Любовь без репетиции - Тина Ребер

Может, он малость переборщил, сказав, что, после того как пресса проведает о ее наркомании, ей повезет, если она устроится официанткой, зато она быстро заткнулась.

Многие судят о премьерах и банкетах только по фотографиям сияющих звезд. Общественность была бы шокирована, узнай она хоть малую толику о паскудстве, которое творится на съемках большого кино. Личные дрязги, раздутые эго, различия в манере исполнения и трактовке эпизодов… И много что еще.

Однако прошло уже два дня, у Райана наконец появилось свободное время, и впереди у нас было семейное торжество по случаю помолвки.

Райан прихватил меня за бедро сквозь камуфляжные шорты и уставился на что-то за моим плечом.

– Идем! – Он подтолкнул меня к порогу. – Постоим на крылечке.

В половине восьмого вечера небо было темным и зловещим. Дневной зной сходил на нет, и от горячей щебеночной подъездной дорожки поднимался пар. Я сунула руку под толстую струю воды, переливавшейся через желоб на козырьке.

– Однажды мы с Ником вымыли под таким ливнем папину машину. Потеха! Папа вручил нам ведро, губки и отправил работать, хотя мы тогда не знали, что это работа. Вымокли насквозь, все были в мыле, но оттянулись на славу.

Вода, лупившая мне по руке, была холодной и освежала. Я представила двоих озорников, носящихся с мыльными губками.

– Вау! Действительно заливает!

– Я же тебе говорю. В последний раз такое было, когда мы…

Я моментально застыла. Райан тоже, осекшись.

В памяти вспыхнули капли дождя, выхваченные светом фар; вспомнился визг покрышек по мокрому асфальту и гудок, гнавший меня с проезжей части в центре города. Майами свернулся в одно болезненное воспоминание. То самое жуткое чувство опустошенности при виде Райана, целующего Лорен, и желание, чтобы боль смыло ливневыми потоками. Далекое, но живое событие. Спасибо, что я могла отделять это воспоминание от текущего момента, не позволяя прошлому меня одолеть.

– Я не хотел… Я не это имел в виду, – смешался Райан и негромко выругался себе под нос.

Я постаралась не раздувать из мухи слона.

– Ничего страшного.

Он неожиданно дернул меня за руку, увлекая к выходу.

– Я… Вот же мать твою так! Идем.

Райан сошел с крыльца и встал прямо под струей, бившей через желоб.

– Что ты делаешь? – спросила я, глядя, как вода льется ему на голову.

Он коварно улыбнулся, отряхнул башку, нагнулся и подхватил меня под коленки. По ушам хлестнул ветер, я оказалась перекинутой через голое плечо Райана, и холодный дождь окатил меня всю.

– Райан! – взвизгнула я.

– Давай, солнышко.

Шагая босиком, он устремился по затопленной подъездной дорожке. На нем были только шорты, благо мы кружили вокруг дома.

Холодный дождь освежал и мигом изгнал из моей головы всякие мысли, кроме одной: «Сейчас я промокну насквозь».

– Что ты делаешь? – хихикала я, покуда Райан упоенно катал меня на себе.

– Создаю новые воспоминания, – отозвался он, запыхавшись, и остановился там, где поток воды растекался по улице.

Стоило мне подумать, что сильнее мне его уже не полюбить, как чувство мое углубилось еще на несколько миль. Он закружился, придерживая меня за ноги, а я покоилась животом у него на плече. Дождь лупил, я хохотала, чувствуя себя легко и свободно.

– Ты спятил!

Райан дернулся, как будто хотел уронить меня на землю.

– Любишь меня?

Я вцепилась в его мокрые шорты.

– Да!

Он задрал мне ноги повыше.

– Что?

– Да! – взвизгнула я громче.

Райан кружился; мои мокрые волосы разлетались и липли к лицу.

– Что? Не слышу! Дождь мешает! Говори яснее!

– Я тебя люблю! – крикнула я, одной рукой с глаз убирая волосы, а другой держась за его шорты.

– Ты – что?

Я шлепнула его по безупречной мокрой заднице.

– Я тебя люблю!

– Ты меня любишь?

Голова у меня шла кругом: он прыгал и вращался на месте.

– Я тебя люблю!

Он сжал мне бедра:

– Ты выйдешь за меня замуж, Митчелл?

– Да! Не роняй меня!

Он спустил меня еще ниже, и моя мокрая футболка неудобно сбилась под грудями.

– Да? Что – да?

Я так смеялась, что закололо в боку.

– Да! Я выйду за тебя!

Райан поставил меня в холодную бегущую воду, взял одной рукой за бедро, другую запустил в волосы на затылке, и принялся целовать. Среди ливня. В потоке воды, сбегавшей по тротуару перед родительским домом близ Питтсбурга. Целуя меня со всей страстью и сверх того. Откидывая и гладя мои мокрые волосы. Покусывая мои губы. Смешивая наше голодное дыхание в единое целое.

Наполняя мою память новыми впечатлениями от дождя.

Зажигая меня своим светом во мраке бури.

Мои ладони плавали по его гладкой, мускулистой спине, по ребрам, шее и лицу.

Мой!

Мой, мой, мой!

– Я люблю тебя, – пробормотал он.

– И я тебя.

Райан отстранился, чтобы наградить меня своей смертоносной улыбкой. Его счастье с учетом того, что я составляла огромную часть последнего, было подобно дару, которым я буду восторгаться до конца своих дней.

Но все-таки мне пришлось отомстить ему за свое путешествие вверх тормашками. Я наклонилась, зачерпнула воды и метнула в него.

– Ах так! – Он чирканул своей ножищей по луже, залив меня по щиколотки.

Я ответила тем же. Давно я не чувствовала себя так раскованно. Когда он наклонился, намереваясь зачерпнуть тоже, я принялась топать, разбрызгивая воду из луж, пока он в достаточной мере не вымок.

Выпрямившись, Райан глянул вниз и изрек:

– Лучше беги.

Я помчалась сквозь дождь и одолела босиком не больше ярда, как была схвачена и оторвана от земли.

Сияя, Райан понес меня на угол, где переполнялся уличный ливнесток. Дождь лил стеной, вода затопила все и вся.

– Мы часто играли здесь, – сообщил Райан, вышагивая со мною, прижатой к его груди. – С Ником. А вон в том доме жил Рики Бейдлер. В какие только переделки мы не попадали!

Он опустил меня в воду по щиколотки. Тут-то и началась настоящая дрызготня. Вода пропитала мой лифчик и струилась по спине.

– И это все, на что ты способен, Кристенсен?

Я направила в его сторону волну. Он рассмеялся, отбросил налипшие волосы, схватил меня за талию и усадил в лужу. Холодная вода затопила сокровенную выемку, и я снова взвыла.