Тварь - Владислав Выставной

Бука остановился. Следом замедлили шаг подтянувшиеся зомби. Теперь среди них можно было заметить несколько обладателей обгоревших беретов и тельняшек с небесно-голубыми полосками. Зомби неподвижно пялились на человека в ожидании приказа.

— Чего тебе надо, Маус? — сухо спросил Бука. Привычная уже блуждающая улыбка застыла на его лице.

— Мне? Да ничего, — сталкер сделал удивленное лицо, не спеша закурил, поглядел на зомби, словно только заметив. — Привет, ребята! Как настроение? Хорошо смотритесь!

Зомби продолжали жадно пялиться на потенциальную жертву. Мауса это, похоже, ничуть не смущало.

— Уходи, — бесцветным голосом сказал Бука. — Они тебе ничего не сделают.

— Рад бы уйти, да не могу, — пожаловался сталкер. — Дело к тебе есть.

— Не говори ерунды, — проговорил Бука. — Какое еще дело?

— А такое, что некуда мне уходить. Если не прекратишь беспредельничать — крышка мне будет. Да и тебе — тоже…

Бука не слушал его — он смотрел в сторону, в густую «зеленку» зарослей.

— Чего вы там прячетесь, выходите! — потребовал он.

Ломая ветки, на дорогу тяжело вывалился Монах. Мрачно поглядел на зомби, невольно положил руку на трубу «шмеля». Заметив этот красноречивый жест, кто-то из зомби угрожающе зарычал. Следом за Монахом осторожно вышел Антонов.

— Зачем вы здесь? — произнес Бука, делая шаг вперед. — Если вы хотите остановить меня — уже ничего не получится. Поздно.

— Никогда не поздно покаяться, — серьезно сказал Монах. — Отрекись от Сатаны — и мы тебе поможем. Беса из тебя изгнать надо, вот что!

— Я не хочу убивать вас, — сделав еще один шаг, сказал Бука. Лицо его исказилось болью. — Но если вы не уйдете — мне придется это сделать. Понимаете?! ОНО сильнее меня!

— Мы поможем тебе, — выходя вперед, пообещал Антонов. Привычно поправил разбитые очки, нервно улыбнулся. — Правда — я сделаю все, чтобы вернуть тебе человеческую природу! Я, кажется, понял, как это сделать. Только ты должен уйти — обратно, за старый Периметр. И увести за собой Зону.

— Поздно, — повторил Бука. Покачал головой, оскалился в мучительной усмешке. — Меня и не осталось почти. Я и есть Зона…

— У нашего малыша — мания величия, — заметил Маус.

— Уйдите с моего пути! — в голосе Буки появилась мольба. — Я не могу больше их сдерживать!

Зомби действительно не на шутку заволновались, подаваясь вперед, протягивая в сторону людей грязные, посиневшие пальцы.

— Может, действительно пойдем? — пятясь, проговорил Антонов.

— Куда?! — мрачно сказал Маус, подтягивая на ремне гранатомет. — Здесь — зомби, там оцепление, над головой — бомба маячит. Без него уходить некуда.

— Послушай, брат мой… — начал было Монах, шагая навстречу Буке.

Но тот вдруг болезненно скрючился, сжал кулаки и заорал — страшным, чужим голосом:

— Пошли вон! Я не могу…

Его слова заглушил истошный рев: зомби, будто поток из прорвавшейся плотины, ринулись на людей. В ту же секунду Маус выпустил в толпу боекомплект «бульдога», все шесть гранат, одну за другой. Еще не закончили рваться гранаты, разнося в клочья гнилую плоть, как Монах высадил в самую гущу монстров единственный заряд из «шмеля». Жахнуло, полыхнуло, обдало нестерпимым жаром — но Бука даже не обернулся, продолжая смотреть на друзей незнакомым, безумным взглядом. За спиной его бушевало пламя, зомби, полыхающие, как горящие факелы, продолжали переть вперед — и теперь в дело вступили автоматы.

— Твою мать, Бука! Останови их! — орал Маус, пятясь и лихорадочно меняя магазин. — Не будь же гадом, а! Прикажи им убраться!

Антонов споткнулся, упал, продолжая отстреливаться, отползая в пыли, словно пытался вжаться в землю, спрятавшись от надвигающихся чудовищ. Автомат Монаха заклинило, и он действовал им, как дубиной, отмахиваясь от напирающих зомби, пока цепкие пальцы не вырвали оружие у него из рук и пара мутантов, сбив с ног и навалившись сверху, не принялись его душить, стремясь добраться оскаленными зубами до пульсирующих шейных артерий.

— Изыди!.. — бессвязно вопил Монах. — Сдохни, сатанинское отродье!

В тупой неподвижности Бука ждал неизбежного. Было совершенно ясно: сопротивление продлится недолго. Силы были неравны, и где-то за спиной ждали своей минуты мутанты. Сознание Буки помутилось — его снова захлестнула слепая ярость, стирая из души грязные остатки человеческой сущности. Перед ним были просто люди, вставшие у него на пути. Враги. Те, кто должен умереть — и воскреснуть в новой, призрачной жизни, присоединившись к его разрастающейся армии мертвых. Так должно было быть. Только так.

Но что-то пошло не так. Что-то больно резануло взгляд, заставив из последних сил напрячь волю и память. Будто внезапно выпав из реальности, Бука с отупением наблюдал, как медленно, словно во сне, приближается она. Это не было ни сном, ни галлюцинацией: со стороны старого дома прямо к нему направлялась девушка, та, которую он не мог спутать ни с какой другой.

Ярость схватки покинула его — мгновенно, будто мел, стертый с доски небрежным движением тряпки. Он снова улыбался — знакомое чувство эйфории вновь захлестнуло его и вокруг ослабла злоба намертво связанных с ним тварей.

Она тоже улыбалась — продолжая идти навстречу, словно и не было между ними этой непреодолимой стены, разделяющей два бесконечно враждебных мира.

— Здравствуй! — улыбаясь, как ни в чем не бывало, сказала Ника.

— Здравствуй… — проговорил Бука. — Это ты…

— Конечно, кто же еще, — Ника смотрела на него с каким-то новым выражением — с совершенно несвойственной ей лаской. Она приближалась — легко, беззаботно, и темная мощь в душе Буки заходилась от бессильной злобы, пытаясь достучаться до его разума. Это было очень больно, почти невыносимо — но он заставил себя сделать еще один шаг навстречу.

— Откуда ты здесь? — с глупой улыбкой спросил Бука. — А я искал тебя…

— Какое совпадение, — тихо сказала Ника. — Представляешь — я тоже тебя искала…

Продолжая улыбаться, Ника протянула к нему руки, будто хотела просто обнять его. Бука не отрываясь смотрел в ее глаза. И там, в этих глазах, заметил что-то неладное. Медленно опустил взгляд на эти протянутые руки. Даже успел удивиться и дать ход силе, вновь стремящейся оградить его от беды.

Но выстрелы прозвучали раньше — по два с каждого из стволов.

Ника еще продолжала улыбаться — а он уже медленно повалился на спину. В сознании тихо затухало удивление: как ловко его обвели вокруг пальца…

Только когда тело тяжело рухнуло на плотную пыльную землю, улыбка на лице девушки жутко исказилась, превращаясь в гримасу боли.

И тут же наступила странная, неправдоподобная тишина: зомби, еще секунду назад готовые разорвать в клочья загнанных в угол людей, теперь застыли, будто выключенные из сети, по которой, как током, питались злобой — и принялись медленно, неуклюже и бесцельно слоняться, натыкаясь друг на друга. Одни уходили по дороге назад, другие сворачивали в лес — потеряв всякий интерес к людям. Кто-то просто упал и затих наконец навсегда.