Глубина в небе - Вернор Виндж

Он произнес несколько команд, и между ними появилось какое-то медицинское изображение, наверное, вид изнутри головы Эгила. Основные анатомические особенности Фам узнал, но это было за пределами того, что он изучал.

– Ты прав насчет имиджера, Фам. Это стандартный МДИ, старый, как само время. Но вполне годится. Смотри, вот здесь генерируется гармоника базальная-пять.

Указатель сместился к сложной кривой у основания мозга.

– И вот теперь самое интересное, что делает мозговую гниль больше чем курьезным случаем для невропатолога.

В трехмерном образе появилась галактика светящихся точек. Они светились всеми цветами, хотя в основном розовым. Были кластеры и пряди этих точек, и многие из них вспыхивали одновременно с другими.

– Ты видишь инфицированные клетки глии, во всяком случае, нужные нам группы.

– А цвета?

– Показывают выделение нейротоксинов по типам. То, что я теперь делаю… – Еще несколько команд, и Фам увидел инструкцию пользователя тороида, – …это изменение выхода и частоты выдачи вдоль этого пути.

Маленькая стрелочка маркера прошла по одной из световых дуг. Траг усмехнулся.

– Вот чем это железо отличается от имиджера. Понимаешь, вирус мозговой гнили содержит определенные пара– и диа– магнитные белки, а они уже по-разному отвечают на магнитные поля, запускающие продукцию определенных нейроактивных веществ. Так что в то время как вы, Кенг Хо и остальное человечество, используете МДИ лишь как диагностический инструмент, мы, эмергенты, используем его активно – чтобы делать изменения.

Он постучал по клавиатуре, Фам услышал потрескивание сверхпроводящих кабелей, расходящихся друг с другом. Эгил пару раз дернулся. Траг протянул руки его зафиксировать.

– Черт, при такой тряске не будет миллиметрового разрешения!

– Я не вижу изменений у него на мозговой карте.

– И не увидишь, пока я не отключу активный режим. Невозможно одновременно и отображать, и модифицировать. – Он замолчал, изучая инструкцию шаг за шагом. – Почти готово… вот! Так, теперь посмотрим изменения.

Появилась новая картинка. Теперь светящаяся полоска была почти синей и лихорадочно мигала.

– Несколько секунд, пока стабилизируется. – Траг говорил, одновременно изучая модель. – Смотри, Фам! Вот это то, что я действительно хорошо умею. Не знаю, с кем в своей культуре ты можешь меня сравнить. Я вроде программиста, но не пишу кода. Я вроде невролога, но я получаю результаты. Скорее всего, я вроде техника по компьютерам. Поддерживаю железо в рабочем состоянии для тех, кто им пользуется.

Траг вдруг нахмурился.

– Что? Ах ты… – Он поглядел туда, где работал второй эмергент. – Бил, у этого парня отношение лептин-добавки все еще низкое!

– Ты поле отключил?

– Конечно. Базальная-пять должна быть уже переучена.

Бил не подошел, но, очевидно, смотрел на модель мозга пациента.

Линия синего мигания все еще была нагромождением случайных изменений. Траг продолжал:

– Тут просто что-то не закреплено, но не знаю, что. Ты можешь этим заняться?

Он ткнул в сторону Фама, показывая напарнику, что у него есть дела поважнее.

Бил с сомнением спросил:

– А ты за него расписался?

– Ну да, да. Просто доведи его, ладно?

– Ну, ладно.

– Спасибо.

Силипан жестом поманил Фама прочь от МДИ, изображение мозга исчезло.

– Эта уж мне Рейнольт! Самая хитрая работа, все не по книжке. А потом, когда сделаешь все как надо, можешь получить только кучу неприятностей.

Фам вышел за ним из двери и направился по боковому туннелю, прорезанному в кристаллической структуре Алмаза-1. Стены здесь были из резной мозаики – тот же прецизионный стиль, который так заинтересовал Фама на «приветственном банкете». Не все зипхеды были техническими специалистами: они миновали десяток рабов-художников, сгрудившихся у выхода из туннеля с увеличительными стеклами и похожими на иглы инструментами. Фам здесь проходил уже несколькими Вахтами раньше. Тогда фриз был только намечен – гористый ландшафт и войска, движущиеся к туманной цели. Даже тогда можно было догадаться о его смысле, хотя бы по названию: «Повержение Френкийского Орка». Теперь фигуры были почти закончены, и плечистые доблестные воины сверкали всеми цветами радуги. Целью их было какое-то чудовище. Не особо новое – типичный Гхлютонский ужас, разрывающий людей и пожирающий куски. Эмергенты страшно раздували свое завоевание Френка. Почему-то Фам сомневался, что мутанты, с которыми они сражались, были такими зрелищными. Он замедлил ход, и Силипан решил, что он залюбовался.

– Резчики проходят только пятьдесят сантиметров в мегасекунду. Но эти фризы вносят сюда теплоту нашего прошлого.

Теплоту?

– Рейнольт хочет, чтобы было красиво?

Случайный вопрос.

– Ха! Рейнольт на это глубоко плевать. Приказал предводитель Брюгель, по моей рекомендации.

– Но я думал, что предводители в своих владениях суверенны.

Фам не часто видел Рейнольт на прежних Вахтах, но помнил, как она осадила Брюгеля на совещании у Нау.

Траг прошел еще несколько метров, ничего не сказав. Лицо его дернулось в глупой улыбке – как бывало во время болтовни у Бенни. Только на этот раз улыбка взорвалась смехом.

– Предводитель? Анне Рейнольт? Фам, смотреть, как ты ни хрена не понял, но делаешь вид – это уже был кайф, но тут ты уже совсем даешь! – Он поплыл дальше, все еще посмеиваясь. Потом увидел на лице Фама недоуменное возмущение. – Слушай, ты меня извини. Вы, коробейники, во многом народ неглупый, но как доходит дело до основ культуры, так вы просто дети… Я взял для тебя разрешение посмотреть клинику Фокуса; думаю, не будет вреда, если кое-что еще тебе и скажу. Нет, Анне Рейнольт не предводитель, хотя, наверное, была, и с большой властью когда-то. Рейнольт – просто зипхед.

Фам разрешил гневу на своем лице смениться полным недоумением – это была его действительная реакция.

– Но… она же тут командует не хилой частью всего спектакля. Она же тебе отдает приказы!

Силипан пожал плечами. Улыбка его несколько скисла.

– Ага, она отдает мне приказы. Такое редко, но бывает. Я бы лучше работал на предводителя Брюгеля и Кэла Омо, если бы они играли… не так грубо.

Фам решил подыграть.

– Кажется, понимаю, – соврал он. – Когда специалиста фокусируют, он фиксируется на своей специальности. Значит, художник становится у вас резчиком мозаики, физик превращается в Ханте Вена, а менеджер – ну, не знаю. Становится менеджером адской силы.

Траг покачал головой.

– Не так все просто. Понимаешь, технические специалисты фокусируются хорошо. Выход получается семьдесят процентов даже с вашим народом из Кенг Хо. Но умение работать с людьми – принятие решений, политика, работа с кадрами – эти навыки вообще не переживают фокусирования. Ты же уже видел достаточно зипхедов: то, что у них общего – глубокий аффект. Они не больше могут себе представить, что делается в голове у нормального человека, чем камень на это способен. Нам повезло получить столько хороших переводчиков; впрочем, никто раньше не пытался делать это в таких масштабах.