Белая масаи. Когда любовь сильнее разума - Коринна Хофманн

не осмеливаюсь выйти из дома. Многие слышали нашу ссору. Часов в десять заходит мать с Сагуной и спрашивает, где Лкетинга. Откуда мне знать? Затем появляется Джеймс с другом. Он на моей стороне и говорит, что все дело в том, что его брат никогда не ходил в школу, и вообще эти воины ничего не смыслят в бизнесе. Джеймс сообщает, что мать обеспокоена ситуацией. Она собирается поговорить с Лкетингой, чтобы он держал себя в руках. Он обязательно вернется. Я не должна так расстраиваться и придавать значение его словам, потому что все мужчины такие, и лучше, если у них будет несколько жен. Джеймсу все это не нравится, но в конечном итоге меня эти доводы не утешают. Даже отец Джулиано присылает из миссии своего сторожа, чтобы узнать, что происходит. Мне ужасно неловко. Лкетинга появляется только вечером. Мы почти не разговариваем. Жизнь продолжается, никто не упоминает о случившемся. Через неделю он снова уходит на какую-то церемонию.

Девушка, которая носила для меня воду, приходит все реже и почти не помогает, поэтому мне приходится ездить с канистрами на реку, пока ребята присматривают за Напираи. Когда в очередной раз я хочу выехать с реки, перестают переключаться передачи, сцепление не работает. Расстроенная этой поломкой спустя всего два месяца со дня покупки, иду к миссионерам, потому что не могу оставить машину у реки. Отец Джулиано не в восторге от этой новости, но все-таки идет и осматривает машину. Он обнаруживает, что сцепление на самом деле больше не работает. Он сожалеет, но здесь он ничем не сможет помочь. Такие запчасти можно купить только в Найроби, но он точно не поедет туда в ближайший месяц. Я плачу, потому что не знаю, как буду покупать для нас с Напираи продукты. Я устала от постоянных проблем.

Он буксирует машину к нашему дому и говорит, что можно попробовать заказать запчасти по телефону. Если индийцы прибудут самолетом в ближайшие несколько дней, возможно, они смогут привезти их. Но пока он ничего не может обещать.

Четыре дня спустя отец Джулиано приезжает на мотоцикле и сообщает, что самолет приземлится сегодня в одиннадцать. Индийцы приедут посмотреть, как продвигается строительство. Получилось ли у них купить запчасти, он не знает.

На самом деле самолет приземляется в полдень. Отец Джулиано подъезжает к временной взлетно-посадочной полосе на своем Land Cruiser, зовет двух индийцев и едет с ними к реке. Я смотрю на машину и понимаю, что он, высадив пассажиров, собирается уезжать, вероятно, в Вамбу. Не понимая, что происходит, решаю пойти к школе. Напираи пока отношу к матери.

Возле стройки двое индийцев в тюрбанах удивленно смотрят на меня, вежливо пожимают мне руку и предлагают кока-колу. Потом интересуются, не миссионерка ли я. Я говорю, что нет, и объясняю, что живу здесь, потому что я жена самбуру. Их удивление возрастает. Они хотят знать, как белая женщина может жить в такой глуши. Они слышали, что их рабочие испытывают большие трудности с едой. Я рассказываю им о своей машине, которая, к сожалению, неисправна. Они интересуются, не об этой ли поломке было сообщение из миссии. Я киваю и с беспокойством спрашиваю, удалось ли достать детали. К сожалению, нет. Чтобы понять, какие именно детали нужны, требуются образцы с автомобиля конкретной модели. Видимо, у меня плохо получается скрыть разочарование. Один из индусов с сочувствием смотрит на меня и интересуется, где моя машина. Затем просит механика посмотреть ее и снять детали. Втроем мы едем к нашему дому.

Механик работает быстро, и уже через двадцать минут я знаю, что диски сцепления и рычаг переключения передач никуда не годятся. Снятые детали упаковываются, и мы едем обратно на стройку. Один из мужчин сообщает, что в Найроби можно найти замену, но это будет стоить недешево. Посовещавшись, они неожиданно спрашивают, не хочу ли я полететь с ними. Я в полной растерянности и говорю, что мужа сейчас нет дома и что у меня еще шестимесячный ребенок. Мне говорят, что нет проблем, ведь я могу взять ребенка с собой, так как в самолете найдется место для нас двоих. Я в сомнениях. Говорю, что совсем не знаю Найроби. Нет проблем, говорит один из индийцев. Механик знает всех продавцов запчастей. Утром он заберет меня из отеля и мы вместе попробуем найти подержанные запчасти. Единственное, поскольку я белый человек, цены будут завышены.

Я поражаюсь отзывчивости этих людей. Прежде чем я успеваю что-то сообразить, мне говорят, что я должна быть у самолета через пятнадцать минут. «Да, большое спасибо», – взволнованно бормочу я. Механик везет меня домой. Я спешу к матери и говорю, что еду в Найроби. Беру Напираи и оставляю мать в полной растерянности. Дома упаковываю самые необходимые вещи для себя и ребенка. Я объясняю цель своей поездки жене ветеринара и говорю, что вернусь как можно быстрее с запчастями. Я прошу ее объяснить Лкетинге, почему я не могу дождаться его разрешения.

Затем бегу к самолету. В руке – сумка, Напираи висит в канге. Вокруг самолета уже собралась толпа любопытных; увидев меня, они на мгновение замолкают. Mzungu улетает в отсутствие мужа, не получив его разрешения. Это сенсация! Я знаю, что будут проблемы. С другой стороны, думаю, он будет счастлив, когда его любимая машина снова будет на ходу и ему не придется ехать в Найроби.

Индийцы прибывают в фургоне для рабочих как раз в тот момент, когда появляется мать, быстро движущаяся и хмурая. Она предлагает мне оставить Напираи здесь. Я не могу этого сделать. Я успокаиваю ее и обещаю вернуться. Затем она благословляет нас на дорогу, вознося молитву Enkai. Мы садимся, двигатель запускается. Люди, стоящие вокруг, испуганно отскакивают в сторону. Я всем машу, и мы с грохотом катимся по полосе.

Индийцы хотят многое узнать. Как у меня появился муж, почему мы живем здесь, в глуши. Их изумление иногда вызывает у меня веселый смех, и я чувствую себя счастливой и свободной. Примерно через полтора часа мы приземляемся в Найроби. Для меня было чудом преодолеть большое расстояние за такое короткое время. Теперь они спрашивают, куда меня отвезти. Когда я называю отель Igbol возле кинотеатра Odeon, они приходят в ужас и полагают, что такой женщине, как я, там не место, это слишком опасно. Но я знаю только этот квартал и настаиваю, чтобы меня отвезли именно туда. Один из индийцев, очевидно самый главный, протягивает мне свою визитку. Я должна позвонить завтра в девять, и его водитель заберет меня. Я горячо благодарю его.

В