Соломон Кейн. Клинок судьбы - Роберт Говард

Во взгляде ее — безумия тьма,

Кровавого пира ночь!

Там грудами скалились черепа

Во славу красы ее.

Там крови требовала толпа —

Несытое воронье.

Царица была вторая Лилит —

Огонь и кровь на челе!

И был поцелуй ее ядовит…

Теперь она спит в земле.

Сразил я вампира, что высосал кровь

У черного князя из жил.

А после блуждал меж серых холмов,

Где мертвый народ жил.

Господь не оставил меня в тот день,

Орудьем гнева избрав,

И я оградил племена людей,

Земное земле отдав.

Я демонов видел в ночи полет,

И кожистых крыльев песнь

Сперва мое сердце вковала в лед,

Потом позвала на месть.

Но все это в прошлом!.. Родной порог

Меня наконец манит.

Я стал староват для долгих дорог,

Забравших мои дни.

Довольно сражений и дальних стран,

Отмеренных мне судьбой…»

…Но где-то в ночи гремел океан

И скалы крушил прибой.

Он пену валов швырял в пустоту,

Стараясь достать до звезд,

И ветер летел и выл на лету,

Как бешеный гончий пес.

И Кейн услыхал тот призрачный зов,

Тот бестелесный стон,

И в глубине холодных зрачков

Вспыхнул былой огонь.

И Кейн оглянулся по сторонам,

Как будто бы в первый раз,

И вышел за дверь, где светила луна,

В серебряных тучах мчась.

Люди за ним поспешили вслед,

И видел добрый народ

Над вершиной холма его силуэт,

Врезанный в серебро.

Надолго ли скрылся?.. В какой предел?..

Чей голос его позвал?..

…И только победную песню пел

Над морем летевший шквал.

Над скалами белые чайки вились

И пеной хлестал прибой,

Когда наконец кочевая жизнь

Его привела домой.

Под ветром шуршал прибрежный песок

И к ночи клонился день,

Когда в свой маленький городок

Пришел Соломон Кейн.

Народ сбегался с разных сторон

И следом валил толпой:

Он шел, как призрак былых времен,

По уличной мостовой.

Он все смотрел и смотрел вокруг,

И странен был его взгляд.

Он видел столько горьких разлук

И вот — вернулся назад.

В таверне старой сквозь гул голосов

Поскрипывали слегка

Стропила из девонширских дубов,

Помнившие века.

«Здесь кружки звенят, салютуя всем,

Кого между нами нет.

И Дрейк, и Хокинс, и Оксенхэм…

Сколько минуло лет!

Сэр Ричард Гренвиль сиживал здесь,

Кажется, лишь вчера…

Как мы с испанцев сбивали спесь!..

С вечера до утра.

Ядра свистели и бой гремел,

И кровь текла в океан,

И мужеству не был положен предел,

И мы не считали ран…

А как, — он спросил, — поживает Бесс?

Хотел я делить с ней кров,

Но все променял на прибоя плеск

И песню морских ветров.

Бедняжка осталась совсем одна,

Мне душу рвал ее взгляд…»

«На кладбище тихом уснула она

Вот уж семь лет назад».

«Прах к праху!.. — он молвил. — Конец земной —

Могильная тишина…»

А ветер стонал и бился в окно,

И восходила луна.

Скользили по лику ее облака,

Когда Соломон Кейн

Неторопливо повел рассказ

О виденном вдалеке.

«В бесплодной пустыне, где нет следов,

Торил я кровавый след.

Я видел черное колдовство,

Которого больше нет.

Там в городе Смерти самой древней

Жила бессмертия дочь.

Праматерь Лилит возродилась в ней,

Чтоб день превратился в ночь!

Потом я меж серых холмов бродил,

Где голос рассудка стих,

Где мертвый народ вставал из могил,

Чтоб жизни лишать живых.

Я слышал, как смертную песнь поет

Невольник, чьи дни черны.

Я демонов видел в ночи полет

При свете полной луны.

Но все это в прошлом!.. Родной порог

Мне с возрастом все милей.

Я стал староват для долгих дорог,

Пора отдохнуть в тепле!

Довольно сражений и дальних стран,

Отмеренных мне судьбой…»

…Но где-то в ночи гремел океан

И скалы крушил прибой.

Он пену валов швырял в пустоту,

Стараясь достать до звезд,

И ветер летел и выл на лету,

Как бешеный гончий пес.

И Кейн услыхал тот призрачный зов,

Тот бестелесный стон,

И в глубине холодных зрачков

Вспыхнул былой огонь.

Напрасно пытались его вернуть:

Он сбросил все руки с плеч,

На пояс спеша скорей пристегнуть

Свой верный испанский меч.

Потом оглянулся по сторонам,

Как будто бы в первый раз,

И вышел за дверь, где светила луна,

В серебряных тучах мчась.

Люди за ним поспешили вслед,

И видел добрый народ

Над вершиной холма его силуэт,

Врезанный в серебро.

Надолго ли скрылся?.. В какой предел?..

Чей голос его позвал?..

…И только победную песню пел

Над морем летевший шквал.