Темное наследие. Беззвездная ночь. Нашествие тьмы. Путь к рассвету - Роберт Энтони Сальваторе

сразу пожалела об этом, почувствовав, что ее пальцы покрылись жиром.

— Вот и умница, — ответил Пвент. Он вдруг снова помчался «охотиться», очевидно высмотрев еще одно насекомое.

— Куда ты собралась? — резко спросил Бренор, не дав дочери даже поздороваться.

Кэтти-бри вздохнула, глядя на хмурое лицо отца. Как бы ей хотелось вновь увидеть Бренора улыбающимся! Девушка заметила синяк у него на лбу. Она слышала, что пару ночей тому назад у него был приступ тоски, и он головой бился в тяжелую дубовую дверь, пока двое дворфов помоложе отчаянно, но безуспешно пытались оттащить его. С этим синяком, жутким шрамом от лба до подбородка и пустой глазницей лицо старика казалось одной сплошной раной.

— Куда собралась? — повторил Бренор, начиная терять терпение.

— В Сеттлстоун, — солгала девушка, имея в виду город варваров, соплеменников Вульфгара, расположенный в долине у восточного входа в Мифрил Халл. — Племя намерено возвести курган, чтобы почтить память Вульфгара. — Кэтти-бри сама поразилась, с какой легкостью лжет; она частенько усыпляла бдительность Бренора, что-то недоговаривала или играла словами, чтобы не сказать правду в лоб, но никогда еще так нагло не врала ему.

Однако, памятуя, насколько важно дело, ради которого она так поступала, девушка смело посмотрела в лицо рыжебородому дворфу.

— Я хочу попасть туда до начала строительства — проследить, чтобы все было как положено. Вульфгар этого заслуживает.

Единственный глаз Бренора затуманился, что придало ему еще более плачевный вид, и изувеченный дворф отвернулся, снова погрузившись в бесцельное ворошение углей, правда, перед этим он рассеянно кивнул в знак согласия. В Мифрил Халле все знали, что Бренор не любил говорить о Вульфгаре — он даже стукнул одного жреца, настаивавшего на том, что Клык Защитника нельзя поместить на почетное место в Зале Думатойна, поскольку его хозяином был не дворф, а человек.

Кэтти-бри вдруг обратила внимание, что не слышит больше скрежета доспехов Пвента, и обернулась посмотреть, куда подевался берсерк. Он стоял у отворенной двери и безнадежно смотрел в спину своему королю. Кивнув девушке, он тихонько (насколько позволяли его невозможные доспехи) вышел из комнаты.

Теперь Кэтти-бри осталась наедине с жалким стариком, в которого превратился Бренор Боевой Топор, и она с болью смотрела на него.

— Все тебе сочувствуют, — обратилась она к нему, желая как-то поддеть Бренора, хотя тот, казалось, ничего не слышал. — Весь Мифрил Халл с такой жалостью говорит о своем раненом короле.

— Скройся с глаз моих, — почти не разжимая губ, произнес Бренор. Он по-прежнему сидел, глядя в огонь.

Девушка понимала, что за грубыми словами ничего не последует, и это еще раз указывало на то, как сильно изменился ее отец. Если раньше Бренор Боевой Топор так обращался к кому-нибудь, тот немедленно исчезал, а то Бренор и сам мог помочь ему убраться. Но, похоже, стычка со жрецом и драка с дверью были последними вспышками его душевного пыла, и сейчас он почти угас, как огонь в очаге перед ним.

— Ты что, до конца жизни собираешься сидеть вот так и ковырять уголья? — спросила Кэтти-бри, намеренно пытаясь поиграть на его гордости и разозлить.

— Если мне это будет по душе, — безучастно отозвался дворф.

Кэтти-бри еще раз вздохнула и демонстративно распахнула плащ. Несмотря на то, что она собиралась отправиться в путь одна и вовсе не намеревалась посвящать в свои планы Бренора, она молила богов, чтобы в нем остались еще хоть какие-то искры душевного жара и он хотя бы обратил внимание на маску и кинжал Энтрери у нее на поясе.

Мучительно долго тянулись минуты, и ничто не нарушало тишину, кроме редкого потрескивания поленьев в камине да шипения сырого дерева.

— Я вернусь, когда захочу, — не скрывая досады, отрывисто бросила Кэтти-бри и направилась к двери. Бренор рассеянно махнул ей через плечо, даже не удосужившись взглянуть на дочь.

Кэтти-бри постояла у выхода, потом открыла дверь и тихонько прикрыла ее, не выходя из комнаты. Выждав немного, она бесшумно прокралась к противоположной двери, ведшей в спальню короля.

Девушка прошла к большому дубовому столу Бренора, подаренному ему народом Вульфгара. Дерево было отполировано до блеска, а боковые стороны стола украшали резные изображения Клыка Защитника, боевого молота, сделанного Бренором собственноручно для юного варвара. Несмотря на спешку и боязнь, что отец ее обнаружит, Кэтти-бри приостановилась, вспоминая Вульфгара. Никогда она не смирится с этой утратой! Она хорошо понимала это, но в то же время чувствовала, что ее скорбь идет на убыль и пора возвращаться к жизни. Особенно сейчас, когда другому ее другу грозила опасность.

В каменном ларце, стоявшем на столе, Кэтти-бри нашла то, что искала, — маленький медальон на серебряной цепочке, подарок Бренору от Аластриэль, госпожи Серебристой Луны. Во время первого похода в Мифрил Халл случилось так, что друзья сочли Бренора погибшим, потеряв его в туннелях. Но он смог выбраться, едва не угодив к злобным серым дергарам, считавшим Мифрил Халл своей собственностью. И тогда Аластриэль помогла ему разыскать Кэтти-бри в юго-западном городишке Широкая Скамья. Дзирт и Вульфгар к тому времени уже ушли дальше на юг, пытаясь найти Реджиса, захваченного в плен Артемисом Энтрери. Поэтому Аластриэль и дала тогда Бренору волшебный медальон. Внутри него был миниатюрный портрет Дзирта, и при помощи этой вещицы можно было узнать, куда ушел дроу. Точное направление и расстояние определялось по степени исходившего от медальона волшебного тепла.

Сейчас его металлическая поверхность была прохладнее воздуха в комнате, и это значило, что Дзирт уже успел уйти далеко.

Девушка открыла крышку и долго разглядывала удивительно четкое изображение своего дорогого друга. Она никак не могла решиться взять медальон. Едва они нападут на след Дзирта, Гвенвивар обязательно выведет ее к нему.

Где-то внутри жила тайная надежда, что Бренор, узнав обо всем от Реджиса, бросится в погоню и в его глазах вновь вспыхнет прежний огонь. Она любила того, неудержимого Бренора, и так хотела, чтобы он помчался на помощь к ней, помог спасти Дзирта, но понимала, что это была лишь детская фантазия, не только несбыточная, но еще и опасная.

Кэтти-бри решительно захлопнула медальон и сжала его в ладони. Так же неслышно она проскользнула из спальни в гостиную (рыжебородый дворф по-прежнему сидел у огня, унесясь мыслями куда-то далеко, и не заметил ее). Выбравшись наружу, она поспешила в туннели верхнего уровня, торопясь уйти, пока решимость не оставила ее.

Уже на поверхности она снова взглянула на медальон, понимая, что, взяв его, тем самым лишила себя единственной надежды, что Бренор последует за ней. Теперь она могла рассчитывать только на себя.

Значит, так и должно