Защитник - Матвей Геннадьевич Курилкин

уже прибыли, столы с закусками и разбавленным вином слегка опустошены, желающие обсудить последние новости и предстоящее празднование разобрались по кучкам и уже немного устали мыть друг другу кости. Небольшой помост в саду озарился светом электрических фонарей, неприятно напомнивших мне те прожекторы из концлагеря. Народ понемногу затих — все ждали официальной речи патриарха Алейр.

Дождавшись, когда все гости сосредоточат внимание на помосте, на него взошел доминус Ерсус. Да уж, старик внушал. Петра — поздний ребенок. Мать, как рассказала мне Акулине, умерла во время родов, и Доминус Алейр больше не женился. Да и поздновато уже — патриарху лет семьдесят. Однако немощью тут и не пахло. Абсолютно лысый, жилистый и прямой, как кипарис. Старость, очевидно, не решалась явиться к доминусу Ерсусу. Пусть лицо покрыто морщинами. Я бы, наверное, поостерегся вступать с таким в драку. Даже глядя на то, как он поднимался на помост было видно, что силы у старика еще есть. Матерый волк, который по-прежнему держит стаю в кулаке — вот на кого он был похож. Да уж, не повезло домине Петре. Удивительно, как он до сих пор не сломал ее — наверное, потому что дочка характером пошла в отца.

Доминус Криус на его фоне откровенно не смотрелся. Вроде бы тоже прекрасная осанка, твердый взгляд… Но он держал лицо, а Ерсус Алейр так жил, и это было видно. Разглядывая отца Петры я совсем не слушал, что он говорил. Впрочем, ничего неожиданного. «Счастлив объявить о помолвке», «рад, что передаю свою дочь в надежные руки и надеюсь, что этот брак укрепит давнюю дружбу…», и прочее в таком же духе. Без души говорил, даже с каким-то ожесточением. После него взял слово жених. Этот разливался дольше. Минут десять расписывал, какой прекрасный цветок ему удалось заполучить, как он благодарен доминусу Ерсусу, что тот согласился на помолвку, и что хоть предыдущие три брака оказались у него не слишком счастливыми, а жены умерли молодыми, он уверен, что вот сейчас-то все как раз будет удачно. Нет, определенно, я не могу понять этого человека. Как он ухитряется? Даже эта насквозь официальная речь оставляет впечатление, что он спесивый индюк и будущую жену ни во что не ставит?

— Напоследок обещаю, что супруга моя никогда не будет знать ни в чем недостатка, буду заботиться о ней, лелеять и воспитаю из нее идеальную матрону. — Закончил доминус Криус.

Боги, может я предвзят? Последней фразой жених ухитрился оскорбить и саму невесту: получается, сейчас она неидеальная, ее еще учить и учить, и отца невесты — он с воспитанием не справился. Может, я предвзят? Осмотрелся по сторонам, пытаясь оценить реакцию. Нет, не я один заметил. Доминус Криспас брезгливо морщится, Акулине вовсе изобразила фейспалм. Глянул на доминуса Ерсуса. Старик сжал губы в тонкую нитку, желваки гуляют. Но сдерживается. Почему же тебе так необходим этот брак, что ты готов терпеть такое, бывший советник императора?

Между тем официальная часть закончилась. Короткий перерыв на выступления нанятых артистов — в основном фокусников и танцовщиц. Действительно короткий: главное развлечение вечера — это вручение подарков, так что уже через час гости потянулись к будущим новобрачным с дарами. Это всего лишь помолвка, еще не свадьба, так что принято обходиться недорогими сувенирами. Ну, по меркам аристократии. Однако каждый из гостей постарался выделиться оригинальностью дара, так что есть на что подивиться. Невесте особенно понравился дымчато-серый котенок с ярко-фиолетовыми глазами и крохотными рожками. Даритель в толстых, обшитых металлом перчатках достал из коробки сонное, зевающее существо и все ахнули от умиления. Черт, да мне и самому безумно захотелось потискать животину. Однако аристократ наоборот, попросил любопытствующих пока не подходить.

— Подождите, доминусы и домины. Это существо зовется кайбё и первой к нему должна прикоснуться хозяйка. До тех пор он не должен чувствовать человеческого тепла!

Осторожно, стараясь не раздавить неуклюжими перчатками хрупкую тварюшку, эквит протянул ее Петре.

Девушка завороженно приняла в ладони котенка, который немедленно вцепился хозяйке в палец. Брызнула кровь, Петра вздрогнула… странно, охрана спокойна. Значит, так и задумано.

— Все, теперь он ваш, домина Петра, — улыбнулся даритель. — Это потомок существа, привезенного моим далеким предком откуда-то с востока. Он не очень полезен в жизни, но теперь, если кто-то посмеет вас убить, он непременно отомстит.

— А еще он невероятно милый! — радостно улыбнулась домина Петра. Пожалуй, впервые за сегодня улыбка у нее вышла по-настоящему теплой и искренней. — Спасибо вам огромное, доминус Тимэус! Вы очень угодили мне своим подарком!

В самом деле, животина чудесная.

— Да уж, только чистым братьям такое существо лучше не показывать, — хмыкнул доминус Криус. Жених имел ужасно недовольный вид. Боги, неужто завидует? Злится, что животину подарили будущей супруге, а не ему?

Да уж, такой сюрприз нам вряд ли удастся переплюнуть. Впрочем, будем честными — это не для Петры подарок, а реклама для нас. Как раз подошел слуга, с просьбой помочь в подготовке нашего шара, так что мы с Акулине остальные подарки не увидели. Мы немного поторопились — макушка шара показалась из-за деревьев еще до того, как другие подарки были вручены, поэтому последним дарителям пришлось нелегко — внимание гостей, да и хозяев праздника было направлено на более интересное зрелище.

Наконец, пришла наша очередь. Дядя как-то там представлял новинку — я не слышал за шумом горелки. Гости по просьбе хозяев переместились поближе, собрались вокруг шара. Дядя что-то там говорил, расписывая чудеса, которые ждут зрителей, но мне было не до того. Гостей на празднике человек двести — не очень-то большая толпа, но они все смотрят на меня, а у меня и без того нервы на взводе. Невольно ловлю жадные до зрелищ взгляды гостей, и от этого только хуже становится. Сейчас вдарю. Образы кровавой вакханалии, которую я могу устроить вот сейчас, и даже без больших усилий ясно встают перед глазами. Я начинаю медленно проваливаться в транс и уже не контролирую этот процесс. Мне слишком страшно, я слишком ненавижу эту аморфную массу.

Сквозь дымку, застилавшую зрение появилось лицо Акулине. Она что-то говорила — это помогло сконцентрироваться и остановить процесс.

— Братик, ты чего? — обеспокоенно тормошила меня девушка. — У тебя такое лицо, будто ты Керу увидел?

— В смысле? Она же… — черт, чуть не проговорился. — Нет, просто при большом скоплении народа мне становится плохо. Это после расстрела. Так что если заметишь за мной еще что-нибудь такое, постарайся меня растормошить.

Акулине покачала головой сочувствующе, а мы понемногу начали подниматься. С погодой слегка не повезло — ветер, да еще порывистый, так что нас немного трясло. Впрочем, ничего страшного. Ни гостей, ни, собственно, домину Петру с женихом мы катать