Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз - Елена Браун

Необходимо подчеркнуть, что Томас Мор стал первым, кто употребил в отношении Ричарда Глостера термин «treason» (государственная измена). Заговор, составленный Ричардом Глостером для захвата власти, Мор называет «ужасным предательством». Кроме того, именно в труде Томаса Мора появляется ставшее впоследствии хрестоматийным словесное клише «вероломный тиран». Наконец, Мор описывает убийство принцев именно как предательство. Он пишет, что сыновья короля Эдуарда приняли «смерть от руки предателя».

Рассказ об убийстве принцев является своеобразной кульминацией «Истории Ричарда III». Как и в других случаях, Мор расширил и обогатил подробностями версию, предложенную Полидором Вергилием. Вергилий сообщил, что первоначально приказ об убийстве принцев был отослан коменданту Тауэра Роберту Брекенбури, Томас Мор прибавил к этому имя посланца — Джон Грин. Любопытно, что в «Истории Ричарда III» образ Тирелла претерпел существенные изменения. У Вергилия Тирелл отправился выполнять ужасное приказание скрепя сердце. Томас Мор превращает убийцу принцев в беспринципного честолюбца, который надеялся таким путем сделать карьеру и получить рыцарский пояс. По мнению Полидора Вергилия, Тирелл убил принцев собственноручно, Томас Мор вводит в историю двоих подручных Тирелла — Майлса Фореста, «запятнавшего себя когда-то убийством», и Джона Дайтона — «головореза огромного роста»; именно они задушили детей подушками, а потом доложили Тиреллу, что принцы мертвы.

Вышеуказанные детали не добавляют новых черт к образу предателя Ричарда III, они, скорее, характеризуют присущее Томасу Мору отношение к историческим фактам. Большинство исследователей полагает, что «История Ричарда III» далека от достоверности, так как Томас Мор вообще не имел намерения создать историческое сочинение. В этой связи логично, что новые детали, касающиеся судьбы принцев, оказываются не вполне точными. Историкам удалось отыскать сведения о Джоне Грине, Майлсе Форесте и Джоне Дайтоне, но детали их биографии не укладываются в созданную Мором схему. Например, настоящий Майлс Форест оказался не слугой и бывшим убийцей, а респектабельным хранителем гардероба в замке Бейнард Касл, расположенном далеко на севере Англии. Предложенная Мором интерпретация биографии Джеймса Тирелла также не соответствует историческим фактам. В 1483 г. Тиреллу не было нужды идти на преступление ради карьеры, так как он занимал должность главного конюшего; свой рыцарский пояс Тирелл получил задолго до смерти принцев — в 1471 г. Между тем Томас Мор сообщает, что все вышеуказанные детали он получил из исповеди Тирелла и Дайтона, сделанной в 1502 г. Ошибки, допущенные Мором при изложении биографии Джеймса Тирелла, позволяют усомниться в том, что Мор правильно указал источник своих сведений. В истории Джона Дайтона также не все гладко. Томас Мор сообщает, что Генрих VII велел отпустить Дайтона после того, как тот признался в убийстве принцев. Сохранившиеся документы не дают возможности опровергнуть это утверждение, но такой поступок Генриха VII представляется маловероятным. Автор допускает, что сенсационные подробности убийства принцев могли быть вымышлены Томасом Мором, чтобы сделать «Историю…» более драматичной и придать ей видимость достоверности. Не случайно, ознакомившись с «Историей Ричарда III», Вергилий не стал переделывать собственное сочинение — в 1534 г. оно было опубликовано именно в том виде, который мы проанализировали выше.

Итак, к концу 1510-х гг. Полидору Вергилию и Томасу Мору удалось создать внутренне непротиворечивый образ Ричарда III — предателя. В данном случае вполне уместно говорить о личном вкладе Мора и Вергилия в создание тюдоровской легенды. До публикации указанных сочинений в народе продолжали циркулировать все предыдущие варианты истории «принцев в Тауэре», а моральные оценки правления Ричарда III оставались неизменными. В частности, опубликованные в 1530 г.«… Хроники разных королевств» Джона Растелла показывают, что к 30-м гг. XVI в. не все англичане воспринимали Ричарда III как предателя, новые подробности истории принцев также не были широко известны. Растелл излагает историю узурпации 1483 г. почти бесстрастно, кроме того, он описывает два разных способа убийства принцев — отроки были либо задушены подушками, либо погребены заживо.

О том, что вера в чудесное спасение сыновей Эдуарда IV сохранилась как минимум до середины второго десятилетия XVI в., свидетельствует следующее обстоятельство. Перед тем как поведать свою версию смерти принцев, Томас Мор счел необходимым объяснить, почему в его время не все верили, что сыновья Эдуарда IV были убиты. Он писал: «Смерть и окончательная погибель их [сыновей короля Эдуарда] …оставались под сомнением так долго, что некоторые до сих пор пребывают в неуверенности, были ли они убиты в те дни или нет. И это не только потому, что Перкин Уорбек… так долго обманывал мир, но и потому, что в те дни [в правление Ричарда III] все дела делались тайно… поэтому… люди ко всему относились с внутренним подозрением: так искусные подделки вызывают недоверие к настоящим драгоценностям». По-видимому, англичане не так уж много знали о том, что в короткое царствование Ричарда III происходило за стенами королевских резиденций. Этот недостаток информации служил «питательной средой» для возникновения самых разных слухов о судьбе принцев.

Предложенная Полидором Вергилием и Томасом Мором интерпретация царствования Ричарда III закреплялась в умах англичан в середине — второй половине XVI в. В этот период перевод последних глав Вергилия и «История Ричарда III» были опубликованы в составе хроник Хардинга (1543), Холла (1548) и Холиншеда (1580). Наибольший успех пришелся на долю сочинения Томаса Мора. Изящество формы, безупречно выстроенная Мором логика поступков «героев исторической драмы», а также редкая убедительность сделали «Историю Ричарда III» одним из самых авторитетных исторических трудов XVI в.

Разумеется, для простых англичан труд Томаса Мора оказался слишком сложным. В сочинениях, рассчитанных на широкую аудиторию, воспроизводились скорее основные факты и моральные оценки. Например, в записанной в конце XVI в. балладе «Песнь леди Бесси» Ричард III — не просто вероломный правитель, он назван предателем. Любопытно, что предложенные Мором детали убийства принцев были восприняты далеко не так скоро. В ранней версии вышеуказанной баллады сестра принцев (Елизавета Йорк, будущая супруга Генриха VII) не в состоянии четко сформулировать, как Ричард III умертвил ее братьев — в 27-й строке она заявляет, что принцы были убиты в постели, а в 28-й, что их утопили в вине. В более позднем варианте картина разительно меняется — леди Бесси сообщает, что Эдуард IV на смертном одре призвал Ричарда Глостера, Роберта Брекенбури и Джеймса Тирелла, чтобы те привезли принцев в столицу, но эти трое сговорились и обрекли благородных отроков на смерть.

По единодушному мнению историков, предложенная Мором версия смерти принцев стала общепринятой вскоре после постановки трагедии «Ричард III». Стоит отметить, что рассказ Шекспира является упрощенным вариантом текста Мора — Холиншеда, которым великий драматург пользовался в качестве основного источника. Освещая первую попытку Ричарда III расправиться с племянниками, Шекспир предпочел более раннюю версию, видимо, сохранявшуюся в устной традиции: в «Исторических хрониках» Ричард III первоначально обращается не к Брекенбури, а к гораздо более известному всем Бэкингему. Применительно к теме данного исследования гораздо важнее то, что Шекспир до предела «сгустил» окружавший Ричарда III ореол вероломного тирана. Как уже было отмечено в начале статьи, каждое преступление Ричарда Глостера в «Исторических хрониках» описывается именно как предательство.