Адские механизмы. Книга 1. Механический ангел - Кассандра Клэр

Тесс не слишком-то понравилась такая напористость Джессамины, но на споры у нее совершенно не было сил, потому что, совершенно очевидно, мисс Ловлесс не собиралась так просто сдавать своих позиций. И едва ли с ней вообще стоило сейчас ссориться. Поэтому Тесс молча повернулась, разочарованно вздохнула и покинула комнату.

Дверь в гостиную была слегка приоткрыта, и Тесс, сама того не желая, услышала громкие голоса. Она подняла было руку, чтобы постучать, но, услышав свое имя, замерла на месте.

— Это не больница! Брату Тесс здесь не место! — Уилл говорил так громко, что, казалось, еще немного — и его голос сорвется на крик. — Он не существо из Нижнего мира, а всего лишь глупый, продажный мирянин, который вляпался в грязное дело и не смог справиться с последствиями…

— Мирские доктора ему ничем не помогут, и ты это прекрасно знаешь, — раздался спокойный голос Шарлотты. — Подумай, Уилл, подумай как следует над тем, что говоришь.

— Он уже знает о Нижнем мире. — Это был Джем, и голос его, как всегда, звучал спокойно и рассудительно. — Он может знать что-то важное, то, чего пока не знаем мы… Мортмэйн утверждал, что Натаниэль работал на де Куинси. Выходит, он может знать о планах де Куинси, о людях-машинах, о бизнесе Магистра… да обо всем. В конце концов, де Куинси хотел его убить. Возможно, потому, что тот знал кое-что, чего знать не должен.

Наступила долгая пауза. Тишину первым нарушил Уилл.

— Мы можем снова вызвать безмолвных братьев, — предложил он. — Они вывернут ему мозги наизнанку и выудят все, что нам нужно. Не обязательно ждать его пробуждения.

— Ты же знаешь, что с мирянами подобное проделывать опасно, — возразила Шарлотта. — Брат Енох говорил, что лихорадка спровоцировала у мистера Грея галлюцинации и он не может отличить реальность от горячечного бреда. Сейчас мы можем только навредить ему, надолго задержать выздоровление.

— Действительно, о чем я вообще говорю! Сомневаюсь, что у него вообще есть мозги, так что и выворачивать наизнанку нечего.

Тесс не могла видеть Уилла, но ясно представила себе, как его лицо исказила презрительная гримаса. От гнева у нее потемнело в глазах.

— Ты ничего не знаешь об этом человеке. — Джем произнес эти слова ледяным тоном. Тесс никогда не слышала, чтобы он прежде говорил так с кем-нибудь. — Не знаю, какая муха тебя укусила, но что бы с тобой ни происходило — ничто не извиняет подобного поведения.

— Уилл, я знаю, что с тобой происходит, знаю, каково это, — печально проговорила Шарлотта.

— Ты знаешь? — Уилл, казалось, был потрясен.

— Ты расстроен, ведь вчера все получилось не так, как планировалось. Да, мы спасли мирянина и потеряли только двоих из наших людей, но де Куинси сбежал, и это самое главное. Мой план провалился. Именно я во время последнего заседания Анклава предложила его кандидатуру, именно я настояла на своем, и теперь именно меня обвинят в неудаче. Не стану даже говорить о том, что теперь Камилле придется прятаться, так как мы понятия не имеем, где сейчас находится де Куинси и что он задумал. Однако одно я могу сказать совершенно точно, он уже назначил награду за ее голову. Конечно, Камилла предусмотрительно исчезла, но теперь из-за всего произошедшего на нас еще и злится Магнус Бэйн. Так что сейчас у нас нет ни чародея, ни осведомителя.

— Но мы не дали де Куинси убить брата Тесс, и кто знает, скольких еще мирян, — возразил Джем. — Это кое-что да значит. Бенедикт Лайтвуд не хотел верить в предательство де Куинси, а теперь он поставлен перед фактом. Он знает, что ты была права.

— Скорее всего, он только еще сильнее разозлится, — вздохнула Шарлотта.

— Возможно, — согласился Уилл. — Но знаешь, мне кажется, если бы ты не настояла на том, чтобы я взял с собой очередное нелепое изобретение Генри, все пошло бы по-другому. Мой план, Шарлотта, был практически идеальным, и я предупреждал, что нельзя в этом деле полагаться на какую-то дурацкую штуковину. Ты, конечно, можешь в очередной раз закрыть глаза на произошедшее и убедить себя в том, что твой муженек — великий изобретатель. Однако знай, что причина нашей неудачи вчера вечером — прибор Генри. Ни одно из его изобретений еще ни разу не сработало должным образом. Если бы ты признала, что твой муж — бездарный глупец, мы бы только выиграли от этого.

— Уилл! — Похоже, Джем был возмущен до глубины души.

— Нет! Нет, Джеймс, успокойся! — Голос Шарлотты дрожал. Похоже, Джем еле удержался, чтобы не наброситься на друга с кулаками. — Уилл, Генри очень хороший, добрый человек, и он любит тебя.

— Избавь меня от этого, Шарлотта, прошу. — Голос Уилла тоже дрожал, но только уже от ярости.

— Он ведь знал тебя, когда ты был еще мальчиком. Он заботился о тебе, словно ты его младший брат… И я… Я тоже заботилась о тебе. Мы любили тебя, Уилл…

— Да, — согласился тот. — Помню, вы мне прохода не давали, и я мечтал лишь об одном, чтобы вы наконец-то отстали от меня.

Шарлотта вздохнула так тяжело и так печально, что у Тесс защемило сердце.

— Я знаю, что на самом деле ты так не думаешь.

— Нет, думаю, — возразил Уилл. — И я по-прежнему считаю, что чем скорее мы прочистим мозги Натаниэля Грея, тем будет лучше для всех. Если вы слишком слабы, чтобы сделать это…

Шарлотта начала говорить что-то в ответ, но для Тесс это уже было слишком. Она рывком распахнула дверь и стремительно вошла в комнату.

За окнами уже начали сгущаться сумерки, и столовую освещал ревущий в огромном камине огонь, его жадное пламя с урчанием, словно хищный зверь кость, пожирало толстые дрова. Шарлотта сидела за большим столом, бессильно опустив руки на колени. Джем устроился рядом на кончике стула, готовый вскочить в любую минуты. Уилл стоял в глубине комнаты, у самого камина, совершенно не обращая внимания на нестерпимый жар. Хотя, возможно, исходящие от него волны холодной ярости остужали пламя. Глаза его бешено сверкали, рубашка с расстегнутым воротом чуть съехала набок, обнажая грудь, — похоже, Джем до него все-таки добрался. Когда он увидел Тесс, в глазах у него мелькнуло неподдельное изумление, а потом на щеках заиграл болезненный румянец — он тоже не смог забыть произошедшего сегодня утром на чердаке. Его бездонные синие глаза, которые еще секунду назад пылали гневом, словно бы подернула корка льда, и он отвернулся с самым равнодушным видом, на какой только был способен.

— Даже и спрашивать не буду, подслушивала ли ты, — процедил он. — Что, прибежала защищать своего драгоценного братца?

— Мне вообще есть что сказать, Уилл, и ты прекрасно знаешь об этом, — зло ответила Тесс, а потом повернулась к Шарлотте: — Я не позволю брату Еноху рыться в голове Ната. Он и так тяжело болен, а такое обращение и вовсе может его убить.

Шарлотта покачала головой. Она выглядела усталой до предела, лицо ее было серым, глаза опухли, словно она долго плакала. Тесс задавалась вопросом, спала ли она вообще.

— Конечно, мы дадим ему выздороветь, прежде чем станем задавать вопросы.