Шаги в глубину - Сергей Цикавый

— Эй, ты куда? — услышала я за спиной.

«Похмеляться, Карпцова. Похмеляться».

* * *

Я налегла спиной на дверь каюты и два раза глубоко вдохнула.

— «Телесфор».

— Да, Алекса.

Ох, как не хочу ни о чем разговаривать с этой тварью. Но придется.

— «Телесфор», ты проводил прямое изучение моей памяти или личности?

— Сожалею, Алекса. Я не могу предоставить эту информацию.

И я тебя ненавижу. К сожалению, это еще ничего не значит.

— Сегодня около девяти было произведено изучение файлов ядра виртуального интеллекта, — сказала я. — Нужна информация по просмотренным файлам.

— Это закрытые файлы, Алекса, — отозвался ВИ. — К сожалению, я не могу…

— Помолчи. Мне нужна информация по папке… — Я зажмурилась и начала выдавать цифры вперемешку с буквами.

Каждый символ в моей памяти словно бы кто-то подсвечивал целеуказателем. Это была моя папка, в которой хранился ключ к моим кошмарам. Даже не будь я инквизитором, я все равно бы запомнила все до последнего знака — с одного взгляда.

— Запрос принят, Алекса. Какого рода данные нужны?

Я облизнула губы:

— Свойства.

— Класс: виртуальная папка, — сообщил виртуальный интеллект. — Тип: зеркало. Отзеркаленный объект: информация закрыта. Создана сегодня в семь шестнадцать. Внимание! Некоторые данные по свойствам файлов искажены. Прямое использование капитанских полномочий. Внесены изменения в такие категории: время создания, время…

Голос затухал у меня в голове. По-прежнему там было пусто, одиноко, и по-прежнему там стояла маленькая девочка, которая на несколько часов потеряла веру в свой личный ад.

Я улыбнулась и села на пол.

«Спасибо, обормот. Ты хотя бы попытался».

Я открыла глаза и приложила руку ко лбу: горячо. Тело, которому запретили смотреть сны, чувствовало и вело себя на манер побитого волосатика: ныло, поскуливало, и от этих ощущений на глаза наворачивались слезы беспомощной жалости.

«Жалости к себе. Прекрати сейчас же».

Встать, дошлепать до душевой кабинки и оторваться там всласть — это предел моих мечтаний. Это, черт побери, мой предел. Я пыталась не думать о том, как здорово все было раньше. Как хорошо было становиться под ионизированную воду после славного штурма, как клево смывать с себя пот после напряженной погони за очередным нарушителем. Как приятно торчать в горячем облаке пара, когда твой парень уже ушел, а ты осталась — довольная, почти добрая и слегка сонная.

Как здорово было, когда я могла позволить себе сны.

И как хорошо, что я об этом не думаю.

— «Телесфор», текущие координаты, — распорядилась я, выбираясь из душа.

Равнодушный и ненавистный голос что-то бормотал, а я уже представляла себе карту. Мы вышли из изнанки и теперь нацелились на звезду Безумия — систему, в которой расцвела престранная жизнь, полностью несовместимая с человеческим разумом. Вылезать в «наш» космос прямиком на месте было занятием рискованным, если знать, что «безумцы» строили в своей звездной системе.

Мы мало что знаем об этих тварях, а сцинтиане охотно торгуют с нами всем подряд, кроме информации о Червях Пустоты. Эдакие эксклюзивные владельцы прав на контакт, хотя, если разобраться, — то просто удачливые паразиты. Есть разные мнения насчет любви и взаимопонимания сцинтиан с Червями. Верно лишь то, что одна из трех гуманоидных рас известного космоса начала развиваться куда быстрее, наладив отношения с некой негуманоидной.

Я отхлебнула кофесинта и ввела в систему уточненные данные приближения к системе.

«Приятно быть полезной, правда?»

В коридоре фрегата было скучно — вот уж не думала, что заскучаю по серости изнанки. На глаза обормоту показываться не хотелось, хотя достойно бодрое лицо я держать ухитрялась. Теперь главное, чтобы ВИ «Телесфора» не сболтнул лишнего Дональду, как сболтнул мне. «Расстроится ведь человек. Но это уже как повезет, и нечего еще и по этому поводу сопли распускать».

Я брела по коридору вроде как в направлении рубки, а в моей голове маленький рыжик с грустью смотрел на разваливающиеся стены крохотного мира.

«Ты становишься поэтом, Алекса, — улыбнулась я. —Хороший повод оставить после себя хоть что-то».

Корабль вздрогнул, и я ощутила крохотный толчок компенсации торможения — даже сразу не поняла, что это. А когда разум привычно прикинул цифры, в рубку я рванула уже бегом.

— Что происходит?!

Инженерные экраны помаргивали предупреждениями о критических перегрузках, причем голосила даже конструкция фрегата, а уж преобразователи просто захлебывались человеческой глупостью. Среди вакханалии вспышек и красных бликов метался Дональд, успевая ко всем консолям сразу.

— Дональд!

— Мы уходим! — крикнул он, не оборачиваясь.

— Что случилось?

— Лови.

Экраны успокаивались, корабль приходил в себя после торможения. Капитан занялся навигационными данными, а на голопанели всплыло сообщение:

<В моей системе червь. Бегите из системы Червей. Прощайте.>

Это было написано не на баронии страу, не было привычной «рыжей» подписи, но во всей вселенной только мингхарди пишут изысканные — по своим меркам — каламбуры в минуту ужасной-ужасной опасности.

— Что там?

— Мономиф, — коротко бросил обормот и вывел данные на экраны.

Безумие окружала причудливая система арок, мостов и прочей архитектуры. Стрельчатые, ломаные, ведущие в никуда — они простирались на гигаметры, нагло игнорируя физические законы. Никто из людей так и не постиг, откуда берется материал для этих изысков, почему они не разрушаются гравитацией, как весь комплекс слаженно движется вокруг светила. Мы даже не смогли понять, зачем все построено: как города, для научных целей, в качестве звездного памятника самим себе. Люди не смогли — а Черви отмалчивались, сводя с ума исследователя за исследователем.

И людям надоела загадка.

Система Безумия кипела, и на наши экраны щедро высыпалась информация сверхдальних градаров. По меньшей мере две ударные группы шли в пространстве звезды широкими конусами, уничтожая все на своем пути. Судя по построению, это был уже второй заход, а судя по состоянию арочных конструкций Червей, систему предварительно обработали чем-то очень тяжелым.

— Зачем это все? — выдохнул Дональд.

Только по мертвому тону обормота я поняла, что смотрю на уничтожение цивилизации.

«Если тебя что-то испугало — убей, пока можешь», — вспомнила я. Только Империя Мономифа, в отличие от суеверного фронтира, действовала медленнее.