Магия в крови - Илья Новак

Пол накренился так, что Гарбуш заскользил, из-под ног посыпались мелкие камешки. Он машинально взмахнул руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, топор улетел вперед и вниз, застучал, зазвенел по камням. Гарбуш развернулся, хватая Ипи, и выпал из туннеля — свалился на спину, прижав девушку к груди. Он сразу привстал, видя топор на камнях слева от себя, заелозил, удерживая Ипи и отползая на боку, чтобы Дикси не рухнул сверху. Малец, вылетевший из круглого отверстия невысоко над узкой каменной площадкой, упал рядом.

Посадив Ипи, Гарбуш вскочил и окинул взглядом пещеру, что была центром лабиринта под Горой Мира. Для этого ему пришлось повернуть голову влево, вправо, а после задрать кверху: своды вознеслись на высоту, не меньшую высоты Универсала. На середину пещеры, вместе с толстыми прядями седого света, с невообразимой высоты лился поток воды.

Ни плеска, ни бульканья — лишь мерный низкий рокот низвергающейся сине-зеленой жидкости. Все трое попали на узкую кольцевую площадку, прилепившуюся вдоль стены пещеры. Немного ниже тянулся ровный каменный пол — слишком ровный, чтобы быть естественным, природным образованием. В центре, очень далеко от путников, виднелось обширное углубление, куда с рокотом падала вода. Длинные пряди света колыхались в ней, скручивались и распадались; она сияла изумрудным, белым и бледно-зеленым цветами. Дикси что-то прокричал, показывая рукой на согбенную фигуру, что стояла на берегу озера — но рокот заглушил слова.

Расходящийся из водопада свет дрожал на стенах и полу, струился в воздухе, создавая впечатление призрачных волн, что беспрерывно катились через пещеру во все стороны от центра к окружности. В бесшумном рокоте световых валов пространство колебалось, покачивалось, извивы сияния и теней скользили по лицам Ипи и карл. Далекие, как небо в ясный летний день, своды пещеры пульсировали, то отодвигаясь, то стремительно приближаясь, но все же оставаясь на невообразимой высоте.

Завидев вторую фигуру, вынырнувшую из теней справа от озера, Гарбуш потянулся к топору, и тут Ипи тонко вскрикнула: из темного отверстия над площадкой на голову Дикси прыгнул пес-демон.

* * *

Расползающаяся от Некроса тьма почти поглотила Риджи. Все время, пока они плыли на корабле, когда чар, убив команду и своих слуг, сделал так, что судно устремилось вперед с фантастической скоростью; когда он сначала тащил ее через болото и папоротниковое море, а после нес на руках, — все это время Риджи казалось: она погружается в вязкую, полную застывшей грязи топь, все дальше и дальше от поверхности, солнца и света. Слова Некроса, его безжизненный голос, тяжелое, мрачное облако смертного отчуждения, что висело вокруг него, с каждым мигом делались все глуше, чернее. Вокруг что-то происходило, ее несли, потом она шла, иногда становилось темнее, иногда светлело, но Риджи не замечала этого.

Впечатление того, что она находится в гробу, возникло еще во время путешествия через Кошачий лес. Крышка его лежала наискось, и всякий раз, когда, уже под конец их поездки в фургоне или во время недолгого плаванья на корабле, Некрос принуждал Риджи к любви, крышка эта сдвигалась и все темнее становилось внутри. Это было тем ужаснее, что Риджи неизменно протестовала и отбивалась — но лишь поначалу. Очень быстро холодные ласки Чермора пробуждали в ней ответную страсть, которая, чем дальше, тем быстрее превозмогала, а после и сменяла ненависть к нему. Теперь Риджи чудилось, что она почти умерла, что гроб заколочен и уже в яме и слышно, как сверху на него падает земля, которую лопатами бросают гробовщики, а узкие полоски блеклого света, пробивающиеся между досками, одна за другой исчезают, и вот уже вокруг беспроглядный мрак, и нету воздуха, и глухо, как глухо и мертво вокруг...

Но в какой-то миг ее сознание, почти застывшее в мутном иле летаргического сна, солнечным пузырьком вынырнуло к поверхности непроглядной тьмы. Камень... Камень и свет... Свет — как длинные мокрые пряди — свешивается откуда-то с высоты... Мокрые?..

Впереди был сияющий водопад. Она поняла, что находится на краю огромной пещеры, идет, покорно переступая ногами, след в след позади темной фигуры того, кто...

Того, кто уже почти поглотил ее и управлял теперь ее телом, лишь по временам отдавая короткие приказы, которые руки и ноги выполняли с механической покорностью. Риджи застонала, развернулась и побежала прочь. Она выскочила в один из коридоров, споткнулась, чуть не упала, побежала дальше — и остановилась. Повернулась назад, к рокочущему водопаду. Попятилась. Вновь шагнула в сторону пещеры. Риджи Ана не могла уйти — мертвого или живого, скрытого облаком мглы или нет, она любила Некроса Чермора.

Увидев Владыку, стоящего на берегу озера, Некрос пошел быстрее. Уже давно он плутал, окончательно потерявшись в каменном лабиринте. И Риджи давно не было на его руках — девушка шла за ним, потому что, как чар считал, поверила ему и согласилась разделить с ним все, что ждало их впереди.

Но сейчас, услышав ее стон, Некрос оглянулся. Риджи бежала прочь вдоль стены, к проходу, одному из многих, что вели в пещеру. Чар сделал было шаг следом, но решил, что Риджи никуда не денется из подземелий — он отыщет ее, а сейчас есть кое-что поважнее.

Он заспешил к озеру. Почему-то Чермор не ощущал присутствие Мира, хотя тот должен был находиться совсем рядом.

Октон пошел вдоль закругленного берега, а Некрос приближался к нему от стены. Он все пристальнее вглядывался в фигуру, что двигалась на фоне колеблющихся световых прядей, в облаке мерцающей водяной пыли, висящей над озером. Почему старик ковыляет, едва переставляя ноги, сгорбившись, безвольно опустив руки вдоль тела?.. Некрос закричал и устремился к Владыке.

Октон повернулся. За грохотом воды он не слышал шагов, но ощутил приближение того, кто нес ему смерть.

Некрос наконец увидел лицо: изрезанное морщинами, с запавшими щеками и тусклыми глазами, едва различимыми в темных провалах под нависшими бровными дугами.

— Где Мир? — прокричал он, ощутив, как сквозь покров тумана, что окутывал его сознание, пробилась изумленная злость. — Куда ты дел обруч?!

Октон Маджигасси с трудом разжал сухие губы и произнес что-то, не слышное за рокотом потока.

— Где он? — Некрос подошел ближе.

Владыка пошатнулся, сделал шаг назад, до щиколоток войдя в воду, и упал на колени. Чермор встал над ним. Старческое лицо обратилось к чару, и дрожащий голос произнес:

— Я чувствовал, ты где-то здесь. Знаешь, куда уходит вода?

Дикси, заорав от боли, резко нагнулся, перебрасывая через себя зверя. Задние лапы того взметнулись, но он не отлетел от гномороба: остался висеть на его груди, прогрызая зубами плечо возле шеи. Схватив топор, Гарбуш бросился к ним и запрыгал вокруг, страшась ранить товарища. Дикси снизу ткнул острием меча в белое брюхо, и когда клыки, сорвались вместе с кусками мяса и лоскутами кожи, упал на бок.

Тасси приземлился на все четыре лапы, едва коснулся ими пола и тут же, оставляя шлейф сеющихся из брюха горячих красных брызг, взвился в воздух. Гарбуш присел, когти пронесшегося над ним зверя полоснули по голове. Пес-демон, припав к вертикальной стене, оттолкнулся от нее и прыгнул назад, но тут Дикси с разворота ударил его носком костяной ноги в морду. Тасси крутануло, он рухнул спиной на камни, взметнув жидкое колесо кровавых капель. Он извернулся, будто кошка, вскочил на лапы, хрюкая и визжа, изготовился прыгнуть — костяная нога была рядом. Маленький мозг превратился в сгусток пышущего злобой неистовства. Зверь прыгнул: он желал растерзать ногу, которая ударила его. Топор Гарбуша опустился на вытянутые задние лапы, клацнув о камень и брызнув снопом искр, перерубил одну напополам, а вторую, попавшую под закругленный подъем лезвия, превратил в мокрый блин из кожи и раздробленной кости.