Непристойно богатый вампир - Женева Ли

собираюсь все это время избегать твою мать.

Это не особо обнадеживало, но это было лучше, чем думать, что она может уехать сейчас.

― Так вот что тебе рассказала Жаклин ― о том, как делаются дети-вампиры?

― Отчасти. ― Но она не захотела поделиться тем, что узнала. ― Мне нужно одеться.

― Тебе помочь? ― спросил я, с трудом скрыв похотливую ухмылку.

Но ей было не до этого.

― Я все еще злюсь на тебя, так что нет.

― Ты уверена? Я могу быть очень убедительным. ― Я запустил палец за пояс ее брюк.

― Боюсь, что эта опция недоступна, пока я не решу.

― Что не решишь?

Тея посмотрела мне прямо в глаза.

― Стоишь ли ты этих проблем.

***

Следующий час я провел, вышагивая по первому этажу. Было уже достаточно плохо, что она узнала правду, но насколько хуже могло стать после сегодняшнего вечера? Почему я сдался и позволил ей пойти? Она не была фамильяром. Женитьба чистокровного наследника на ней должна была вызвать скандал. Наша семья так и не оправилась от предыдущего скандала.

Возле лестницы зашуршала ткань, и я обернулся: на площадке второго этажа стояла Тея. Сегодняшнее платье она выбрала в соответствии с темой: Salon Du Rouge. Ярко-красный шелк драпировался у лифа, обнажая аккуратную выпуклость ее кремовой груди. Бретель обхватывала шею, как чокер, а сбоку, над нежно пульсирующей яремной впадиной, была приколота шелковая роза. С таким же успехом она могла надеть свою футболку с надписью «Укуси меня».

Когда она начала спускаться по лестнице, ее голые ноги показались сквозь разрезы на юбке платья. Она была ходячим искушением.

Я подошел к подножию лестницы и стал ждать. Когда она спустилась к последней ступеньке, я протянул ей руку.

― Я думаю, что не видел в своей жизни никого красивее тебя.

Ее взгляд упал на перчатку, которую я надел, и она прошла мимо меня.

― Не жди.

― Котёнок, ― мягко сказал я. ― Еще не поздно передумать.

Она повернулась ко мне лицом. Ее глаза впились в меня острым взглядом, на лице появилось нечитаемое выражение.

― Просто пожелай мне удачи.

Я поймал ее за руку и повернул к себе.

― Тебе не нужна удача.

― Не нужна?

― Никто не усомнится, зачем ты там.

― Почему? ― спросила она, настороженно глядя на меня. ― Я не вампир. Я не фамильяр. Мне нет места в твоем мире.

Я поцеловал ее ярко-красные губы.

― Нет, ты другая, ― пробормотал я. ― Ты ― королева, а королева управляет своей собственной империей.

Ее губы слегка дрогнули, но она отстранилась и спрятала бархатный клатч под мышку. Покачивая бедрами, она подошла к машине, где ждал Филипп. Он открыл ей дверь, его глаза расширились, но он быстро отвел взгляд.

По крайней мере, он наконец-то научился правильно реагировать.

Тея остановилась и бросила взгляд через плечо.

― Я королева?

Я кивнул, мысленно уже прикидывая, какими многочисленными способами я буду извиняться перед ней позже, начиная с того, что сорву с нее это опасное платье.

― Я буду дома к утру.

― Котёнок, ― прорычал я. ― Я бы предпочел…

Но она уже сидела в машине. Королева сделала свой ход.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Тея

Я не привыкла испытывать злость. Во всяком случае, не такую. Я злилась, когда у мамы снова обнаружили рак. Я злилась всякий раз, когда Оливия допивала молоко, но ставила бутылку обратно в холодильник. И не раз я проклинала Таннера за то, что он не поменял рулон туалетной бумаги. Это были проблемы прошлой Теи. Прошлая Тея собирала деньги на аренду, работала на двух работах и ходила в школу. Во всех отношениях дела у прошлой Теи шли хуже, чем у меня.

Кроме одного.

Прошлая Тея не знала о вампирах. Ее не волновали ни жажда крови, ни ритуальные обряды, ни то, как ходить на пятидюймовых каблуках. И уж точно она не была влюблена в своего временного парня-вампира.

Я все время слышала музыкальный голос Жаклин, с легким французским акцентом, когда она задавала мне этот вопрос.

Ты в него влюблена?

Неважно, что я не ответила ей. Неважно, что это было сделано, видимо, для того, чтобы спровоцировать реакцию. Неважно, что я сказала себе, что еще не знаю.

Потому что это не имело значения.

Мы не могли быть вместе. Теперь я это знала. Я ни за что не стану его рабыней на всю оставшуюся жизнь, даже если моя кажется короткой. И я никак не могла остаться девственницей и довольствоваться лишь частью Джулиана.

Впрочем, это не зависело от меня.

Он должен был жениться и произвести на свет вампиров с какой-нибудь прекрасной девушкой-фамильяром. Может, он и не хотел этого, но рано или поздно он встретит кого-то, кто привлечет его внимание. Он найдет женщину, которая станет его женой.

Будет ли это на следующей неделе? Через месяц? Сможет ли он сопротивляться Совету целый год, как он планировал? И что, черт возьми, я должна была делать? Остаться ― значит еще сильнее влюбиться в него. Часть меня ― заблуждающаяся часть меня ― надеялась, что я успею остановиться, прежде чем потеряю голову окончательно. Но уйти сейчас было невозможно. Я взяла академический отпуск. Мама почти не разговаривала со мной. Я потеряла все шансы на стипендию Рида. Даже Кармен написала, что квартет нашел нового виолончелиста. Джулиан был тем, кто попросил меня оставить свою жизнь, но я сама сожгла ее, торопясь быть с ним вместе.

Это должно было стать тревожным сигналом.

Я вытерла уголки глаз, пытаясь остановить слезы, прежде чем они прольются. Я никак не могла предстать перед Сабиной Руссо с тушью, стекающей по щекам. Возможно, я совершила ошибку, отправившись сюда, но я ни на секунду не поверила в то, что она беспокоится обо мне. Я снова надела бархатные перчатки. Не являясь вампиром или фамильяром, мне не нужно было их надевать, но сегодня я хотела кое-что прояснить.

Я имела полное право быть там.

Джулиан выбрал меня, и я не подчинюсь ни Сабине, ни любому другому вампиру, который попытается меня запугать.

― Мадемуазель, ― сказал Филипп с переднего сиденья. ― Мы прибыли.

Выглянув в окно, я попыталась сориентироваться, но это было трудно, так как наступила ночь. Каменная стена с большими железными воротами не позволяла мне увидеть, куда привез меня водитель. Честно говоря, я не знала, чего ожидать.