, обменялись быстрыми жестами и хлопнули по рукам, заключая пари.

– Сережа, хочешь водички? – сделала первый ход оппонентка и, не дожидаясь ответа, принесла стакан к энерпульту.

– Лучше укол обезболивающего в морду, – пробормотал Сергей, но воду взял.

Дилетантка! Сразу видно: не было у нее в соперницах блистательной инопланетной горгульи! Я презрительно хмыкнула и сразу выложила козырь.

– Сереж, о чем ты думал, когда меня на «Фибрре» целовал?

Водичка превратилась в сосульку и застряла у пирата поперек горла. Он душераздирающе закашлял и забрызгал клавиатуру. Инфокна не пострадали исключительно благодаря своей голографической природе. Людочка сбледнула и, судя по всему, упала в обморок, только почему-то осталась на ногах.

– Саша, прошу, впредь осторожней формулируй вопросы, – выдавил Сергей, постукивая себя по груди в надежде убить кашель. – Думал, это очевидно – я хотел позлить Огонька.

Мне это теперь тоже казалось очевидным, но,