Замечательный сосед - Дарья Десса

То есть без утайки и экивоков нарисовал портрет жестокого, грубого, похотливого мужика по прозвищу Варвар, который ненавидел женщин, но поскольку природа его того требовала, периодически с ними сношался, а потом сразу старался выбросить из головы. Поведал Глеб и о том, как пытался уничтожить семью Морозовых. И о несчастном безумном Филе, который пошёл сначала на тройное убийство, а после добровольно ушёл из жизни. Словом, ничего не утаил.

Кеша был бледен, и когда Глеб закончил свой рассказ, по его лицу катились слезы. Он, как и его любимый некоторое время назад, не содрогался в рыданиях, а просто смотрел на него большущими глазами, полными ужаса и солёной влаги. Моргал, и та устремлялась по щекам, но вместо неё собиралась новая.

– Ты… правда… всё это сделал? – спросил Кеша шёпотом.

– Да, – ответил Глеб.

– Боже мой… – проговорил парнишка. Он раскрыл сумку, достал упаковку салфеток и принялся вытирать мокрое лицо. Потом встал. – Я… не могу пока с тобой. Прости. Мне нужно подумать, – и спустился на нижнюю палубу.

Глеб остался один и не решился следовать за своим партнёром. Такой реакции он от него ожидал. «Наверное, стоило рассказать ему намного раньше», – подумал, но помотал головой. Нет, раньше это не имело смысла. Ведь ещё было всё не решено с Сергеем. Лишь когда тот простил, настала пора. Но с того момента несколько недель прошло, а почему не рассказывал? Этот вопрос Глеб задал сам себе, но ответ был очевиден: боялся, что Кеша его бросит. И вот это, кажется, теперь произошло.

На следующей остановке Кеша – Глеб видел это сверху – покинул трамвайчик и остался на пристани. То была далекая городская окраина, рабочий посёлок, некогда выстроенный вокруг огромного целлюлозно-картонного комбината. Но предприятие уже лет тридцать как разорилось, и теперь стояло безмолвным обломком старой эпохи. Глеб знал – такси из этого места туда, где живет Кеша, стоит очень дорого, рублей пятьсот, не меньше. Для провинции – деньги крупные, но он сам так решил.

Звонить ему Глеб не стал. Ни в этот день, ни на следующий. И Кеша ему не звонил и не приходил в гости. Несколько его вещей, оставленных в квартире партнёра, так и остались лежать на своих местах – Глеб к ним не притронулся. Они стали словно символом возможного возвращения милого и веселого паренька, который, кажется, теперь мог и не показаться больше на глаза.

Чем заниматься в этом городе, Глеб больше понятия не имел. Но все-таки нашел в себе силы сделать ещё одну вещь, о которой давно думал. Он позвонил Светлане и попросил встретиться. Девушка, до сих пор, как ни удивительно это показалось Глебу, питала к нему романтические чувства, сразу примчалась. И там, в кафе, он извинился перед ней за ту историю с автомобилем. Конечно, семья Морозовых изрядно потратилась, чтобы восстановить машину. Но Светлане всё равно пришлось её продать – она не доверяла больше этой технике.

Глеб во время разговора протянул ей пухлый конверт и сказал:

– Света, я очень скоро навсегда уеду из России. У меня нашлась мама, она живет в Норвегии и пригласила к себе.

– Я очень рада за тебя, – с оттенком грусти сказала девушка.

– Спасибо. Так вот. Здесь деньги – это моральная компенсация за ту аварию. Я не буду тебе говорить о причинах, скажу только, что подстроил её я, когда заходил в автомастерскую. Кое-что там испортил, и вот результат.

– Ты? Но зачем?..

– Это теперь уже неважно. Возьми, пожалуйста, деньги. И ещё раз прости за всё, – на этом Глеб, посчитав разговор оконченным, встал и ушёл. Конверт остался лежать на столике, и Светлане ничего не оставалось, как взять его.

После Глеб побывал ещё в одном месте. Это была квартира того парня, который пострадал во время падения Porsche Cayenne с подъемника. Его дома не оказалось, он был на работе, потому бывший Варвар протянул желтый конверт с деньгами жене автослесаря и, не пожелав представиться («Скажите, что я прошу прощения», – всё, что сказал) спешно покинул многоэтажку.

Теперь оставалось только ждать, сможет ли его простить Кеша.   

Через неделю Глеб не выдержал и поехал домой к Кеше. Дверь ему открыла бабушка юноши. Посмотрев на гостя сквозь толстые стёкла очков, делавших её глаза неестественно большими, на вопрос, можно ли увидеть Кешу (сначала, конечно же, бывший Варвар пробовал позвонить и договориться о встрече, однако телефон оказался выключен), она спросила:

– Вы Глеб Харкет?

– Да, это я.

– Тогда ждите здесь, – старушка, так и не пустив его в квартиру, закрыла дверь. Она вернулась через несколько минут. Протянула Глебу конверт. – Вот, это вам, – и когда парень взял его, тут же заперлась снова. Давненько не имел бывший чиновник дел с бумагами. В том числе с письмами, поскольку нынче большинство предпочитает отправлять электронные послания. Спустившись вниз и оказавшись в машине, Глеб разорвал конверт, достав оттуда сложенный пополам листок в клеточку, вырванный из ученической тетрадки.

Неровным, скачущим, нервным почерком, который сразу и разобрать оказалось трудно, там было написано следующее.

«Здравствуй, Глеб! Очень непривычно писать от руки. Делаю это с трудом – по экрану шлёпать быстрее. Но я решил, так будет лучше. Правильнее, что ли. По телефону говорить не стал. Это глупо. Тем более сообщениями обмениваться. А бумажное письмо, оно вроде как я говорю, а ты слушаешь.

Извини, что так получилось у нас. Я ушёл, потому что не смог принять вещей, о которых ты рассказал. Слишком страшно и больно. Испугался. Вдруг ты когда-нибудь снова станешь прежним Варваром? Я не хочу. Несчастный Фил, он ведь от любви к тебе с ума сошёл. Мне кажется, я тоже схожу. Потому ушёл.

Может, и увидимся когда-нибудь. Я уезжаю в другой город. Какой – не скажу, прости. Вдруг искать станешь? А может, я сам буду искать тебя. Когда смогу понять и простить.

Прощай. Любящий тебя Иннокентий.

P.S. Вещи мои выброси, чтобы не напоминали».

«Выбросить?! – начиная злиться, подумал Глеб. – Да он там вообще соображает, чего мне это будет стоить? Как я могу просто так взять и выбросить всё, что с ним связано? Да какого чёрта он там о себе возомнил?!» – и после этого парень осёкся. Усилием воли наступил на горло собственным злым мыслям, вдруг осознав: хотя он и считает себя бывшим Варваром, даже от татуировки избавился, но по-прежнему где-то в глубине его души живет и готов вырваться на свободу, только дай ему волю, страшный зверь. Вот чего так боится Кеша и на что указал в своём письме. Получается, что как бы ни старался Глеб убедить самого себя и всех вокруг, что стал полностью другим человеком, выходит иначе. Да, многое в нем стало лучше. Но это еще далеко не финал трудного пути по изменению себя, который он начал с появлением матери. Еще предстоит очень многое сделать.

Сам по себе тот факт, что Глеб сейчас рассуждал, а не сжег или рвал письмо от Кеши, говорил об одном: парень находится на правильном пути. И хотя ему очень трудно (все-таки он провел в яростном одиночестве много лет), надежда есть. Конечно, было бы гораздо лучше, окажись рядом любимый человек. Но, как успел убедиться бывший Варвар, теперь ему предстоит за нее побороться. С собой прежде всего. Он не думал о том, что Кеша его предал, оставил одного в трудный момент.