Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Дмитрий Верхотуров

Наконец, когда стало уже совсем холодно, рабочие замитинговали. 5 октября секретарь райкома Румянцев не вытерпел и отбил телеграмму в Уралобком ВКП(б):

«Связи сильными холодами положение на стройке угрожающее. Выпал снег. Отсутствием топлива бараки не отапливаются. 3500 рабочих живет в палатках. Если ближайшие два-три дня максимум не будет заброшено теплой одежды – полушубков, ватных телогреек, брюк – 5000 рабочих уйдут с работ. Срочно примите меры забросу теплой зимней одежды и не менее 5000 кубометров дров.

Румянцев

Магнитогорск, РК ВКП(б)»[278].

Как отреагировал на эту телеграмму Уралобком, сведений найти не удалось. Но по тому, что вскоре работы развернулись с еще большим темпом, можно судить, что решительные меры в обкоме приняли и стройка была обеспечена зимней одеждой и дровами.

После окончания работ на плотине вышел в свет спецвыпуск «Магнитогорского рабочего» тиражом 250 тысяч экземпляров на десяти полосах, который разошелся по всей стране. В этом спецвыпуске рассказывалось о стройке и о том, как идут работы и какие достигнуты успехи. Магнитогорской стройке уделялось огромное внимание.

15 ноября 1930 года руководство Магнитостроя обратилось в ЦК с запиской о сотрудничестве с фирмой «Мак-Ки». В ней говорилось, что из 5 тысяч листов чертежей, которые должны были быть представлены в июле 1930 года, к ноябрю пришло только 1,5 тысячи листов чертежей разных цехов и агрегатов. Правление Магнитостроя просило расторгнуть договор[279]. Уже зимой 1930 года, в течение особого квартала, на стройку стали поступать чертежи цехов и агрегатов, что позволило, в конце концов, заложить основные цеха завода: доменный, мартеновский, прокатный, коксохимический и начать их ускоренное строительство. На особый квартал 1930 года Магнитострой должен был освоить 26,7 млн. рублей стоимости строительных работ. Этот план был выполнен на 71,9 %[280].

В начале 1930 года резко ускорилось строительство второго металлургического гиганта – Кузнецкого комбината. В том же постановлении, которое решило судьбу строительства Магнитогорского комбината, была решена судьба стройки в Кузнецке. В феврале 1930 года в США поехала комиссия Кузнецкстроя для заказа оборудования в составе начальника стройки Ф.Г. Колгушкина, заместителя главного инженера В.И. Щепочкина и инженера М.Ф. Голдобина.

На площадке началась подготовка к строительным работам. 2 марта 1930 года вышел приказ по «Новостали», который предписывал ускорить строительство. Сибкрайком ВКП(б) принял решение мобилизовать на стройку 150 коммунистов, 500 комсомольцев и 400 человек из беспартийного профсоюзного актива[281]. Бардин принял решение приступить к работам, как только это позволит погода и окончание подготовительных работ. 11 апреля началось рытье котлована под домну № 1 и каупера домны. 15 апреля 1930 года Бардин приказом по Кузнецкстрою начал работы по строительству доменного цеха. Его начали возводить по имеющемуся проекту ГИПРОМЕЗа.

Земляные работы начались тогда, когда земля еще не успела оттаять и лопатам не поддавалась. Ее взрывали динамитом, а потом смерзшиеся куски разламывали ломами. Землекопы торопились, нужно было до 1 мая выкопать большой котлован под огромную доменную печь. Через несколько дней после начала рытья котлована для домны № 1 стали рыть котлован для домны № 2 и ее кауперов.

В этот момент на стройке забастовали бригады каменщиков. На работу не вышли больше тысячи человек. Это были завербованные в западных районах строители, которые ни за что не соглашались работать на вспомогательных работах, требовали повышения расценок работ и предоставления льгот. Забастовавшими работами руководил некто Юхнов, по имени которого эта забастовка и получила название «юхновской». Среди них было много кулаков.

Бардин собрал общее собрание, на котором попытался уговорить бастующих взяться за работу, ту, какая в настоящий момент имеется. Часть рабочих заколебалась, и тогда Бардин пригрозил, что списки невышедших на работу будут посланы в их родные места с требованием сообщить сведения о них. После этой угрозы со стройки уехали около 300 человек. Остальные собрались и расположились у здания заводоуправления, продолжая требовать улучшения снабжения и повышения расценок за работу.

На помощь Бардину пришла чрезвычайная ситуация. В это время на Томи начался паводок. Завод строился на площадке, которую с трех сторон огибала Томь и пересекала речка Амба. В половодье часть этой площадки заливалась водой. По проекту завода от наводнений площадку должна была огородить десятикилометровая дамба. Но к весне 1930 года ее построить не успели.

Ночью вода стала заливать городок рабочих, расположенный на берегу Томи. Палатки удалось быстро свернуть и вынести, но под водой оказались несколько бараков, построенных в том месте. Рабочим пришлось выскочить из бараков и забраться на крыши, откуда их снимали лодками. Вода быстро прибывала и стала заливать пекарню, перерезала дорогу в Кузнецк, дошла до больничного городка и заводоуправления. Ночью разбудили Бардина. Он вместе с секретарем парткома Кулаковым и его заместителем Лупиным возглавил ударную бригаду из нескольких сотен человек, которые стали в полной темноте возводить насыпь. К этой работе присоединилась и часть бастующих рабочих-каменщиков. За ночь насыпь была отсыпана и затопления площадки удалось избежать.

На строительстве Тельбесского рудника паводок причинил больше вреда. За зиму рабочие заготовили в горных лесах 17 тысяч кубометров леса, и начальник строительства рудника планировал со вскрытием Тельбеса сплавить их вниз по реке. Для этого заранее построили пристань, чтобы принимать плоты. Тельбес в том году вскрылся так, как мало кто ожидал. По горной реке пошел четырехметровый ледяной вал, который легко снес заранее сооруженную пристань и раздробил ее в щепки. Без нее принять лес было невозможно. Рабочим пришлось вооружиться баграми и в ледяной воде ловить проплывающие мимо бревна и тащить их на берег. Когда паводок прошел, из этих бревен соорудили новую пристань[282].

1 мая 1930 года состоялась торжественная закладка домны № 1. После речей руководителей стройки секретарь парткома Кулаков сказал: «Закладывается фундамент доменной печи номер один – фундамент тяжелой индустрии в Западной Сибири», и бетон из бетономешалки полился в опалубку фундамента.

Сроки и планы безжалостно подгоняли. План по первому полугодию был провальным образом недовыполнен. Объем работ едва-едва удалось вытянуть до уровня 13 % от полугодового плана. Если так пойдет и дальше, то никакие сроки строительства выдержаны не будут.