К развалинам Чевенгура - Василий Голованов

История в сослагательном наклонении, должен признаться, – мой излюбленный конек, и остановить его нелегко… Но тут, спустившись со стен, мы внезапно оказываемся на улице Танцующей Кошки, и на время музыка этой поэтической миниатюры заглушает все голоса, бушующие во мне…

IV. Корсарский город

Как поселение Сен-Мало было основано кориозолитами – одним из кельтских племен, колонизовавших в I веке до н.э. север современной Франции и Англию еще до падения Рима. С тех пор осталось несколько тропинок, вырубленных поселенцами в скале, с трех сторон окруженной морем, где и было воздвигнуто главное укрепление, служившее убежищем жителям городка у подножия скалы во время вражеских нападений. Во времена беспощадных набегов викингов на скале была выстроена неприступная башня Солидор, видная с высоты стен Сен-Мало, но собственно «город внутри стен» возник лишь в XIII веке, когда в Европе стало чуть-чуть поспокойнее. Подлинного могущества и расцвета город достиг лишь к концу эпохи бесчисленных феодальных и династических размежеваний, когда Сен-Мало становится крупнейшим северным портом французского королевства, с давних пор славного своей морской торговлей и пиратскими набегами на купеческие суда Испании, Голландии и Англии. Французские пираты называли себя корсарами и считали себя рьяными патриотами Франции, ибо действовали согласно указу, подписанному в 1681 году Кольбером, морским министром и министром финансов Людовика XIV. Королю-солнцу нужны были деньги в казну, и его совсем не волновало, каким путем они будут добыты. Таким образом корсарство и получило законный статус: оно должно было расшатывать морскую торговлю неприятеля, обладавшего превосходящим флотом, и делиться добычей, хотя владельцы пиратских судов по обычаю, принятому с XIII века, оставляли себе 2/3 награбленного. Несколько раз верховная власть Франции пыталась использовать корсаров в военных целях, но из этого ничего не выходило: корсары продолжали заниматься разбоем, предоставляя военному флоту французов сражаться против превосходящего противника. Так было во время войны против немецких городов Аугсбургской лиги (1688—1697), на стороне которых выступили крупнейшие морские державы того времени – Англия и Голландия. Так было и во время войны за испанское наследство. Однако эти военные десятилетия были столь благоприятны для разбоя, что за двадцать пять лет непрекращавшихся войн судовладельцы Сен-Мало построили и оснастили 900 (!) корсарских судов. Именно это время породило одного из легендарных корсаров – Рене Дюгюэ-Труэна, ограбившего и затопившего более 300 кораблей под разными флагами. Французская революция не благоволила ни богатым судовладельцам Сен-Мало, ни командам их подозрительных кораблей. Корсарство было названо «варварским пережитком» и лишилось государственного покровительства. Корсары увели свои эскадры в южные моря и разбойничали там до конца революционных событий. Тут-то и пробил час последнего великого корсара Робера Сюркуфа (1773—1827), памятник которому стоит на площади за крепостной башней, обращенной в море, в сторону Англии. Во время революции он увел свою эскадру в Индийский океан, где не раз принимал бой не только с купеческими, но и с военными кораблями, сопровождавшими торговые караваны. Он построил и снарядил первый куттер – небольшое быстроходное одномачтовое судно, несущее на единственной мачте наибольшее количество парусов и вооруженное десятком пушек, вследствие чего любой куттер мог быстро нагнать «купца» и так же быстро разделаться с ним. Но он не боялся и более сильного противника: перед тем как небольшой корабль Сюркуфа взял на абордаж английский двухпалубный фрегат «Кент», капитан последнего крикнул будто бы, что англичане сражаются за свою честь, а французы – за деньги. «Каждый дерется за то, чего ему не хватает», – дерзко ответил Сюркуф и дал сигнал к атаке. В 1801 году он вернулся в Сен-Мало и был немедленно обласкан Наполеоном, который усматривал в корсарской традиции последнюю возможность морского противостояния Англии, в двух сражениях почти полностью истребившей французский флот. Он предлагал Сюркуфу чин адмирала и предложил командовать эскадрой, но тот отказался, предпочтя остаться «простым судовладельцем». Корсары сыграли свою последнюю роль во время объявленной Наполеоном торговой блокады Англии континентальными государствами Европы, что без помощи корсаров было просто немыслимо, но реально изменить соотношение сил на море даже разбойники, конечно, не могли.

Свой современный вид – если верить путеводителю – Сен-Мало приобрел лишь после Второй мировой войны, или, что точнее, в результате войны. На протяжении всей своей истории Сен-Мало оставался крепостью совершенно неприступной ни с суши, ни с моря, пока напасть не обрушилась на него с неба. Во время высадки десанта союзников на севере Франции в августе 1944-го полковник вермахта фон Аулок, командир гарнизона Сен-Мало, получил категорический приказ защищать город до последнего солдата. Этим участь города была предрешена. В течение недели авиация союзников полировала фугасными и зажигательными бомбами пространство «внутри стен» и, разумеется, фактически разрушила город до основания. Из 865 домов старого города уцелело лишь 182. Остальные дома, если судить по сохранившимся в музее истории города фотографиям, были разбиты до подвалов. После победы население терпеливо разобрало обломки, сложило кирпич в штабеля и, дожидаясь реконструкции, выстроило новый город вне стен, тем самым постепенно подготавливая Сен-Мало к новой будущности крупнейшего курорта на севере Франции. Пространство «внутри стен» было полностью реконструировано к 1957 году; таким образом, город не утратил своей красоты и легендарной славы, но в то же время приобрел смягчающее его исконную суровость измерение «внутри стен» или «вне стен» – целые кварталы отстроенных вдоль моря уютных вилл, многие из которых, как корабли, несут над входной дверью собственные имена. «Рай», «Парадиз», «Приют спокойствия» определенно ассоциируются с той эпохой, когда сама постройка этих вилл символизировала для хозяев окончание ужасных испытаний войны и возвращение к прекрасной мирной жизни. Но некоторые носят куда более воинственные и в некотором смысле задиристые названия, как вилла «Аустерлиц». Вообще, квартал этих вилл, немного отплывших от старого города, очень красив из-за небольших, но кропотливо и с любовью устроенных садиков, окружающих каждый дом. И лишь вдоль береговой линии дома лепятся вплотную друг к другу: частные виллы, гостиницы, кафе, выходящие прямо на море, к роскошным пляжам чистого, шелкового песка.

Когда Мишель Ле Бри лет двадцать назад обратился в городской муниципалитет с идеей именно здесь проводить фестиваль книг о путешествиях, он, вероятно, держал в уме своеобразную романтическую легенду, в течение веков окружавшую «город корсаров и мореходов», которая должна была привлечь сюда авторов со всего мира. Но он, разумеется, не мог и предположить, что сам этот фестиваль станет закваской мощного туристического бизнеса, призванного обслужить 50 000 человек, приезжающих в последние годы к его открытию, чтобы поглазеть на живых писателей, получить автограф знаменитости, послушать живые споры о литературе и рассказы об удивительных путешествиях, а заодно и отдохнуть с пользой для себя как «внутри стен», так и за их пределами, с удовольствием потребляя все, что может предоставить в это время года морской курорт – утренние пробежки по пляжу, прохладные купания, дайвинг, большой аквариум, морские прогулки на пароме и под парусом, рыбные ресторанчики с обильными plats de mer[43]или crêperies[44]с лучшими во Франции бретонскими блинами, испеченными с добавлением ржаной муки и начинкой из-чего-только-не.